Наигранно вздохнув, Нуране Султан не стала дожидаться, когда эти змеи соизволят ей ответить и, тряхнув гривой каштановых волос, развернулась и пошла своей дорогой, чувствуя спиной прожигающие, полные ненависти взгляды.

Покои Махфируз Султан.

– Мне понравилась вот эта ткань. Я выбрала ее. Матушке она тоже пришлась по вкусу, – показав фиолетовый шелк, из которого ей должны сшить платье на празднование свадьбы, Махфируз Султан довольно улыбнулась. – Как тебе, Ясмин?

Сидя на тахте, Ясмин Султан недовольно взглянула на ткань и пожала плечами.

– Тебе никогда не шел фиолетовый. Это больше мой цвет.

Чуть сникнув, Махфируз Султан положила ткань обратно в сундук и достала из него шкатулку, из которой выудила броское колье с аметистами, которое, верно, подобрала к будущему наряду. Она с радостной улыбкой приложила его к шее и, встав, подошла к зеркалу, перед которым стала красоваться. Султанша всегда была очень озабочена своим внешним видом и любила наряжаться, потому что от природы ее красота была неброской – средний рост, обычное милое лицо с карими глазами и русые волосы.

– А по мне фиолетовый очень даже подходит мне, – весело заметила она. – А тебе, Ясмин, всегда больше шел красный цвет.

– Ну, конечно, ты же у нас больше всех разбираешься в вопросах красоты, – съязвила Ясмин Султан.

– Да что с тобой? – обиженно возмутилась ее сестра, обернувшись и уронив руку с колье. – Ты который день так со мной говоришь. Я тебя чем-то обидела? Так скажи.

Ясмин Султан, явно будучи не в духе, скрестила руки на груди и промолчала, поджав губы. Будучи ровесницами, сестры с самого детства были подругами, включая старшую сестру Дильназ Султан, которая была негласным лидером в их компании. Когда последняя вышла замуж и уехала, две сестры еще больше сблизились, но в последнее время Ясмин Султан стала сама не своя: была ужасно язвительной и постоянно обиженной. Ничего не понимая, Махфируз Султан села обратно на тахту и, в неловком молчании повертев в руках колье, осторожно спросила:

– Ты не расскажешь мне?

– Это несправедливо! – желчно воскликнула Ясмин Султан, посмотрев на сестру так, будто она виновата в этой несправедливости.

– Ты о чем? – не поняла Махфируз Султан, сдвинув брови.

– О чем?! – взорвавшись, гневно вскрикнула ее сестра и, подорвавшись с тахты, обернулась. – Тебе всегда доставалось лучшее! Отец дарил тебе более дорогие украшения. Бабушка звала тебя на эти свои ужины «избранных», а меня – никогда! Даже когда отец встречал нас где-то вдвоем, то тебя он целовал, а мне лишь позволял поцеловать его руку. И это далеко не все, в чем ты буквально переступаешь через меня! Даже сейчас тебя выдают замуж за красивого мужчину из самой династии, который к тому же еще и богат, а кто достался мне?! Больной старик с противной рожей, у которого за душой ни гроша! Отец выбрал его мне в мужья лишь потому, что ему нужна поддержка его санджака! Почему он решил сделать меня его женой? Почему я не могу выйти замуж за Ферхата Бея вместо тебя?!

Растерянная Махфируз Султан не знала, что на это сказать, и изумленно-испуганно смотрела на сестру. В этот момент, разрядив накалившуюся атмосферу, в покои вошла настороженная Дильназ Султан в черно-золотом платье и в бесконечных золотых украшениях, которые она горячо любила.

– Что у вас здесь происходит? – строго спросила она, посмотрев сначала на одну, а потом на другую сестру. – Вас слышно даже за дверью.

– Ничего, – выдавила Махфируз Султан, покосившись на Ясмин Султан, которая наградила ее хмурым взглядом. – Проходи, Дильназ.

– Я разобрала последние несколько фраз, когда подошла к дверям, – холодно произнесла та, повернувшись к напряженной Ясмин Султан. – Тебе не подобает так себя вести и обвинять в подобном Махфируз. Ты должна понимать, что она не виновата ни в чем из того, что ты поставила ей в вину. Так решил отец. И Карахан Султан, которая и давала ему советы относительно браков каждой из нас. Если тебя что-то не устраивает, Ясмин, ступай к ней, потому что именно она и есть зачинщица несправедливости. А теперь я хочу, чтобы ты извинилась перед сестрой, и после мы все забудем о случившемся.

– Я не… – попыталась воспротивиться та, но наткнулась на ледяной взгляд Дильназ Султан, который пронзал до самой глубины души. Наступив на горло собственной гордости, Ясмин Султан повернулась к Махфируз Султан и проговорила: – Прошу прощения.

– Ничего страшного, – пролепетала сестра в ответ.

– Вот и прекрасно! – Дильназ Султан улыбнулась своей красивой широкой улыбкой, и она преобразила ее обычно надменное и холодное лицо. Грациозно пройдя к тахте, она опустилась на нее и легким движением руки откинула на спину длинные черные волосы. – Вы еще не видели Мелек? Сегодня приехала. Она все больше становится похожа на свою мать, как я заметила.

– И чем же? – хмыкнула Ясмин Султан, сев рядом с нею.

– Вечно беременная, – ухмыльнулась Дильназ Султан, и девицы захихикали.

Среди сестер с самого детства выявились два лидера – Мелек Султан, которая собрала вокруг себя таких же солнечных и добрых сестер Эсмехан Султан и Айше Султан, и стервозная, язвительная Дильназ Султан, что завладела привязанностью младших сестер Ясмин Султан и Махфируз Султан. Они были похожи на матерей своей склонностью к сплетням и ехидству. Обе образовавшиеся компании не выносили друг друга и вечно во всем соперничали, оттого между Дильназ Султан и Мелек Султан, возглавляющими их, шло извечное противостояние.

– Спрашивает меня, а что же ты, Дильназ, не рожаешь? Я, мол, уже родила и снова беременна, – плевалась ядом Дильназ Султан. – Как будто в жизни больше нет иных забот, кроме как производить на свет бесчисленное количество детей. Она себя-то, интересно, давно в зеркале видела? Вскоре станет такой же круглой, как ее мать, если продолжит уплетать со стола все, до чего рука дотягивается, и рожать каждый год.

Ясмин Султан и Махфируз Султан переглянулись, но тут же отвернулись в стороны, так как обеим все еще было неловко после случившейся ссоры.

Вечер.

Покои шехзаде Махмуда.

– Возможно, стоило поднять восстание, пока султан Баязид со всеми своими пашами был в походе? Мы бы без проблем захватили столицу.

Шехзаде Махмуд, отпив вина из кубка, хмуро посмотрел на мужчину и небрежно поставил кубок на столик.

– И что дальше, Ферхат? Он вернется с войском, отвоюет столицу и казнит меня заодно с моими сыновьями и всеми вами. Нет, в этом деле нужны осторожность и осмотрительность. Малейшее сомнение в моей преданности – и мы окажемся под угрозой. И пока, чтобы восстание удалось, нам нужно золото, что брат посылает мне. Мое войско растет, но оно не сравнится по силам с войском янычар. Здесь важно выждать удобный момент, чтобы я мог применить силу в последний миг, зная, что победа точно будет за мной. Так говорит валиде, и в этом я с ней полностью согласен, потому что я не знаю женщины умнее.

– Поддерживаю, – кивнул Махмуд Реис, сидя вместе с ними за столом на террасе. – Карахан Султан права, считая, что оружием нам эту войну не выиграть. При любом раскладе у нас не будет и половины того войска, которым располагает султан Баязид. Его нужно низвергнуть иначе – хитростью. А уже после, когда действительно настанет время, пустить в ход грубую силу с тем лишь, чтобы добить его.

– Хорошо, – размышляя, кивнул Ферхат Бей – он был во многом похож на свою мать Хюма Шах Султан – такой же высокий, смуглый и темноволосый. Ему досталась и красота матери, отчего даже в возрасте сорока лет он был по-прежнему притягательным мужчиной. – Что вы намерены делать, шехзаде? Низвергнуть хитростью. Что это значит?

– Однажды валиде уже одержала победу в борьбе за власть и именно путем хитрости, хотя, конечно, ей пришлось пойти на многое, в том числе и на убийства. Сейчас бы я правил, сидя на троне отца, если бы не предательство пашей совета, которые отказались поддержать мою мать и открыли ворота дворца брату и его войску. Именно поэтому я заручился поддержкой влиятельного человека в совете, который, я знаю, поможет мне в свое время и сделает все, чтобы Совет Дивана поддержал меня, если что-то пойдет не так.