– Михримах, я бы не стала ей доверять после всего того, что между вами было, – с недовольством проговорила Эсма Султан. Она держала в руке кубок с клубничным шербетом, но, верно, совершенно о нем позабыла. – Не стоит тебе ездить к ней. Навестить после случившегося стоило, но регулярные встречи…

– И все же она – моя сестра, – мягко возразила Михримах Султан с печальным взором. – Нилюфер раскаялась. Признала, что была неправа.

– По-твоему, одного жалкого извинения достаточно, чтобы покрыть годы пренебрежения и даже презрения с ее стороны? – возмутилась Эсма Султан.

Нермин быстро посмотрела на мать и тут же опустила глаза обратно на вышивку в своих руках. Она знала, как та недолюбливала Нилюфер Султан, хотя и не догадывалась, по каким причинам. Очень уж матушка остро реагировала на присутствие султанши или даже разговоры о ней. Вероятно, между ними не все было гладко…

– Для меня – достаточно, – все также вежливо, но уже и твердо ответила Михримах Султан. – Я простила ее, Эсма. И не оставлю в такое время. Она ведь чуть не погибла!

Эсма Султан не стала больше спорить и лишь выдохнула, словно от бессилия. На какое-то время в покоях стало тихо, и каждый погрузился в свои мысли, как вдруг покой женщин потревожило бесцеремонное появление Фидан-калфы. Она была так бледна и встревожена, что все сразу же поняли: что-то случилось.

– Что, Фидан? – с ноткой тревоги в голосе спросила Эсма Султан.

– Султанша, вам лучше спуститься вниз, – сбивчиво заговорила Фидан-калфа. – Паша здесь.

Эсма Султан затрепетала от радости, быстро переглянулась с удивленной Михримах Султан и, подорвавшись с подушки, поспешила выйти из покоев. Нермин заколебалась от потрясения, но отложила вышивку и едва ли не бегом отправилась вслед матери, не веря тому, что отец во дворце. Он ведь даже не сообщил им о своем скором приезде!

Взволнованная Эсма Султан спешно миновала лестницу, придерживая в руках подол своего платья, но, войдя в холл, оторопела, застыв у порога. Она ожидала увидеть мужа и, наконец, спустя годы обнять его. Но не сразу поняла, кто стоит перед ней. Высокая фигура в плаще у окна казалась ей знакомой, но в то же время была чужой. Темные волосы небрежно спадали на плечи, пыльная поношенная одежда, густая борода и… Глаза. Так на нее смотрел лишь один человек…

– Отец?.. – в полном недоверии воскликнула султанша.

– Здравствуй, милая, – устало улыбнулся султан Баязид. – Прости, что предстал перед тобой в таком виде.

– Что… – от шока Эсма Султан утратила дар речи. Нермин у нее за спиной во всю таращила глаза, не понимая, что происходит. – Что с вами случилось?!

Она неловко подалась к отцу, поборов свое потрясение и почувствовав новую волну тревоги. Ее отец – падишах и правитель мира – выглядел, как самый настоящий уличный бродяга!

– Это долгая история, и сейчас не время ее рассказывать, – положив ладонь на ее плечо, ответил повелитель. – Давуд ранен.

Не успела Эсма Султан относительно успокоиться, как снова ее ноги подкосились. И лишь отцовские руки удержали ее от падения. Нермин где-то позади испуганно ахнула. Михримах Султан спустилась в холл достаточно давно для того, чтобы услышать последние слова падишаха. Она подошла к Нермин и приобняла ее за плечи, чтобы хоть как-то поддержать.

– Где… где он? – наконец, Эсма Султан нашла в себе силы, чтобы задать этот вопрос.

Султану Баязиду не пришлось отвечать. В этот момент в холл вошли неизвестные мужчины, которые несли на какой-то длинной и грязной ткани измученного Давуда-пашу. Его надрывное дыхание сразу же огласило холл. Эсма Султан в ужасе схватилась за ткань плаща отца, увидев мужа в таком состоянии. Да он же при смерти!

Михримах Султан поспешно закрыла собой Нермин, чтобы не травмировать ее подобным зрелищем, и обняла, спрятав ее голову у себя на груди – благо, Нермин была ростом не выше ее самой.

– Давуд! – Эсма Султан рванулась было в панике к мужу, но повелитель вовремя схватил дочь за плечи и удержал ее на месте, чтобы она не путалась под ногами тех, кто нес пашу. – О, Аллах! Что с тобой?!

– Эсма, пусть его хотя бы уложат в постель! – султану Баязиду пришлось повысить голос, чтобы она его услышала во власти чувств. Султанша обмякла в объятиях отца и беспомощно проследила взглядом за тем, как ее раненого мужа понесли мимо них к лестнице. – Не тревожься так, – успокаивающе погладив ее по волосам, теперь тихим голосом увещевал повелитель. – Я уже послал за лекарями. Уверен, вскоре ему станет лучше.

И правда, спустя недолгое время прибыли лекари из Топкапы, которые сразу же отправились к постели больного и принялись осматривать его рану на спине. Султан Баязид не позволил дочери находиться в покоях при осмотре, беспокоясь за ее душевное равновесие, и остался с нею в холле, сидя на тахте и обнимая плачущую султаншу.

Михримах Султан предусмотрительно увела Нермин в ее комнату и осталась с нею, успокаивая девушку, также льющую слезы в страхе за отца. Мехмет, которому обо всем сообщили, был с ними и неловко стоял у окна, не зная, куда себя деть.

– Возможно ли, чтобы с вами случилось все это, отец?.. – услышав из его уст о том, что с ними происходило на пути в Стамбул, Эсма Султан пребывала в замешательстве и ужасе. – Поверить не могу… Как они посмели напасть на ваш корабль, ограбить, да еще… Аллах, помилуй… взять в плен!

– Сам не верю, что пережил все это, – с явной горечью отозвался султан Баязид и вздохнул. – Такие приключения мне уже, право, не по возрасту…

– Вы наверняка очень устали, а я тут со своими рыданиями, – тут же спохватилась Эсма Султан, утерев ладонями соленые дорожки с мокрых щек. – Я велю…

– Успеется, – с тенью улыбки осадил ее повелитель, ласково погладив по спине. – Обо мне не беспокойся. Лучше скажи, как тут обстоят дела? Все хорошо?

– Коркут-паша ведал всеми государственными делами в ваше отсутствие. Мне неизвестны подробности, но, кажется, в казне недостаточно золота для удовлетворения нужд государства и в частности гарема. Фатьма Султан испытывала проблемы в ваше отсутствие, однако, Афсун Султан одолжила ей золото из своих сбережений. Все так надеялись на золото испанцев, которое вы должны были с собой привезти…

– Что-нибудь придумаем, – отмахнулся повелитель, не желая беспокоить ее этим в такое время. – Теперь я здесь и займусь решением всех проблем. А что Осман? Ты сказала, всеми делами занимался Коркут-паша, но ведь не он был оставлен регентом.

Эсма Султан замялась и скованно произнесла:

– Осман… Он недавно отбыл в Амасью. Мы были не в силах его удержать.

– Не дождавшись меня? – возмутился султан Баязид и посуровел, видимо, в мыслях проклиная своего непутевого сына, который и здесь его подвел.

– Его отъезд никак не повлиял на государственные дела, – попыталась смягчить его гнев Эсма Султан.

– Что роняет его в моих глазах еще больше! – процедил повелитель с недобрым взглядом. – Я и не ждал от Османа больших свершений, но предполагал, что он хотя бы дождется моего разрешения вернуться в провинцию и должным образом передаст мне охраняемый им престол. Видно, даже это для него слишком.

Эсма Султан не нашлась, что ответить. Она не хотела выгораживать брата, который точно также ее разочаровывал. Да и не могла она сейчас думать об этом, зная, что ее муж ранен и находится на грани жизни и смерти. Едва подумав об этом снова, султанша украдкой стерла скользнувшую по щеке слезу и почувствовала, как ее обняла сильная рука и прижала к крепкой груди.

– Сохраняй спокойствие, султанша моя, – как мог, султан Баязид пытался говорить мягко и ласково, чтобы хоть как-то утешить дочь. – Я останусь до утра здесь, если ты не возражаешь. Не хочу оставлять тебя одну в такое время. А уже утром отправлюсь в Топкапы.

– Благодарю вас, повелитель, – с признательностью отозвалась Эсма Султан, немного отстранившись от отца и посмотрев ему в лицо. – Я не посмела бы просить вас о таком после всего, что вам довелось пережить на пути сюда, но, признаюсь, без вас мне не пережить эту ночь. Аллах, пережил бы ее Давуд-паша!