Десяток минут головокружительного бега через лес, и ноги начали отказывать, она то и дело запиналась, чуть не падала, но продолжала двигаться вперёд, не оборачиваясь. Изабелла спиной чувствовала, что за ней попятам мчится какое-то существо, ей оно казалось сгустком яростной тёмной энергии. И тут прямо ей под ноги выскочил изогнутый корень старого дерева.

Он торчал из земли всего лишь на пару сантиметров, но к своему ужасу Изабелла поняла, что не сможет вовремя переступить его. Нога наткнулась на проклятую корягу, пальцы и стопу пронзило болью. Протестующий вскрик не помог, и она кубарем прокатилась по земле несколько метров.

Попыталась подняться, но мышцы свело болезненной судорогой. Видимо, она давно перешагнула предел своего тела, и сейчас оно протестовало против такого обращения. Даже грозящая скорая смерть, не могла заставить ноги двигаться.

Изабелла с ужасом поняла, что вот-вот её жизнь закончится.

Она с отчаянным остервенением собрала последние крохи сил, чтобы с силой ударить по непослушным конечностям, но те не отозвались и болью.

— Двигайтесь же, ну! — Из глаз брызнули слёзы, а горькие стоны застыли где-то глубоко в горле, свернувшись тугим комком.

Она с отчаянием смотрела, как из-за деревьев к ней приближается иссиня-чёрный силуэт, вокруг которого клубилась мгла.

Раздался леденящий душу шелест:

— Куда ты так спешишь, малышка?

Изабелла чуть не завопила от ужаса, когда увидела исказившееся в хищной улыбке жуткое лицо твари.

Расслабляющая прохлада леса говорила о скором наступлении осени, о приближающихся заморозках. Трава и мох тогда покроются тонким слоем снега и льда, огромные деревья потеряют свои величественные кроны. В это время придёт пора их меньшим братьям с острыми иглами показать силу и величие. Уже сейчас кое-где были видны расправляющие широкие лапы огромные ели. Но сезон ещё не сменился, и пока изумрудный свет проникал через густую листву, создавая умиротворённую атмосферу, лёгкий ветер приносил с собой живительную свежесть.

Спокойствие леса вдруг разорвал звон стали. Два меча столкнулись в противостоянии, среди деревьев прокатился леденящий визг клинков настолько сильный, что с верхушек деревьев слетели десятки необъятных силуэтов, устремившихся прочь, дальше от опасности.

На просторной поляне, залитой ярким солнечным светом, под синевой летнего неба два мужчины сошлись в танце мечей. В центре вверх тянулся древний дуб, и в его тени можно было разглядеть силуэт юноши, лежавшего на спине с закинутыми за голову руками, и, по-видимому, мирно дремавшего, не обращая внимания на звон стали и завывания ветра, поднимающегося от каждого взмаха клинков.

Схватка продлилась десять минут, прежде чем стало очевидно, что один из мужчин начал уступать. По сравнению со своим противником он был на полголовы ниже, и, хотя от его тела распространялась аура силы, она явно была не сравнима с мощью оппонента. Лицо его покрылось липком потом. В таком коротком бое напряжение было невероятно высоко: даже генералы гвардии не давали ему такого невероятного чувства беспомощности, как человек напротив.

Внезапно он почувствовал холод стали, змеёй скользнувший по груди, острая боль рванулась по нервам, а с губ сорвался тихий стон: опять проиграл. Он так и замер с мечом, поднятым в защитную позицию, но, похоже, его противнику такая защита была нипочём.

С улыбкой он опустил клинок, лёгким движение поправил длинные светлые волосы, и в голубых глазах на мгновение проступило глубокое уважение, которое столь же поспешно скрылось за обычным спокойным взглядом. Он так и не обратил внимания на порез на груди, в глубине которого виднелись белые кости.

— Ты снова победил, брат, — с лёгким кивком сказал он.

И тут как тут со стороны раскидистого дуба раздался ленивый юношеский голос с плохо скрытой дружеской усмешкой:

— Не снова, а как всегда, брат. Ты же так и не смог победить ни разу.

— Кажется, кому-то давно не давали по шее, — холодный голос клинком разрезал пространство. — Мне вдруг невероятно захотелось посмотреть, чему ты научился с предыдущего раза. Не хочешь, продемонстрировать, своё мастерство, Николас?

В ответ юноша только хмыкнул из прохладной тени:

— Ну уже нет, дорогой братец. Прошлого раза хватило, к тому же ты знаешь, что я не очень хорош с мечом, так что пусть лучше Георг развлекает тебя, а я тут помедитирую, посозерцаю.

— Созерцает он, — усмехнулся светловолосый Георг, к этому времени порез на груди уже полностью затянулся, не оставив и шрама, виднелись только небольшие следы крови на белой рубахе. — Но его, действительно, поднатаскали в магии, так что он стал сильнее. Дед тоже хотел заняться им, но мелкий прохвост вывернулся, сказал, что нашёл себе спутницу, — в голосе Георга сквозил едва сдерживаемый смех.

— Неужели? — в холодном голосе проступило удивление. — И кто же счастливица?

— Брат! — Из тени выскочил юноша с короткими всклоченными волосами, такого же цвета, как и у Георга, и такими же голубыми глазами, в которых вместо привычного чуть плутоватого взгляда сейчас горело праведное возмущение.

— Что? Разве не так? — безразлично пожал плечами Георг. — Возможно, младший опередит старших и окажется женат раньше всех. Сможешь гордиться, что в чём-то превзошёл Эверарда, — Георг бросил взгляд на своего недавнего соперника, но его ждало разочарование — под сплошной маской как обычно нельзя было разглядеть выражение лица, сколько ни старайся, только синие глаза в прорезях сверкнули огнём.

В ответ от Николаса раздался недовольный вздох.

— Кстати, Твоя Светлость, Эверард, до нас дошли радостные вести. Оказывается, здесь неподалёку гостят две довольно известные особы, — как бы невзначай начал Николас, очевидно, чтобы сменить тему разговора, на не менее животрепещущую, чем, возможно, скорая женитьба. В его глазах замерцал невероятный интерес.

Георг не менее выразительно взглянул на Эверарда. Всё-таки его двоюродный брат любит уединение, и об этом знают все в роду. А тут появляются сразу две гостьи, да ещё какие. При чём братья ничего бы не знали, если бы не случайная неосторожность одного из Серых Клинков при докладе герцогу Алану Кертриджскому, и, если бы не просочившийся в тот момент на собрание Николас, как будущий глава тайной службы, то они бы так и находились в неведении.

Теперь оба принца не сводили взгляда с Эверарда, ожидая ответа.

— Только не говорите, что приехали, именно из-за этого, — вздохнул герцог.

— Не только, — поспешил сказать Георг, — но это было одной из причин. Можешь рассказать, что привело двух графинь в трауре, к одному из самых таинственных людей во всей Империи?

Эверард несколько секунд прожигал двух братьев взглядом и, наконец, вздохнул:

— Это связано со странным артефактом демонов, из-за которого, как я думаю, и погибли граф Марн и граф Корт. При чём артефакт слишком странен, по-видимому, он изготовлен людьми, но при помощи магии демонов, смешанной с магией крови и ещё несколькими школами, но пока я точно не могу определить.

Георг с Николасом хмурились всё больше, чем дальше рассказывал Эверард. Чтобы тот да не разобрался в демоническом артефакте, спустя практически месяц непрерывной работы? Что же за магию там использовали? Принцы погрузились в задумчивое молчание.

— И? Что ты планируешь делать? — спросил Георг, видимо, уже определившийся с планом действий.

Эверард в ответ неприятно усмехнулся:

— В худшем случае придётся обратиться за помощью к деду.

От его слов лица братьев приобрели странное выражение, а у Николаса в добавок нервно дёрнулся глаз.

— Ты уверен? — в голосе Георга прозвучало сомнение.

Эверард качнул головой:

— Другого выхода нет, насколько я знаю, демоны и их прислужники всё сильнее активизируются. Уже пропало несколько деревень в центральной части Империи. Если так пойдёт и дальше, то через несколько месяцев начнут пустеть мелкие города, тогда придётся разворачивать гвардию по полной. Вы знаете, к чему это приведёт, — синие глаза остро взглянули на принцев, от чего у тех по спинам пробежали мурашки.