Выше всех в небо устремился Императорский дворец, его было видно не только из любой части города, но и с каждого подъезда к столице за сотни километров. Совсем немного в высоте уступал Собор Светлейшего, Всеотца, почитаемого в Империи. Золотые башни и купола собора отражали солнечный свет, от чего в стороны разносилось нежное свечение, охватывающее практически всю столицу. В ясный день, взглянув в небо, можно было увидеть, как там неспешно переливались золотые потоки света. От этого даже в самых тёмных душах начинал брезжить хрупкий свет, пусть чуть-чуть, но со временем он мог превратиться в пылающий поток, способный полностью изменить жизнь человека.

Экипаж направлялся к массивным, простым, но тем не менее величественным воротам в город.

Внутрь сквозь них тянулись вереницы повозок и телег, все загруженные под завязку. Куда ни глянь — везде говор, крики, свист кнутов. Но, несмотря на всю кажущуюся суматоху, при вдумчивом наблюдении проступал удивительный вид. Ни затора, ни ссор, словно все происходило в какой-то странной гармонии, по какому-то невидимому на первый взгляд распорядку.

— Почему мы направляемся к Воротам Ремесленников? — недоумённо спросила Изабелла, глядя в окно.

Через эти ворота, как она знала, поступают продовольствие, строительные материалы для нужд столицы и крупных кампаний и, возможно, ещё некоторые материалы, под заказ и договорённость, но запрещено было въезжать в столицу. Для жителей и приезжих имелись отдельные ворота, по две пары: главные и людские.

Главные служили для въезда дворян, военных, богатых купцов, и вообще всех, кто мог себе это позволить, а через Людские в столицу попадал обычный люд, эти ворота как раз были расположены в нижней части города, где те в основном и жили, хотя, если ты жил в столице Империи, то называть тебя простыми было довольно трудно.

Эверард расслабленно посмотрел на Изабеллу. Он был всё в тоже же чёрном камзоле, плотных штанах, стальных сапогах и, конечно же, в поблёскивающих на руках массивных гравированных наручах.

— Чтобы не привлекать слишком много внимания, леди, — сказал Эверард. — Через Ворота Ремесленников можно ездить только доверенным людям. По крайней мере мы сможем замедлить появление ненужных слухов о том, что в столицу прибыл богатый экипаж в сопровождении двух десятков Гвардии Императора.

— Но об этом всё равно узнают, — с вопросом посмотрела на него Изабелла. Какой смысл тогда скрываться?

— Днём раньше или днём позже — это большая разница, леди, — невозмутимо сказал Эверард.

На пару секунд всё погрузилось во мрак, отчего глаза герцога блеснули синим огнём — экипаж пронёсся под сводом ворот. Стены были настолько широки, что по ним могли проехать не два всадника, а два десятка, и то им бы не пришлось тесниться. И вот они оказались на широкой улице, заполненной транспортом и постоянно куда-то спешащим народом, то и дело на глаза попадалась различная живность и невиданные звери.

К удивлению Изабеллы, их процессия не привлекла большого внимания. Только самые любопытные бросали быстрые взгляды на гвардейцев, но не смели пристально всматриваться.

Под колёсами проносился серый камень, экипаж углублялся в недра столицы. Вот после очередного поворота улица уже сузилась почти вдвое. Но количество людей и повозок на дороге не уменьшилось, а, казалось, даже возросло.

Изабелла с интересом следила за происходящим по ту сторону окна. В этой части столицы она и не бывала. Юным леди не пристало посещать рабочие районы городов, а сейчас она могла окунуться в атмосферу кипящей жизни обычных людей пусть только на время, что экипаж несётся по улицам.

Вдруг Изабелла заметила, что их скорость начала снижаться. С недоумением посмотрела в окно. Так и есть, спешащие рядом повозки и телеги тоже начали замедляться, некоторые и вовсе останавливались.

— Что случилось, лорд? — с любопытством спросила Изабелла.

Эверард чуть наклонился, осматривая улицу из окна.

— Похоже, случилась столица, леди, — с усмешкой ответил Эверард. И уточнил, видя замешательство на лице девушки: — Затор на дороге, не стоит беспокоиться.

Откинулся на спинку кресла, словно ожидая чего-то. Изабелла уже успела привыкнуть к такому поведению герцога, так что просто продолжила разглядывать оживлённую улицу. Рассматривала повозки, пробегала взглядом по грузам, пытаясь определить, что же везут в столицу. Но больше всего её интересовали люди, обычные простые люди. Кто-то нетерпеливо сидел на козлах, кто-то прохаживался по улице, то и дело с ожиданием поглядывая вперёд.

Так прошло минут пять, пока у двери экипажа не показался один из гвардейцев.

Эверард с ожиданием посмотрел на него, а Изабелла пытливо навострила уши.

— Лорд, леди, — быстро кивнул гвардеец. — В пяти сотнях метров впереди телега перегородила пол-улицы, и, как я понял, карета каких-то молодых лордов врезалась в неё. Образовалась пробка и теперь несколько лордов спорят, кто должен проехать первым.

По мере того, как Эверард слушал гвардейца, в глазах разгорался мрачный огонь.

Каждый раз, как он приезжал в столицу, то начинал ненавидеть её всё сильнее и сильнее. Возможно, это началось ещё в детстве, но поделать с этим он ничего не мог. И вот опять настроение скакнуло вниз.

— Что стража? — холодно спросил Эверард, в голосе звучала сталь.

Изабелла аж поёжилась. В памяти сразу всплыло ощущение, когда она впервые увидела герцога, ту ауру, что обрушилась на неё, чуть не раздавив на месте. Горло, как и тогда, перехватило удушье, но в этот раз оно быстро прошло, очевидно, сейчас злость герцога была направлена не на неё.

— Похоже, они боятся вмешиваться, лорд, опасаются вызвать неудовольствие дворян, — ответил гвардеец. На его висках проступил пот, видимо, и ему тоже было не по себе под взглядом герцога.

— Боятся они. — Взгляд синих глаз обратился на Изабеллу. — Оставайтесь здесь, леди, — с этими словами он решительно вышел из экипажа, гвардеец поспешно бросился следом.

В глаза резко ударило солнце, последними летними лучами пытающееся подарить остатки тепла перед наступающей осенью с её хмурой и дождливой погодой.

Эверард прищурился, охватывая взглядом всю улицу, задержался на маячившей вдали толпе, даже отсюда он мог расслышать недовольные голоса.

Сбоку подошёл капитан Верст, кивком освободив гвардейца от необходимости сопровождать лорда.

— Идёмте, капитан, — Эверард уверенным шагом направился в сторону затора. Джордан незамедлительно двинулся следом.

Эверард и не заметил, как от его тела в стороны расходилась аура мощи и власти. Столица давала о себе знать. Как обычно, приезжать в этот город было для него сущим наказанием.

Люди по сторонам улицы и сами не понимали, от чего они замирают на месте, а дыхание перехватывает, почему их прошибает холодный пот в тёплый день последней недели лета. Лошади, внушительные тягловые звери, замолкали, стоило Эверарду приблизиться к ним, и начинали нервно перебирать копытами, как только он удалялся от них.

Казалось, вокруг Эверарда постоянно находится определённая граница, внутри которой всё подчиняется только ему.

Джордану оставалось только послушно следовать за лордом, тут от него требовалось выполнять приказы, а не прокладывать дорогу.

Наконец, перед ними предстала толпа сгрудившихся вокруг повозок и телег людей, с интересом наблюдающих за происходящим. Доносились крики, на которые народ реагировал оживлённым шептанием.

Эверарду было совершенно не до них. Он всё тем же мерным шагом направился прямо в людскую гущу. Те и не поняли, что произошло, когда по какому-то едином порыву они вдруг начали расступаться, давая дорогу Эверарду и Джордану.

Первое, что бросалось в глаза, — накренённая телега поперёк дороги, перекрывающая проезд по половине улицы. Рядом с телегой валялось оторванное колесо, видимо, его та лишилась после удара. Вокруг телеги судорожно носился щуплый старик в полной растерянности. Неподалёку стояла старушка с мертвенно бледным лицом, все силы которой, очевидно, уходили на то, чтобы продолжать стоять под напором и криками нескольких мужчин.