Эверард подошёл к стене кабинета, которая прямо перед ним вздрогнула и разделилась на две створки. Перед мужчиной открылась небольшая уютная комната. Мягкие, успокаивающие цвета комнаты гармонировали с мягкой мебелью. Эверард прошёл по толстому, тёплому ковру в дальний конец комнаты, где перед ним распахнулась ещё одна дверь. Просторная комната, большая кровать у дальней стены, на которой и человек пять могут потеряться, украшена драконами из красного дерева и застелена мягкими одеялами и расшитыми покрывалами.

Эверард только покачал головой при виде кровати, он даже не спал на ней ни разу, предпочитая медитации в библиотеке рядом с книгами или небольшую скамью в лаборатории. Большую часть времени всё равно было не до сна, но раз уж, когда он перебрался в этот замок, кровать уже была тут, то выбрасывать её он не стал. Не думал, что она пригодиться при таких обстоятельствах. Хорошо, что Джером следил за чистотой во всем замке, а то пришлось бы сейчас вспоминать бытовые заклинания.

Осторожно опустил графиню на кровать. Каштановые локоны рассыпались по золотистой ткани покрывала. Но ему было не до того, чтобы любоваться ими: дыхание графини начало сбиваться, видимо, её тревожный сон перешёл в особо красочный кошмар.

Эверард испустил обреченный вздох.

— Уж простите, леди. — Он осторожно взялся за шнурки корсета платья девушки. — Кажется, это так делается. — Одним уверенным движением разорвал шнуровку. От нахлынувшего чувства свободы грудь графини рванулась ему на встречу в жадном вздохе.

На мгновение Эверард забыл, как дышать, за рёбрами глухо ударило молотом, и глаза его прикипели к двум вздымающимся холмикам.

Дверь в спальню отворилась, и появился Джером с небольшой деревянной шкатулкой в руках.

— Хозяин, Сфера Нарата и Кристалл Орта, — сказал Джером, но ответа ему не последовало. — Хозяин? — спокойно переспросил Джером, как будто Эверард не сидел, потерявшись в мыслях, а перед ним на постели не лежала без чувств девушка с разорванным корсетом её платья. Весь вид Джерома, говорил — что бы ни сделал хозяин, слуга поддержит его во всём.

Эверард встрепенулся мгновение спустя:

— Да, давай их сюда, — он протянул руку.

Дворецкий невозмутимо подошёл, открывая шкатулку. На свет показались сфера из фиолетового камня и сверкающий оранжевым кристалл, размером с ноготь большого пальца.

Эверард аккуратно положил сферу девушке на плоский живот, сфера тускло вспыхнула фиолетовым светом и замерла на месте, как приклеенная. Вслед за этим Эверард разместил кристалл между бровями Изабеллы, тот вспыхнул ярким светом и как будто чуть погрузился в кожу.

Изабелла взволнованно оглядывалась по сторонам — в сером тумане ничего не разглядеть, даже вытянутая рука растворялась в нём спустя мгновение.

Вдруг за спиной раздался раскат грома. Изабелла вздрогнула, взгляд скользнул вверх, туда, где по идее должно было быть небо, а не густой туман. Она различила только небольшие золотистые всполохи света. Молнии. Только отсюда девушка не могла их увидеть.

Не хватало ещё, чтобы посреди этой мглы её застал ураган. Она не знала, как оказалась здесь. Последнее, что помнила — как взяла маску со стола, а после этого всё было как в тумане, точь-в-точь, как тот, что окружал её сейчас. Кажется, пришёл герцог, злой как обычно, помнила, как крепко он держал её за руки, помнила предательский румянец. В высоте раздался удар грома, и по спине пробежала дрожь, а лицо стало белым — бело. Если она не найдёт выход отсюда, то скоро её ждут не удары грома, а ураган, ломающий кости.

Не успела Изабелла подумать, что же делать, как на неё налетел резкий порыв ветра, растрепал волосы, подол платья обхватил стройные ноги, и ткань впилась в кожу. Стихия приближалась.

Туман под напором бури стал расступаться, и перед Изабеллой предстала картина настоящего апокалипсиса. Серые тучи сплетались в огромную воронку, внутри которой извивались молнии. Потоки мглы волнами вливались в вихрь, от чего тот только увеличивался в размерах, казалось, он поглощал пространство. Но больше всего напугало Изабеллу то, что вся эта ужасающая картина надвигалась на неё со всё возрастающей скоростью. Девушке подумалось, что пройдёт ещё пара минут и она окажется прямо в центре этого кошмара.

Изабелла выругалась, она услышала эту фразу от тёти, когда та обсуждала что-то с особо упрямым торговцем, тогда она не поняла значения, но сейчас. Сейчас ничего другого ей в голову и не шло. Ветер яростно сорвал слова проклятия с губ девушки, чтобы они утонули в клубящихся серых потоках.

Что-то стегнуло Изабеллу изнутри, и девушка побежала в сторону от урагана, так чтобы он не задел её или хотя бы прошёл мимо. В детстве она не понимала, зачем и отец, и дядя постоянно твердили ей поддерживать тело в форме, упражняться. Где это видано, чтобы знатная девушка бегала наравне с собственными же охранниками, при чём бегала по полосе препятствий. Пусть ещё верховая езда или даже подвижные игры, но практически атлетика. В детстве Изабелла этого не понимала, как не понимали и окружающие, потом она, конечно, привыкла и продолжила занятия уже без напоминания. И вот сейчас, спасаясь от гигантского урагана, она поняла, что, несмотря на все тренировки, сил может и не хватить, но вот на побороться её хватит.

Изабелла бежала, пыталась выжать из себя максимум, но холодный ветер бил в лицо, не давая восстановить дыхание. Выступил лихорадочный румянец, а в голове начало стучать, как будто кто-то хотел вскрыть её череп.

Взглянула назад на вихрь урагана, и увидела, как вместо того, чтобы пройти мимо, огромный зев из серых завихрений и золотых молний двигался прямо за ней по пятам. Изабелла выругалась ещё злее. Проклятая буря преследует её?

Девушка не могла поверить, что настолько потеряла ориентацию в пространстве, что позволила бы себе убегать по ходу пути треклятой воронки. Всё равно что бежать по жёлобу от огромного валуна, прямо как в древних ловушках.

Ураган уже был в нескольких сотнях метров от неё, девушка ощущала мощную силу, тянущую её назад. Молнии взрывали землю в десятке метров позади, ещё чуть-чуть и попадут в неё.

Изабелла не питала уверенности, что стоит молнии ударить, или стоит её оказаться среди мощных потоков серого тумана, как она тут же очнётся от странного сна, кошмара и окажется в безопасности. Рядом с герцогом. Она тряхнула головой, дыхание сбилось. Ещё чего, ну и мысли.

В Изабелле с каждой секундой крепла уверенность, что стоит на мгновение перестать бороться, как она окажется поглощена и раздавлена могучими волнами, и от графини Корт останется только воспоминание.

Неожиданно вокруг неё появилось таинственное фиолетовое свечение. Не успела она испугаться, как почувствовала лёгкое тепло, разливающееся по животу, проникающее до самых костей, такое странное ощущение, словно она оказалась в тёплой ванне. Такое расслабляющее, убаюкивающее ощущение, что тело отказывалось бежать, теперь она могла только идти, и каждый шаг давался труднее предыдущего, а молнии сверкали всё ближе, уже буквально в метре от неё, обдавали её волнами жара.

Изабелла не знала, что за новая напасть одолела её. Она почти потеряла надежду спастись от урагана, следовавшего за ней и с каждым мгновением подбиравшегося с неумолимостью хищника.

Вдруг в голове Изабеллы разорвалось ослепительное оранжевое солнце, она со стоном упала, мысли спутались, а в глазах потемнело — ураган яростно набросился на неё, но боль не пришла к Изабелле. Вместо этого она ощутила себя парящей среди молний и потоков серого тумана. Как ни пытался ураган поглотить девушку, у него ничего не получалось. Магический свет фиолетовый и оранжевый своим сиянием ограждал Изабеллу от любого вреда.

По телу разлилась приятная усталость, веки налились тяжестью. Изабелла не заметила, как глаза её закрылись, дыхание стало ровным, а на лице проступил здоровый румянец.

Эверард отнял руки от висков девушки. Пальцы подрагивали, а ладони взмокли от напряжения. Перенаправить потоки энергии в обычном, не наделённом магическим даром, человеке довольно просто, только вот результат этого — смерть через пару часов. А ему нужно, чтобы графиня выжила, и при этом пришла в себя. Вот и пришлось постараться, теперь благодаря сфере и кристаллу графине не грозит большинство заболеваний, даже старость придёт к ней гораздо позже: лет пятьдесят её внешность не изменится. Своеобразная компенсация, так сказать. Хотя графиня сама виновата, раз не совладала с любопытством, но Эверард понимал, что часть вины лежит и на нём — оставлять такой артефакт на виду, было невероятно глупо. А всё потому, что привык, что вокруг кроме Джерома никого нет.