— Так что же случилось? — от нетерпения кусок в горло не лез.

— Не устояла я перед силой Тёмного Демона, — сокрушённо созналась старая женщина, опустив одну руку на левую ладонь свою. — Оказалось, не так кристальна чистота моей души…

Девушка тяжело сглотнула и проследила за движением собеседницы.

— Татуировка? — догадалась Вероника. — Что с ней стало?

Женщина молча протянула морщинистую сухую кисть. Среди тонкой паутинки складок на тыльной стороне ладони ещё можно было прочетать глубокий рубец старого шрама. Он тянулся между костяшек пальцев вверх, к сгибу, но дальше середины предплечья не пошёл. Некогда изящные завитки "живой" лозы были теперь сморщенными едва затянувшимися бороздами, которые Ника никогда не замечала раньше.

— Она не такая, как у меня, — задумчиво пробормотала девушка. — Да и твоё "посвящение" разительно отличается от того, что происходило вчера со мной.

Невольно Ника опустила глаза на чёрные затейливые разводы, вязью охватившие левое предплечье. "Она выглядела лучше, когда была светлой, — девушка прикоснулась к татуировке и провела по ней пальцами — У меня тоже будет на этом месте шрам, как у бабушки?" Веронике всё ещё было непривычно видеть свою руку такой. И даже не сам внешний вид пугал русоволосую, а то, какой чувствительной стала конечность, живущая будто бы отдельной жизнью.

— А что насчёт той жути, которую я увидела по дороге к тебе? — напомнила Ника, и её саму тут же передёрнуло от воспоминаний, а руку едва ощутимо закололо. — Теперь я буду видеть такое постоянно?!

Вера Алексеевна опустила взгляд. Женщина вздохнула, задумчиво рассматривая узор на сарафане. Нике показалось, что во взгляде родственницы промелькнуло что особенно печальное.

— Помнишь, когда-то я рассказывала тебе одну маленькую историю? — бабушка отразила свою печаль в едва заметной улыбке и вновь вернула взгляд, потускневший от тягот жизни, на Нику. — В далёком-далёком королевстве жила прекрасная красавица. Однако не было у неё ни рода, ни племени, ни единой близкой души. Она жила совершенно одна, а на одиночек, как известно, проще решиться напасть. Тем более красавица была столь хороша собой, что всякий обращал на неё свой алчный взор. Годы мук и скитаний выпали на долю этой светлой души, блуждающей во тьме. Жизнь одиночки измотала её, искалечила. Красавица стала увядать от горя, ведь во всём королевстве не нужна её душа совершенно никому. Но в истощённой жизни этой девушка внезапно вспыхнул свет. Красавицу, сражавшуюся с очередным своим обидчиком заметила сама… королева. И девушка та приглянулась венценосному взору коронованной. Вот только не красотой своей, а чистотой души, мастерством клинка да храбростью духа. Королева посвятила красавицу в рыцари и сделала самой приближённой к трону особой.

— Кем была эта красавица?.. — Ника с подозрением нахмурилась. Она совершенно не помнила, чтобы слышала подобное раньше. — Той светловолосой галлюцинацией, которую я видела у реки? И что значит "не устояла перед Демоном", бабушка? — Нику всё же волновало, какими последствиями обернётся насильное татуирование.

Старая помрачнела, снова погружаясь в тяжёлые думы, но вдруг кивнула, наверное, каким-то своим мыслям.

— Тебе надо встретиться с Артурией. Вновь, — настоятельно и строго выдала она. — Пора мне показать тебе дорогу… в Истерлок.

Это всё ещё напоминало какое-то безумие. Да, скучая одинокими вечерами в полутьме своей комнаты и выдумывая истории в электронном блокноте телефона, русоволосая не могла и представить, что однажды столкнётся с тем, о чём она сама писала художественным языком. Однако деваться некуда, а потому Вероника собралась с духом и нерешительно кивнула.

— Опусти веки, закрой лицо руками, погрузись в непроглядную темноту, — девушка в точности повторяла за словами бабушки, слабо веря, что что-то может произойти. — Вспомни то чувство, когда погружаешься в долгожданный сон…

Ника даже расслабилась от тёплого и приятного голоса Веры Алексеевны, полностью отдавшись ощущениям и думая уже о чём-то своём. Лёгком и отстранённом. Но, когда, женщина резко замолчала, то Вероника поняла: что-то произошло.

— Бабушка?.. — девушка растерянно убрала ладони от лица и в ту же секунду обмерла.

Одно дело — это слушать чужие впечатления, и совсем другое — переживать их самолично.

Вероника оказалась сидящей на заснеженной каменной лавочке посреди тёмного ледяного сада. Впереди, над кронами лишённых листьев деревьев, нависала, пронзая холодный звёздный купол, готическая громада. Девушка ошарашенно поднялась и сделала пару шагов вперёд, оглядываясь. "Да быть этого не может! — пульсировала в голове мысль. — Это наркомания какая-то!"

Следов от шагов на снегу не было, а дыхание не образовывало облачко пара. Сама Ника не ощущала ни холода, нападавшего с порывами ветра на искристые сугробы, ни страха, о котором предупреждала бабушка в своей истории. Скорее, в девушке даже проснулся лёгкий интерес, и вот она уже с большей уверенностью ступила на каменную дорожку, ведущую ко дворцу.

Вблизи здание оказалось ещё величественее прежнего, и чудилось, будто его острые шпили достигали высоты девятиэтажного дома и касались своими пиками россыпи звёзного пути. Внутрь дворца вели распахнутые двери, но за ними царила мрачная полутьма, и только белёсые ручейки снега призывно побёскивали, заползая глубже с новыми порывами метели.

— Эй? — позвала Ника, ступая за порог здания, и без всякой уверенности, что кто-нибудь отзовётся на её голос, провозгласила: — Здесь кто-нибудь есть?

В ответ ей отозвался только завывающий ветер, беспрепятственно гуляющий по просторному зальному помещению, куда она попала. Вероника огляделась: слабый свет луны лился сквозь запорошенные окна и едва освещал пространство, поэтому понадобилось некоторое время, чтобы девушка привыкла к полумраку. Она наугад шагала вглубь, пытаясь что-то рассмотреть перед собой. Интуиция подсказывала, что Артурия должна быть именно в этом месте, где-то поблизости.

"Ни зги!" — прошипела про себя Ника-исследовательница, вытянув вперёд руку, когда тьма совсем уж сгустилась.

Попаданка двигалась медленно и аккуратно, но вдруг лёгкое покалывание охватило левую руку, которую она выставила перед собой. Почерневшая на ней татуировка приглушённо-бордовым светом вырисовывалась на предплечье.

"И как мне это понимать? — мысленно обратилась к конечности бесстрашная путешественница, затем нахмурилась, но всё же продолжила продвигаться дальше, используя часть тела как источник света. — Вот что это, если не "магия", бабушка?"

Неожиданно перед Вероникой возник человеческий силуэт. Он был абсолютно неподвижен, напоминал статую, только сотворённую изо льда. Поражённая своей находкой, Ника, включая настороженность, подступила ближе.

"Так значит это правда? Все люди здесь превратились в лёд?"

Однако когда Вероника смогла разглядеть очертания фигуры, то у неё отнялся не то что дар речи, но даже мысли застыли в немом ступоре.

"Что Он здесь делает?!" — попаданка внимательно всмотрелась в черты мужского лица.

За ледяной пеленой, сковавшей статную фигуру воина, на ошарашенную гостью с холодным блеском взирали изумрудно-серые глаза её нового "волка-соседа" из коттеджа напротив.

Растрёпанные белоснежные волосы, чуть нахмуренный взгляд из-под соболиных бровей и едва заметный поворот головы в сторону выхода. Кажется, ледяное проклятье настигло его мгновенно. Было заметно, что воин как раз положил ладонь на эфес меча, висящего у него на поясе, когда что-то услышал со стороны дверей.

Словно заворожённая произведением Ренессанса, Ника протянула к мужчине сияющую руку, в попытке проверить: настоящий же, не мираж? Едва подушечки её пальцев коснулись заледеневшей кожи, как татуировка на её предплечье вспыхнула с новой силой, меняя свой цвет, но девушка уже не могла оторваться от идеальных черт прекрасного лица. Мягко провела пальцами от скулы до подбородка, ощущая лишь жалящий холод льда.