В рубке стоял тихий, низко-неопределённый фон, от индикации приборов, звуков доносящихся из систем связи и разговоров экипажа между собой. Как и на любом мостике, любого военного корабля АНК. Расположение постов было хоть и отличным от привычного Николаю на «зуавах», но всё же знакомым. Ведь стажировку в своё время, Соколов проходил именно на «сарацине». Сопровождавший Николая Фролов, указал ему за спину, там через гермодверь входил офицер с нашивками капитана на скафандре.

— Это наш дорогой капитан, Декстер Смит, душа и высший разум этой посудины, — негромко усмехнувшись сообщил Фролов, пока командир корабля шёл от входного защитного тамбура.

— Капитан, — Соколов козырнул, а капитан Смит просто кивнул на ходу и прошагал к своему месту, на возвышении в центре. Пока Николай соображал, что сие означает, лейтенант-командор тоже уже куда-то делся.

Николай нашёл глазами Фролова, тот стоял у поста тактического офицера, и подошёл туда. Кадровик как-то странно глянул на него, зверски оскалился и подмигнул.

— Ну, Соколов, давай за пульт. Доступ к системам подтверждён. Сейчас поглядим, из какого места у тебя руки и голова растут.

Николай занял место тактика и осмотрелся. Почти всё как на его родном эсминце, только размещение дополнительных мониторов немного иное. Ерунда, привыкнуть можно быстро. Что по системам? Основная система наблюдения и слежения современной серии «танго», а вот составляющие разные, от второй до пятой модификации. Не критично, но учитывать необходимо. Сферический сенсор последней стандартной серии, это уже лучше. Максимальная дальность противоракетной обороны будет на современном уровне. Проектор визуализации внешнего обзора стоял здесь тоже совсем новенький. Странно было то, что имелся канал прямого управления ракетными отсеками, минуя основные БЧ.

Тем временем корабль явно готовился к отбытию. Штурман задавал курсы, а капитан Смит отдавал команды по постам. «Окинава» начала разгон и вышла с орбиты «Нуллуса». А Николай продолжал изучать доступные ему системы корабля. Новый иаршевый двигатель поставили два года назад, количество пусковых шахт крейсерских ракет доведено до двадцати, средних десять, как положено по стандарту модернизации. Стоп, а это что такое? Николай дважды проверил, не показалось ли. Зенитные ракетные установки на «Окинаве» были отмечены восьмизарядными. Как так? Стандартные «азимуты» уже лет тридцать как шестизарядными выпускают. С самого появления серии эсминцев «зуав». Он полез во внутренние программные директории и обнаружил, что производитель вооружения и сопутствующего оборудования не указан. Так. Интересно, кто ещё, кроме «Урал Космоса», мог их сделать? Николай посмотрел сначала на Смита, потом на Фролова. Кадровик вскинул брови и отправился к месту капитана. Они о чём-то негромко заговорили. Соколов понял, что спрашивать такие вещи сейчас не стоит. Он снова впился глазами в схемы систем и вооружений. Два тяжёлых эльтера, противоракетные комплексы «заслон К» и потоковые пушки завершали список. Как всегда, привычно, Николай прогнал тестирующие программы и утилиты проверки взаимодействия компонентов внутри систем. Проверил, какие программные связки использовал прежний хозяин поста.

— Ознакомился? — спросил Фролов, вернувшись.

— Так точно.

— Очень хорошо. Итак, основная вводная. Сейчас мы прыгнем в систему Арахна Пять. На средней орбите тамошнего газового гиганта находится станция условного противника. Это главная цель «Окинавы». Условный противник, это адекватные нам силы ВКС. Основное условие учений: главная цель должна быть уничтожена физически, остальные цели условно. В идеале, мы должны будем поразить только станцию. Разумеется, после атаки «Окинава» должна суметь уйти. Действие учебных боеприпасов рассчитает компьютер, а вот основную цель придётся накрыть по настоящему, боевыми.

Звонко пискнул сигнал готовности к автономному прыжку. Николай сосредоточился, стараясь максимально чутко включиться в работу экипажа «Окинавы». Выставил для своих пультов и подконтрольных систем привычные настройки, обеспечил нужное ему сведение информационных потоков. Как ни странно, он снова почувствовал себя в привычной обстановке, можно сказать, почти дома.

Прыжок прошёл штатно. «Окинава» выпала из скачка всего в полумиллионе километров от планеты. Бирюзовый шар, громадный, яркий, с жёлто-оранжевыми полосами по экватору. В фото умножителе можно было рассмотреть несколько гигантских вихрей, нарушавших нереальное спокойствие синевы его атмосферы. Солнечно-жёлтые кольца, голубыми бликами отражающие цвет самой планеты.

— Итак, прибыли удачно, всего через десять минут выйдем на исходную орбиту, — снова заговорил Фролов, — в системе уже находится корабль наблюдатель. На этот раз от КСПС. Это «Кантабрия», её уже можно видеть на дальних сенсорах, но тебе лучше о ней забыть.

Николай кивнул, соглашаясь. Он уже осмотрел окружающую корабль обстановку. И что-то подсказывало ему, что в этих учениях задуман некий подвох. Центральный компьютер в это время установил соединение с основной программой симуляции на борту наблюдателя. Все ракеты и противоракеты будут теперь рассчитываться и моделироваться, а попадания тоже будут засчитываться виртуальным интеллектом там, на флагмане Штайнера. Дельта связь при отсутствии помех и глушилок работает надёжно, передавая данные с корабля на корабль практически мгновенно.

— Однако, есть дополнительные условия для этих учений, — невозмутимо продолжил кадровик, — по пути сюда «Окинаву» атаковали ракетоносцы противника. В результате попадания потоковой боеголовки уничтожена дальняя связь, работает только внутрисистемный дельта передатчик. Вторым попаданием повреждён мостик, выведены из строя капитан и старший помощник. Как тактический офицер мостика и второй помощник, ты принимаешь командование кораблём.

После этих слов Фролова, Николай наконец понял, в чём хитрость, не зря он ждал каверзу. Вот это уже ближе к действительно сложной задаче. Командовать кораблём, экипаж которого совершенно ему не знаком. Тем временем капитан Смит откинулся в кресле и закинул ноги на вспомогательный оперативный проектор.

— Ясно, сэр. Есть ли какие-то ограничения по боеприпасам и другому оборудованию?

— Других ограничений нет. Вся имеющаяся на борту номенклатура в твоём распоряжении, — невозмутимо ответил Фролов.

— Сколько времени отведено на выполнение задачи?

Кадровик сделал вид, что размышляет, целых три секунды глядя в монитор.

— Скажем так, время на реакцию минимально, так что не больше двух часов.

Николай задумался, глядя на проекцию зоны учений. Газовый гигант четвёртой категории, четырнадцать лун и кольца. Четырнадцать лун! Просто подарок для обороняющегося. Так, сейчас в полусфере орбитальной привязки цели шесть лун из четырнадцати. Кольца, каков минеральный состав? Да, как всегда, не повезло, сканирование сквозь кольца будет затруднено. Вон и «станция», которую изображает какой-то древний транспорт. Почти над самыми кольцами планеты. Фролов сказал что противник — адекватные силы ВКС. Значит против устаревшего тридцать лет назад «сарацина», здесь будет вполне современный «зуав».

Никаких шансов одновременно отогнать «зуава» и накрыть цель ракетами не было. Николай восемь лет служил на эсминце такой серии и знал его возможности на отлично. Более современный корабль мог выпустить одновременно двадцать четыре крейсерских ракеты, против двадцати у модернизированной «Окинавы». Средних ракет у него тоже больше, как и зенитных комплексов. А самое главное, этот «зуав» сейчас прячется где-то среди лун, или в кольцах. Смотрит на торчащую на дальней орбите «Окинаву» и ждёт, чтобы навязать бой на своих условиях. Даже его разведчика не видно. Интересные учения, ничего не скажешь. И на всё у него два часа. Чего хочет от него Фролов? Чуда?

— Что ж, задача ясна, сэр, — сказал Николай Фролову и повернулся к остальному экипажу, — условия как условия. «Окинава», боевая тревога.