– Вы решили испугать меня тем, что мой собственный отец казнит меня? – с презрением отозвался шехзаде Орхан, ничуть не пристыженный. – Что же это за семья в таком случае, где любовь к сестре порицается, где запрещено иметь собственное мнение и где любой твой шаг оценивается с точки зрения угрозы престолу?!

– Это семья падишаха, – отрезала Эсма Султан, пораженная его пылом и буйством. Он даже не думает отступить, а ведь она его намного старше! – И ты – ее часть. Потому обязан следовать…

– Я много раз это слышал и отвечу вам то же, что и другим: ради трона я не стану ломать себя и изображать покорность. Он мне не нужен такой ценой. И я буду таким, какой я есть, до своего последнего вздоха! Вам всем стоит, наконец, с этим смириться и оставить меня в покое.

Он не стал ждать, что сестра на это ответит, обошел ее решительным шагом и скрылся среди деревьев, провожаемый досадливым взглядом Эсмы Султан. Как и все до нее, она потерпела сокрушительное поражение в попытке победить своенравие своего брата.

К тому времени Нермин уже почти вышла к беседке, как вдруг у нее на пути оказался шедший навстречу Мехмет. Она удивилась, не ожидав его встретить, и оробела, замедлив шаг, а после и вовсе остановившись. Мехмету тоже стало неловко, но он этого постарался не показать. Он ведь намеренно отправился в сад, чтобы отыскать ее. Правда, сам не знал, зачем.

– Вы… ищете свою матушку? – тихо спросила Нермин, не зная, что еще сказать. – Она была в беседке.

– Нет, я просто хотел прогуляться. Кстати, обращайся ко мне на «ты», иначе я чувствуя себя… странно. Мы же с тобой одного возраста.

– Х-хорошо, – от волнения Нермин всегда запиналась и от этого еще больше покраснела.

– Если ты идешь в беседку, я могу тебя проводить, – пытаясь сгладить неловкость разговора, предложил Мехмет.

Нермин неопределенно покивала, и, пряча глаза, вместе с ним двинулась по дорожке.

– Здесь очень красиво, не так ли? – Мехмет как мог пытался поддерживать беседу. – Вы с матушкой часто бываете в Топкапы?

– Не очень, – пожала плечами девушка. Она была такой беззащитной и милой, бросая на него взгляды из-под ресниц и отворачиваясь каждый раз, когда их глаза встречались. – Приезжаем по праздникам. Матушка, правда, бывает здесь чаще. Повелитель очень любит проводить с ней время, да и Фатьма Султан приглашает ее на ужины.

Нермин про себя удивилась, что так много наговорила. С Мехметом было легко говорить – он слушал с дружелюбием и улыбкой, словно не замечая ее смущения и запинок. И помогал наводящими вопросами.

– А почему ты не составляешь ей компанию? Вечно пребывать во дворце, наверно, очень скучно.

– Ну… Мне хорошо дома. Я всегда нахожу себе какое-нибудь занятие. Вышиваю или читаю. Еще люблю гулять в нашем саду.

– А что читаешь?

Так они и шли по саду, разговаривая о всяких мелочах. Нермин незаметно для самой себя раскрылась, как ни с кем и никогда. Она разговаривала с Мехметом также, как с матерью – открыто, не таясь и не робея. Оказалось, им нравятся одни и те же книги, о которых в дальнейшем и пошел разговор.

Но он прервался, когда они, наконец, вышли к беседке. Мехмет увидел свою мать, которая пребывала наедине с Искандером-пашой. Они над чем-то смеялись, мило беседуя. Нермин сначала не поняла, что послужило причиной резкой смены его настроения. Мехмет замолчал, нахмурился и весь разом похолодел. Нермин с удивлением предположила, что он… приревновал мать? Ведь он привык за годы жизни в Эрзуруме, что Михримах Султан уделяет внимание одному ему.

– Валиде, – окликнул он мать, едва приблизившись к беседке.

– О, милый, вы уже вернулись? – удивленно посмотрела на него Михримах Султан и смущенно переглянулась с Искандером-пашой. – Я и не заметила, как пролетело время.

– Я вижу, Искандер-паша крайне увлек вас, – от подобного замечания Мехмета всем присутствующим сделалось неудобно.

Искандер-паша посмотрел на него с мягким укором, после чего поднялся и учтиво кивнул порозовевшей от смущения за сына Михримах Султан.

– Госпожа, я был очень рад провести с вами время. С вашего позволения.

– Всего вам доброго, паша, – мягко ответила она.

– Мехмет, еще увидимся, – проходя мимо юноши, с неизменным теплом произнес Искандер-паша, но не дождался ответа и с достоинством удалился.

– Что такое, Мехмет? – едва тот отошел на приличное расстояние, в изумлении обратилась к сыну Михримах Султан. – Вы ведь хорошо поладили с пашой. А теперь ты так обошелся с ним, да еще без всякой на то причины?

От необходимости отвечать его избавила появившаяся Эсма Султан, которая по какой-то причине также была без настроения. А ведь она была так весела и энергична сегодня. Нермин в непонимании посмотрела на подошедшую к ним матушку, но та даже не взглянула на нее.

– Думаю, нам пора.

– Эсма, что-то случилось?.. – ничего не поняла Михримах Султан.

– Все в порядке. Идемте.

Никто не стал ей возражать, и все в молчании направились прочь из беседки, каждый погруженный в свои мысли.

Дворец Топкапы. Покои Айнур Султан.

В расстроенных чувствах Айнур Султан вошла в свою опочивальню, удивив своим состоянием служанку, и не успела присесть на кровать, как следом за ней вошла взвинченная Бельгин Султан, которая явно была не намерена оставлять случившееся без своего внимания.

– Уйди, – приказала Бельгин Султан служанке, и та, покосившись на свою госпожу, ретировалась, оставив их наедине в накаленной атмосфере. – Ты хотя бы представляешь, как мне было неудобно перед Эсмой Султан? – устало воскликнула она. – Сколько раз я предупреждала тебя, Айнур? Возможно ли, чтобы вы с Орханом… – она осеклась, не сумев договорить, и, покачав головой, с осуждением бросила: – Какой стыд!

Раздраженная Айнур Султан вскинула на нее неожиданно спесивый взгляд.

– Да что здесь постыдного? Если для вас обыкновенные объятия есть повод для стыда и осуждения, это – не моя проблема! Может, поэтому отец так и не забыл Афсун Султан – она-то способна выносить чьи-то ласки, не испытывая при этом стыда и вселенского ужаса!

Бельгин Султан даже отшатнулась от дочери, единственный раз за всю историю их отношений повысившей на нее голос. Она впервые встретила столь яростный отпор с ее стороны и даже задохнулась от возмущения. Прежде невинный и кроткий ангел, теперь Айнур Султан смотрела на нее с негодованием, даже с неприязнью, как будто презирала за что-то.

– Что это за тон?..

– Простите, я не хотела вас задеть, но… – поспешно заговорила Айнур Султан, осознав, что сказала лишнее, однако, злость ее так и не угасла. – Я устала от ваших извечных порицаний, валиде. И больше не хочу даже слышать о стыде и позоре, которые я якобы в вас вызываю.

Неверяще смотря на нее, Бельгин Султан выглядела совершенно ошеломленной и потерянной.

– Что с тобой, Айнур? Я тебя не узнаю… Прежде ты себе такого никогда не позволяла. И именно об этом я и говорила, когда предупреждала тебя о дурном влиянии Орхана. Ты…

– У вас все плохое, как я вижу, связано с Орханом! – все больше теряя над собой контроль, гневалась Айнур Султан и даже поднялась на ноги, как бы заняв атакующую позицию. – Он у вас виновник всех бед и несчастий! Конечно, как же так, кто-то оказался умнее и смелее Мехмета. Вы, верно, потому так ненавидите Орхана, что он в ваших глазах соперник вашего сына.

Это стало последней каплей. Бельгин Султан смотрела на дочь испуганно и недоверчиво, как будто перед стоял совершенно чужой, незнакомый ей человек. Она словно бы видела перед собой призрак Эмине Султан. Это ее глаза были столь переполнены пламенем гнева. И лишь ее ядовитые уста могли так больно ранить.

Собравшись с силами, Бельгин Султан поборола свои чувства, постаралась выровнять сбившееся дыхание и подошла ближе к дочери, решив, что она пока еще в силах с нею совладать.

– То, что ты наговорила мне сейчас, я постараюсь забыть. Я прощу тебя, как сделала бы любая мать. Но знай: мне было очень больно все это слышать, – эти слова, облеченные в полный горечи голос матери, заставили Айнур Султан остыть и устыдиться. Но лишь на миг, потому что после она услышала то, что снова ее воспламенило. – Я не хочу, чтобы подобное между нами повторилось, поэтому… – она сделала паузу, словно набираясь решимости сказать то, что намеревалась. – Поэтому я запрещаю тебе впредь проводить хоть сколько-нибудь времени с Орханом. Если ты сама не в силах оградить себя от его влияния, это сделаю я.