Внезапно дверь «хозяйских покоев» распахнулась, и Лера опять нос к носу столкнулась с появившимся Юрием Владимировичем Волковым.
От неожиданности Лера ойкнула, попятилась и выронила из рук злополучные промокшие сапоги, а когда нагнулась за ними, то увидела такое, что замерла в такой неудобной позе и ошалело захлопала выпученными от ужаса глазами – перед ее лицом неожиданно появился длинный измазанный чем-то жутким и темным нож для разрезания бумаги…
После нескольких секунд замешательства, Лере, наконец, удалось сообразить, что перед ее носом находится не просто безобидный нож для разрезания бумаги, испачканный «чем-то жутким и темным», а орудие убийства, заляпанное настоящей кровью несчастной жертвы. Осознав это, Лера хотела закричать, но от страха у нее пропал голос, и единственное, что она смогла сделать в такой жуткий момент, это медленно распрямиться и попятиться от столь опасного, окровавленного предмета.
Но пятиться ей пришлось всего несколько шагов: уперевшись спиной в стену, Лера замерла, готовая при первом же намеке на опасность метнуть в злоумышленника свои старые промокшие сапоги и броситься на «пожарную» лестницу, стремглав пронестись по ступеням вниз до первого этажа к такой надежной и воинственной «мужской» охране офисного здания.
– Представляете, Валерия Сергеевна, Кариночку зарезали! – буднично без выражения вдруг сообщил Юрий Владимирович и беспомощно дернул опущенными плечами под дорогим темно-коричневым пиджаком. – Что мне теперь делать ума не приложу…
Лера сглотнула душный ком в горле, опять с ужасом посмотрела на угрожающе шевельнувшийся окровавленный нож в руке хозяина фирмы и шепотом спросила:
– А кто зарезал?
– Не знаю, – так же без выражения ответил Юрий Владимирович и, проследив взгляд испуганной Леры, пояснил: – Стеллы почему-то не было в приемной, и мне пришлось открывать дверь приемной и кабинета своими ключами. Я вошел, а она в моем кресле сидит… мертвая. Я позвал Стеллу, но она не ответила. Тогда я подошел к Кариночке и вынул нож из ее груди, чтобы ей не так больно было…
– Зря вы это сделали, – прошептала Лера, и не понятно было, что в данном случае она имела в виду: «вынул нож» или «зарезал свою вторую жену».
На слова подчиненной Юрий Владимирович не отреагировал – похоже, он пребывал в глубоком шоке, и Лера, видя несвойственную растерянность мужчины, решила своими глазами посмотреть на убитую жену шефа – может, все не так плохо, как кажется на первый взгляд, есть еще надежда, что женщина жива, и ее еще можно спасти, срочно вызвав сюда «Скорую помощь».
– Стойте здесь, – распорядилась Валерия и, по стеночке обойдя хозяина фирмы, вошла в «личные покои», в кои допускались только избранные.
«Личные хозяйские покои» предназначались для отдыха: огромный кожаный диван с подушечками и пледом, манящий подремать пару часиков, два больших кожаных кресла у журнального столика со стопками журналов, шкаф с одеждой, бар, подкатной столик с напитками и фруктами – в общем все удобства для маленького хозяйского расслабончика.
Вторая дверь «хозяйских покоев», выходящая в кабинет, была распахнута, и, подойдя к ней, Лера увидела в директорском кресле убитую Каринэ Автандиловну. Вторая «первая леди», неестественно изогнувшись в кресле, «сидела» с широко открытыми глазами и перекошенным ртом.
Ленивое мартовское солнце, неспешно выползло из-за серых понурых зданий, привычно заглянуло в одно из окон директорского кабинета и, отразившись в остекленевших глазах убитой женщины, испуганно спряталось за тучу.
С трудом преодолевая страх перед покойниками, Лера подошла к мертвой женщине и осторожно дотронулась до ее руки, пытаясь нащупать пульс – рука Каринэ Автандиловны была на удивление холодной и «голой».
И тут Лера ясно поняла, что эта женщина мертва уже давным-давно и что Юрий Владимирович Волков не убивал своей жены – по крайней мере, в данную конкретную минуту не убивал, ибо мертвое тело женщины было уже совсем холодным. Надо было срочно обдумать ситуацию и принять какие-нибудь меры по спасению «заботливого», но глупого начальника: например, стереть с ножа отпечатки его пальцев, и аккуратно «вставить» нож обратно в грудь убитой Каринэ Автандиловны – придать, так сказать, картине преступления первоначальную конфигурацию. Но от одной только мысли, что придется производить какие-то действия с мертвым телом, Лера передернула плечами и задрожала, как на холодном пронизывающем ветру.
Ну, уж нет!
– Давайте вызовем полицию, – быстро выходя из «личных покоев», предложила она неподвижно стоящему в небольшом коридорчике мужчине. – Следователи сразу же разберутся в этом деле и поймут, что вы не виноваты в убийстве своей жены – где-то я слышала, что мертвое тело остывает на два градуса в час: ваша жена очень холодная, значит, ее убили ночью, а может вечером… Вы, в котором часу с работы ушли, Юрий Владимирович?
Некоторое время задумавшийся мужчина тупо смотрел на Леру, пытаясь вырваться из плена своих невеселых мыслей.
– В котором часу ушел с работы?.. Сейчас соображу… Часов в шесть, а, возможно, и позже – на выходе почти никого не было. – Юрий Владимирович посмотрел на окровавленный нож в своей руке и шумно вздохнул. – Вчера мы поссорились с Кариночкой из-за Нонны… Нонна – это, моя бывшая жена, – зачем-то пояснил он и снова посмотрел на нож. – Очень поссорились… Я хлопнул дверью и ушел с работы, а она осталась рыдать в кабинете…
Лера тоже посмотрела на окровавленный нож в руке начальника и тоже вздохнула, но не так шумно.
– Но вы ей звонили? – тихо спросила она, боясь нарушить возникшие между ними доверительные отношения.
– Не помню… вроде, не звонил, – мотнул лысеющей головой бизнесмен и, достав из кармана белоснежный носовой платок, тщательно вытер испачканную кровью руку и аккуратно завернул в грязный платок окровавленный нож. Посмотрел по сторонам и, не найдя подходящего «хранилища» для столь важного и опасного предмета сунул получившийся «сверток» в карман дорогого пиджака. – Я дома не был.
– Почему? – продолжала допытываться Валерия.
– Потому! – Юрий Владимирович нахмурился и потер руками лицо – назойливые вопросы подчиненной сотрудницы начали его раздражать. – Вы что? Думаете, что это я ее убил?
Лера насторожилась и сделала шаг в сторону.
– Я этого не говорила, но вам виднее…
Лицо бизнесмена побагровело.
– Валерия Сергеевна! Не забывайтесь! – почти закричал Волков, но тут же взял себя в руки и успокоился.
– Да бросьте вы, Юрий Владимирович! – отмахнулась Лера от начальственного окрика и удивилась своей смелости – она даже не предполагала, что когда-нибудь сможет так разговаривать с самим хозяином фирмы. – Сейчас, Юрий Владимирович, не до субординации – нам с вами надо срочно решать, что будем делать в данной ситуации: вызывать полицию или бежать отсюда побыстрее, и дать возможность нашей доблестной полиции самой (без ваших показаний) найти истинного убийцу вашей жены.
– Вызывать полицию нельзя! – медленно покачал головой бизнесмен, и Лера ясно увидела глубокие складки, бороздившие его посеревшее лицо – за несколько минут мужчина постарел лет на десять! – Они обвинят меня в убийстве Кариночки и слушать не станут мои оправдания: ведь на ноже мои отпечатки пальцев! И алиби у меня нет…
– Ну, где-то и с кем-то вы провели эту ночь, – Лера попыталась наводящими вопросами заставить Волкова вспомнить события прошлой ночи.
– Где-то провел, но помню смутно… – совсем сник хозяин фирмы.
– Понятно – пили!
– Не без этого.
– Тогда надо найти те бары и рестораны, где вы пили и тем самым обеспечить себе алиби, – не сдавалась Валерия. – Возможно, вам даже не понадобится алиби: ваша жена могла кому-то позвонить после вашего ухода или кто-то ее видел в вашем кабинете, например, наши сотрудники или охрана – полиция все это выяснит, установит точное время смерти, проверит, где кто находился в это время и найдет убийцу.
– Найдет?! А я пока все это время буду сидеть в следственном изоляторе?!
