— Тогда, быть может, вы составите мне компанию? Я как раз собиралась отобедать.

Вот это поворот. Вот такого он точно не ожидал. Но Николай постарался не показывать удивления.

— Почту за честь, — ответил Соколов, изобразив лёгкий поклон. Он сразу же представил себя за банкетным столом, в этом бронекостюме, и чуть не расхохотался в голос. А в голове у него множились вопросы. Самый очевидный прямо таки просился на язык. С чего это хозяйка многомиллиардной промышленной компании его обедать пригласила? Сразу же становилось совершенно ясно, что приглашали не его, не энсина Соколова, а человека, которого послал Штайнер. Что же на самом деле общего между командующим КСПС в «Арахне» и «королевой пауков»?

Комната, в которой Мадам собиралась обедать и где стоял обеденный стол, не была особенно просторной. Но все четыре стены прозрачны и открывают почти круговой обзор на внутренний двор. Скорее всего это была проекция, но какая разница, если нужное впечатление создано? В неё Николай попал с помощью просторного лифта, тоже с прозрачными стенками. По дороге туда, Мадам вела с ним странно тактичную беседу, о его впечатлениях на планете, о городе. Стол уже был сервирован, и когда Николай уселся напротив Курназир, искусственные служанки, точно такие же, какая встретила его на входе, принесли сам обед.

Аромат первого блюда просто таки ухватил Соколова за нос. Завтрак был уже очень давно.

— Мадам Курназир, ваши андроиды просто невероятны, — начал Николай, — при этом, в в обществе широко известны только старые военные «кавалеры» и ещё «байроны».

— О, нет, — с улыбкой ответила она, — вы просто не сталкивались с некоторыми аспектами применения моей продукции.

Николай пожал плечами, наслаждаясь тем, что по его мнению было неординарной интерпретацией старого доброго жюльена.

— Самые востребованные модели это отнюдь не «байрон», — спокойно продолжала Мадам, — даже когда их ещё выпускали.

— А какие же? Уж простите мне моё любопытство.

— Вся линейка «нимфа», например. Или «астарта». Но вы ведь не пользуетесь услугами борделей?

Соколов не нашел, чего ответить. Он просто невозмутимо перешёл ко второму блюду.

— Вы ведь пришли по определённому делу, — утвердительно сказала мадам Курназир.

— Да, это верно, — ответил Николай, и продолжая смотреть в глаза хозяйке, отправил в рот ещё один изумительный кусочек, — командор приказал мне испросить вашего разрешения на доступ к какой-то вашей территории.

— Вот как? Он сказал, какое именно место его интересует?

Соколов проглотил и улыбнулся.

— Как вы правильно заметили, мадам, мне мало что объяснили. Снаружи меня ждёт инспектор полиции, который и занимается самим делом. Он сказал мне о сталелитейном заводе номер семь.

— Инспектор Йенсен? — сразу спросила Мадам. По её тону Николай понял, что вопрос риторический, она точно знает ответ. Похоже, этой мадам Курназир намного больше известно о том, что происходит. Может быть даже всё.

Он просто кивнул, соглашаясь.

— А я послан ему в помощь, как силовая поддержка. И как представитель КСПС, я думаю.

— Понимаю, — улыбнулась Мадам, — мсье Соколов, вам хотя бы сказали, какова цель всей операции?

— Найти некую личность, успешно ускользнувшую от СКБ. Так мне сказали.

Она кивнула, принимая его ответ.

— Хорошо, передайте инспектору, что вы с ним можете спокойно продолжать вашу операцию, — деловым тоном сказала Курназир, — но лично вам стоит знать, что завод номер семь и прилегающие к нему производства не работают уже больше четырёх лет.

Николай поднял брови. Важное замечание. Интересно, а почему сам Йенсен об этом не упомянул? Над этим стоит подумать. Да, обед у Мадам просто изумительный. Жаль, что даже десерт уже закончился.

Тем временем лифт снова поднялся и из него вышла женщина, проекция которой встретила Николая при входе.

— Это моя помощница, Лючия, — представила её Мадам, — она передаст вам транспорт, не вызывающий таких подозрений, как машина инспектора Йенсена.

Видя выражение лица Николая, Курназир пояснила:

— Ваша «операция» очень глубоко затрагивает мои интересы, мсье Соколов. И я оказываю содействие не полицейскому департаменту. А лично командору Штайнеру, как наиболее компетентному, на мой взгляд, офицеру сектора. И вам, как его представителю. В ваших интересах действовать на моей территории при моём содействии и на моих условиях. К тому же, ваш военный цербер привлекает зевак даже сейчас, стоя на улице. А я не люблю излишнего внимания к моему имуществу, вы должны меня понять.

Лючия проводила Николая в подземный гараж и передала код управления одним из серых грузовых вэнов на аэромагнитной подвеске, стоявших там. Принадлежность машины к компании Курназир установить не представлялось возможным. Соколов выехал на ней с противоположной стороны здания, как объяснила ему Лючия. Оказалось, что это запасной выезд, на территорию многоэтажной стоянки грузовиков. Официально, конечно же, не принадлежавшей «Технологиям Курназир». Сориентировавшись, Николай вернулся на место встречи и подобрал остальных, сделав крюк в два квартала.

Йенсен не сразу согласился оставить свою служебную машину, но все же забрался в кабину вэна. «Констебль» запрыгнул в грузовое отделение, Гвоздикина взобралась последней, качнув вэн своей массой.

Через свой уник Николай спросил Гвоздикину, что происходило снаружи, пока он гостил у Мадам. Та ответила удивительно чётко и лаконично: «Замечено несколько объектов интереса. Двое наблюдателей со «слухачом» на крыше офисного здания севернее. Термооптическая маскировка, никакой активности. Белый вэн на углу, с чужими, возможно поддельными номерами, экранированный, с явным наличием следящей аппаратуры. Подозрение на присутствие в районе снайпера. Не подтверждено. На границе видимости, южнее, замечены два вэна, чёрного цвета, без приписки по базам данных, возможно чья-то силовая группа. Принадлежность не установлена».

Похоже, Гвоздикина не так уж и проста.

«Майору доложила?» — спросил её Николай.

«Да, командир. Майор приказала подключиться к командной сети и получает все мои данные через нашу систему боевых ретрансляторов».

Ага, отлично. А он узнаёт об этом последним. Просто чудесно! Николай про себя обматерил всех — Маккелен, Гвоздикину, Айронса и Штайнера заодно. Потом спросил:

«А инспектор чем занимался всё это время?»

«Болтал с кем-то в сети, потом обедал в ресторане на углу, когда вернулся отправил кому-то очень шифрованные пакеты».

Поразмыслив, Николай снизил скорость и включил режим движения по обочине. После чего включил передачу изображения с «третьего глаза» майору, и повернулся к молчавшему инспектору.

— Вот что, приятель, — прорычал Соколов, глядя Йенсену прямо в глаза, — выкладывай начистоту. Кого мы на самом деле ищем? Или что?

— Преступника, в лоб твою мать! — огрызнулся инспектор.

— Да пошёл ка ты тогда, прямо на хер! Я может и не полицейский, но за дурака меня не надо держать. Это только моё начальство так может. Ни один идиот не станет прятаться на закрытом заводе в промзоне! Кто его там кормить станет?

Йенсен промолчал, насупившись. Соколов остановил машину.

— Тогда дальше пойдёшь пешком. А на завод я сам смотаюсь.

Инспектор со злости стукнул ладонью по передней панели.

— Докопался! Хрен с тобой. Навязали на мою голову умника. Ты понимаешь, что начальство меня живьём съест?

— Выкладывай, — продолжил давить Николай.

Йенсен стиснул зубы. Ему явно хотелось обматерить Соколова и послать подальше. Но и закончить наконец дело, тоже, видимо, хотелось. Или его поджимало время?

— На планету он прибыл не как человек, в смысле не как пассажир. Прибыл он как груз. Какая-то хитрая, экранированная анабиозная камера. Среди медицинского оборудования провезли. И не на космодром Курназир, как все думают, а прямо через орбитальный лифт, всё шито крыто. В городских системах наблюдения этот человек не замечен. Его нигде не зафиксировали, понимаешь? Но якобы кто-то видел. Половина всех, кто его ищет, вообще не понимают, кого ищут.