«Командир, — не выдержала Гвоздикина, — может нам не надо туда заходить, а? Не зря же её «королевой пауков» зовут. Там, говорят, и мозги промыть могут…»

Увидев насмешливый взгляд Николая, она замолкла, смутившись.

— Я не горю желанием туда лезть, — тихо пробубнил Йенсен, — потом не отмоешься.

Николай не смог сдержать улыбку, а потом и вовсе рассмеялся. Вот, наверное, почему Штайнер отправил сюда именно его. Он ничего не знает, ничего не наслушался. А все, кто давно на Нуллусе, просто слишком часто слышали о Мадам и её методах пугающие истории. Скорее всего она сама эти легенды, россказни, да людские страхи и поддерживала. Держать ухо востро надо всегда, но нельзя же позволять запугивать себя заранее. В любом случае, стоя тут и переминаясь с ноги на ногу, ничего не добьёшься.

И Йенсен, и Гвоздикина удивлённо смотрели на его смеющуюся физиономию.

— Ждите здесь. Я всё равно пойду постучусь. Хоть представиться надо, — говоря это, Николай отдал Гвоздикиной свой диреватор.

Он зашагал к зданию «Технологий Курназир» по переходу и включил шифрованный канал связи с «хризантемой».

— Цветочек, подключись к нашему беспилотнику и к системам на орбитальном лифте. Само здание непроницаемо, но пиши все окрестности во всех диапазонах. Никуда не отсылай, просто пиши и следи за всем вокруг. И за этим инспектором смотри, все частоты слушай по возможности. И фиксируй. Всё поняла?

— Так точно, командир!

Пока Николай шёл через сквер, на ходу разглядывая фигурки охраны при входе, у него мелькнула странная мысль. А что если этот Йенсен не просто боится, что если у него есть совершенно определённая причина, не ходить к Мадам?

Сразу сообщил о своих догадках Маккелен. «Интересное соображение, — ответила майор, — проверим. Продолжай».

Перед широкой лестницей на входе, стояли четыре рослых, бравых часовых, в необыкновенных, старомодных парадных мундирах. Тёмно-красные куртки и штаны, белые краги. Отполированные до зеркального блеска кирасы и каски из золотисто-медного металла. Высокие, старинного вида, чёрные сапоги, с такими же сверкающими накладками и шпорами. Все четверо одинаковы телосложением, все на одно лицо. Боевые андроиды, какой-то новой, неизвестной Николаю модели. В руках у них позолоченное оружие. Николай остановился и несколько секунд удивлённо разглядывал подозрительно знакомые очертания. Это же компактные ручные эльтеры! Их применяли только диверсионно-штурмовые наземные силы Консорциума в самом конце войны. В АНК до сих пор никому не удалось наладить производство таких компактных эльтеров. Да, буквоед Соколов запомнил и эту мелочь. Сколько же законов, норм и постановлений АНК, нарушено одним фактом нахождения здесь боевых андроидов, с боевым же оружием, до сих пор недоступным линейным армейским частям?

Перед ним из воздуха появилось очень качественное голографическое изображение. Довольно молодая женщина, с необычными, красно-коричневыми волосами, собранными на макушке хитроумной заколкой. Тонкие черты лица и хитрые глаза. Старомодный, расшитый серебряной нитью чёрный камзол, с воротником стойкой, галстук, стилизованный под мужской. На ногах серебристо-белые лосины и старомодные же башмачки, с квадратными носами, на скошенных каблуках.

— Добрый день. Могу я вам чем-то помочь? — спросила она.

— Добрый. Да, наверное вы могли бы помочь, — максимально учтиво начал Николай, — моя фамилия Соколов. Командор Штайнер сказал, что я должен обсудить с мадам Курназир обстоятельства одного дела.

Женщина кивнула.

— А, синьор Соколов, входите. Я извещу Мадам.

Изображение растворилось в воздухе, а Николай двинулся вверх по лестнице. У самых дверей стояли ещё два андроида при полном параде. Пройдя автоматические двери, он увидел ещё четырёх андроидов, но уже в боевых бронекостюмах, совсем незнакомой модели. Внутри здания сразу же пропала всякая связь с сетью и вообще какие бы то ни было сигналы. Николай отметил про себя, что пропала даже дельта связь, будто он зашёл под какой-то непроницаемый экран. В вестибюле его встретила высокая и весьма фигуристая девушка гиноид, в костюме с кружевами, который не позволял сказать точно, одета она или нет.

— Здравствуйте, господин, — проговорила она мелодичным, специально настроенным голосом, — пожалуйста, идите за мной.

Искусственная красавица привела его в обширный зал, с очень высоким, стеклянным потолком и балконом по периметру, на уровне третьего этажа. В каждом помещении по дороге, Николай замечал видимые глазу системы наблюдения. Чтобы гость всегда чувствовал, как здесь относятся к безопасности. Несомненно были и скрытые приборы. Попросив немного подождать, гиноид удалилась, артистично вращая бёдрами и звонко цокая каблучками.

Пять минут Николай прождал, но никто к нему так и не вышел. Зато у него появилось всё усиливающееся ощущение, что на него кто-то очень пристально смотрит. Он даже не выдержал и оглянулся по сторонам. В зале совершенно точно никого не было видно. Даже «третий глаз» и визор бронекостюма ничего не заметили. Но ощущение пристального взгляда не оставляло.

Раз никто не вышел в открытую, Соколов решил сменить дислокацию. Коль скоро Мадам не выходит к нему, то ли испытывает его терпение, то ли разглядывает, он тоже позволит себе небольшую вольность. Он повернулся налево и прошёл, через распахнутые двойные двери, в соседний зал. Для чего-то, в том зале была сделана колоннада, а между двумя рядами колонн, на светлом полу выложена дорожка из плит контрастного, тёмно-красного цвета. Хоть Николай и перешёл в другое помещение, чувство, будто его разглядывают, не исчезло. Оно даже усилилось. Несколько минут он бродил между колонн, разглядывая изображения на стенах и хитросплетение лепных узоров на потолке.

Едва слышные шаги за спиной заставили Николая обернуться. Перед ним стояла стройная, довольно высокая дама, в одновременно строгом и вычурном наряде. Чёрная ткань с отливом, кружева, золотое и шёлковое шитьё. Сочетание, казалось бы не сочетаемого, острые углы покроя и плавные линии силуэта. Волосы, глубоко чёрные, собраны в замысловатую причёску золотыми заколками. Лицо у неё тонкое, молодое, почти юное, но странно строгое. Выразительные, резко очерченные губы, аккуратные брови, с красивым изломом и большие, яркие, пронзительные, зелёные глаза.

Николай без всяких сомнений понял, перед ним та самая мадам Курназир.

— Вот вы где, мсье Соколов, — с едва уловимой улыбкой сказала Мадам, — Эти залы такие огромные. Я боялась, что вы заблудитесь.

Николай, конечно, сразу же понял намёк. Но оправдываться он и не собирался. Перед такими персонами стоило быть честным, наглым и, по обстоятельствам, прямым.

— Осматриваюсь. Удовлетворяю своё нездоровое любопытство. Заодно ищу что-нибудь интересное. Кое-что.

Николай пристально посмотрел в её глаза. Всё же, изображения не передавали всего. Глаза действительно иногда говорят. И довольно громко. Эта женщина намного старше, чем можно было предположить, судя по её внешности. И намного умнее.

— И что же, конкретно, вы хотели бы здесь найти, мсье Соколов? — спросила мадам Курназир.

— Воплощение зла, конечно же. Коварного и кровожадного злодея, — с улыбкой ответил Николай, продолжая смотреть в зелёные глаза, — наводящего ужас на всех чиновников Арахны Зеро.

— И вам это удалось? — улыбнулась она в ответ.

— К сожалению нет, мадам Курназир. Может быть вы подскажете мне, где искать это исчадие ада?

Мадам внимательно оглядела Николая с головы до ног. Бронекостюм, маскировочный чехол, запасные магазины.

— Быть может, — дипломатично ответила она, — а вы сегодня собрались на войну?

Николай улыбнулся ещё шире.

— Мне так сказали. И что забавно, сегодня меня уже третий раз об этом спрашивают.

— Ах, мсье Соколов, — она странно, но очень изящно склонила голову набок, сверкнув глазами, — начальство совсем ничего не потрудилось вам объяснить?

Он помотал головой. Ему и правда ничего не объясняли. Отсутствие хоть какого понимания происходящего подспудно действовало на нервы. Да ещё это ощущение невидимого взгляда. То чувство, что за ним наблюдает кто-то, кого он сам не увидел, не давало покоя.