— Так вот они какие, — услышал я сдавленный голос Тона.

Ещё пара камней полетела в клетку. Люди стали входить во вкус. Я стиснул зубы так, что они грозили раскрошиться.

Там, в клетке, сидят мои друзья. Мои. Друзья! А я смотрю, как их забивают камнями?! Правая рука потянулась к перевязи с мечом, вцепилась в рукоять. Большой палец нервно поглаживал гарду. Я ощущал всё это, но будто не имел власти над собственными движениями. Словно зритель, затаив дыхание, ждал, когда же герой не выдержит, рванёт меч из ножен, и хлынет кровь…

— Достаточно! — раздался резкий голос, и Клинтиана вышла перед клеткой. Она подняла посох, и с его верхушки сверкнула яркая вспышка, заставив всех опустить головы и попятиться. — Эти маги оказались здесь по воле матери-вселенной. Мы допросим их…

— (*&^&%& !@)(&! — рявкнул Асзар из клетки. — +_(#()@_ *&^ $#$##!

Голос… Я вспомнил, каким смешным голосом кричал Асзар раньше. До тех пор, пока я не сделал ему операцию над голосовыми связками. Если бы он сейчас закричал своим прежним голосом, ответом ему послужил бы дружный хохот. Но «люди» лишь зароптали. Впрочем, и этот ропот оборвала взмахом посоха Клинтиана.

— Матери-вселенной угодно, чтобы они были нашими пленниками, — сказала Клинтиана. — Когда мать-вселенная захочет их крови — я узнаю. Когда захочет смерти — узнаю. А до тех пор никто не посмеет причинить им вред. Первая смена караула — моя личная охрана. Домодос сказала своё слово.

Она ушла, не оборачиваясь, к своему роскошному шатру. А остальные остались. Смотрели на моих друзей, как на зверей в зоопарке. Клетку взяли в оцепление дюжие молодцы, что раньше охраняли шатёр Клинтианы. Похоже, за свою безопасность она волновалась меньше, чем за сохранность пленников.

Я резко отвернулся, и на плечо мне тут же взлетел откуда-то Противень.

— Ну и что будем делать? — спросил я, предварительно переключившись на более привычный язык Натсэ и Авеллы. — Что бы ты на моём месте сделал, Противень?!

Дракон задрал голову и издал мощный, для такого крохотного тельца, рёв. Кроме того, в небо ударила струя огня. Нихрена себе, фейерверк! Да малыш развивается не по дням, а по часам. Плюс, ко мне внимание привлёк. Сука-сука-сука, нет, только не это, если сейчас Асзар заорёт что-то типа: «Мортегар, ты как тут? А помнишь, как мы…» — тут-то мне и хана придёт.

Я стал протискиваться в обратную сторону. Как только за моей спиной сомкнулся третий слой людей, я выдохнул и начал думать.

Так-с… Во-первых, я перепсиховал. После того, что продемонстрировала мне Клинтиана, можно предположить, что она прекрасно знает, что с этими двумя конкретными магами я знаком. А даже если и не предполагает, то всё равно — это не тайна. Я жил там, среди них.

Во-вторых, надо с ними поговорить. Вот кровь из носу — надо!

Блин, аж ладони потеют от волнения. Почему-то так хочется обнять эту пару и чуть ли не разрыдаться! Хотя с чего бы? Ну да, воевали вместе. Такое сближает…

В-третьих, нужно обдумать следующий шаг. Какие у меня перспективы? Что я могу для них сделать? Отпустить их? Ну, допустим, а дальше? Куда они денутся? Будут скитаться по степи? Размножаться тут? Кстати, к слову, а какая нелёгкая вообще их вместе свела? Где Денсаоли-Мекиарис? При чём тут Алмосая?

— Мортегар, ку-моморос ти до?

— А? — дёрнулся я и снизу вверх посмотрел в глаза Кон. Ах, простите, Коон.

Тьфу ты, я ж язык не переключил. Дурдом, блин… Ну, вот, переключил.

— Прошу прощения, я был невнимателен, — сказал я. — Можно ещё раз?

— Я спросила, неужели тебя что-то печалит? — повторила Коон.

Я всё равно не ответил, потому что успел опять вывалиться в астрал внутреннего мира. Я вспомнил, что слова Асзара прозвучали для меня какой-то невероятной тарабарщиной — потому что локализация была переключена на «людской язык». И вряд ли Асзар даст напоить себя той жидкостью, которая открывает знание языка…

А это значит, смогу предложить себя в качестве переводчика! Если в этом будет смысл. Там посмотрим, я пока вообще с трудом соображаю, куда копать в этой ситуации. И, что самое весёлое, даже богиня не в теме от слова совсем. Раньше хоть был за кадром мудрый Анемуруд, который всё провидел. А теперь я вообще один остался.

— Сэр Мортегар! — снова окликнула меня Коон.

— А ты мне не «сэркай»! — огрызнулся я. — Тоже мне, домодос!

— Прошу прощения, Настар-Танда Мортегар, — потупилась Коон. — Я лишь хотела предложить тебе уединенную беседу.

Я вздохнул. Беседовать не хотелось. Ну, по крайней мере, не с этой кентаврихой, которая мне, по сути, враг. Враг моего друга — мой враг ведь, всё правильно, ничего не путаю? Но, с другой стороны, я могу что-то узнать. Что-то полезное. Чем дьявол не шутит!

— Ну, пойдём, — кивнул я. — Сейчас, только Половника найду… Секунду.

Я и вправду потратил секунду в темноте. Юи ограничилась кивком, после чего мы хором воскликнули «раз-два-три», и загорелась свеча. Надпись я увидел уже на фоне Коон.

Заклинание Призыв Питомца разблокировано.

Заклинание Призыв Питомца применено.

Выберите питомца, которого хотите призвать.

Дракон Противень.

Конь Половник.

Я выбрал коня, потому что дракон и без того сидел у меня на плече.

— Нет нужды искать коня, я к твоим услугам, сэр Мортегар…

Коон осеклась, а я вздрогнул — Половник подкрался сзади и ткнул меня носом в плечо.

— Когда ты ищешь коня — конь сам ищет тебя, — сказал я глубокомысленно и запрыгнул в седло.

Коон посмотрела на меня с уважением:

— Прародитель племени кентавров говорил именно так…

Я сдержался и не заплакал.

Мы отъехали достаточно далеко от воинства и пустили коней вкруговую. Ну, я пустил коня, а Коон пустила… саму себя.

— Сэр Мортегар, — с видимым трудом начала она разговор. — Я долго думала… Домодос Наар была мудрее меня, она поняла это сразу, а мне потребовалось время. Ты утаил истину от бар домодос Клинтианы.

— Это какую истину?

Клинтиане я, положим, вообще мало чего рассказывал. Как-то не был расположен к откровениям.

— Что я повинна в твоей травме.

— Ах, это… — Я поморщился. — Мелочи жизни. Уже почти ничего не болит.

— Ты, Мортегар, обладаешь способностью говорить одно, думать другое, а делать третье. Никто из нас так не может. Ты изменил замысел матери-вселенной, чтобы сохранить мне жизнь. Вот что я поняла. — Коон остановилась и внимательно на меня посмотрела. — Я не знаю, как отблагодарить тебя, Мортегар, сэр. У моего народа есть обычаи, есть правила. Но сейчас я не могу благодарить мать-вселенную, ведь она меня уже не поймёт. В той реальности я должна была принять смерть из рук Клинтианы, а в этой реальности я жива, вот и всё. И только мы с тобой знаем правду. Правду, которая до сих пор может меня убить. Мать-вселенная свивается вокруг тебя витками, когда ты хочешь. И при этом ты — не такой, как маги, которых поймали сегодня.

Она говорила всё тише и тише. Голос дрожал, она сама — дрожала. Из глаз текли слёзы. Хотелось её обнять и успокоить, но я изо всех сил сдерживался. И вдруг как будто услышал холодный голос Натсэ: «Похоже, у тебя появилось хорошее оружие».

И этот голос был на все сто процентов прав. Коон, предводительница кентавров, была обязана мне больше, чем жизнью.

— Я не знаю, что со мной, — шептала она. — Я неправильная. Я с рождения была какой-то неправильной. Вот и той ночью. Я ведь чувствовала нити матери-вселенной, знала, что Наар суждено умереть, и всё равно не могла унять этой бури у себя в груди. — Коон прикоснулась к своей груди, заставив мой взгляд опуститься; а я ведь уже почти привык к обнажённым грудям. — Сорвалась, не выдержала! Я должна была умереть, я — ошибка, такая же, как те маги! Но ты меня спас, но меня вознесло на самый верх. И теперь я — проводник воли матери-вселенной, но я не достойна, не достойна!

Коон то шептала, то переходила на крик. Слова лились из неё сплошным потоком. Я кивал в нужных местах и скоро уловил две основные нити. Первая: Коон была благодарна мне за то, что я ради неё изменил вселенную, и хотела отплатить. Второе: Коон сознавала свою ущербность и готова была хоть сейчас лишить себя жизни во славу матери-вселенной.