Джек и я в тот день разговаривали еще в течение часа, и с тех пор раз в неделю, а иногда и больше, обязательно созваниваемся. Я обращаюсь к нему за советом, или он просто выслушивает, когда я расстроен или злюсь. Он намного больше, чем просто мой наставник. Он мне как семья. Я с ним близок больше, чем с собственным отцом.

Официант приносит мой напиток, вынуждая меня оторваться от грустных мыслей, потом я и Логан делаем ему наш заказ.

— Как Шелби? — спрашиваю я, как только официант уходит. — Рэйчел сказала, что Шелби хочет еще одного ребенка.

— Да, мы это обсуждали. — Что-то в его голосе мало энтузиазма.

— Считаешь, что троих уже достаточно?

Он молча крутит в руках стакан с бурбоном.

— Я не против четвертого, Шелби отличная мама. Она любит детей больше всего на свете. Когда близнецы пошли в детский сад несколько месяцев назад, Шелби едва смогла их отпустить. Теперь уже все трое в школе, поэтому, мне кажется, она хочет еще одного.

— И все же у меня такое чувство, что этого не хочешь ты.

— Нет, я не за это переживаю, вот почему и приехал сюда чтобы с тобой поговорить.

— О чем именно?

— О Шелби. — Он смотрит на стол. — И ее прошлом.

Дерьмо, Логан знает. Он знает о Шелби.

— Не уверен, что понимаю, что ты имеешь в виду, — осторожно отвечаю я.

— Я узнал кое-что за эти годы, и хотел бы спросить тебя, Пирс.

Мы не можем обсуждать такие вещи. Не здесь, и не сейчас. Логан имеет право знать, но, поскольку я не уверен, что он уже знает, я чувствую необходимость взять передышку.

— Мы могли бы обсудить все после обеда. В более приватной обстановке.

Он смотрит по сторонам.

— Я не буду конкретизировать.

— Тогда давай. — Я делаю глоток бурбона. Мне может понадобиться еще пара стаканов, чтобы пережить этот разговор.

— Я знаю о коллегах. Один из моих пациентов, на прошлой неделе, и… ну, неважно, как я узнал. Но с тех пор я соединил множество кусочков паззла.

— В смысле?

— То, как Шелби себя вела, когда мы встречались. Я никогда не мог понять, куда она сбегала ночью, просто исчезала. Ее не было в квартире, на звонки она не отвечала. И когда я спрашивал ее об этом напрямую, она тут же кричала на меня и велела за ней не шпионить. — Логан поднимает свой стакан и допивает напиток. — Мне всегда было интересно, на какие средства она содержит себя и своих родителей. Когда я лечил ее отца, ее мать рассказывала мне, как она гордилась дочерью за то, что та работала на двух работах, чтобы помочь оплатить медицинские счета. Но я-то знал, что у Шелби была только одна работа, и только неполный рабочий день. Я снова спросил ее об этом, но вразумительного ответа так и не добился. Даже уже начал подозревать, что она торговала наркотиками. Вечно носилась с каким-то пейджером, но никаких больше признаков того, что я мог быть прав. В квартире ничего не нашел, и не было подозрительных личностей рядом с ее домом.

— Боже, о чем ты говоришь, Логан?

Его стакан уже абсолютно пуст, но он все равно подносит его к губам. Опомнившись, ставит его на стол и смотрит на меня.

— Я думаю, Шелби была коллегой.

Я молчу и жду, что еще он скажет.

— Я знаю, что звучит ужасно, но когда задумываешься, то видишь смысл – огромные деньги. И ее пейджер… Уходы практически каждую ночь…  — Логан зажмуривается и сжимает переносицу. — Я не хочу в это верить.

Я даю ему минуту прийти в себя, а затем спрашиваю:

— Ты ее любишь?

Он тут же открывает глаза, уставившись на меня.

— Конечно, я люблю ее! Она моя жена, и мать моих детей.

— Тогда почему ты так одержим ее прошлым?

— Потому что мне нужно знать. Мне нужно, чтобы ты сказал мне правду, Пирс. Она была одной из коллег, да?

Официант приносит наш заказ и снова спрашивает:

— Обновить ваши стаканы, господа?

— Да, — мы отвечаем одновременно. Официант коротко кивает и уходит.

— Пирс, скажи мне, мне нужно знать.

Я тяну время, расправляя на коленях салфетку.

— Тебе не нужно ничего знать. У тебя и Шелби прекрасная семья, счастливый брак, дети. Зачем все разрушать?

Он пораженно вздыхает.

— Так это правда… Скажи, как долго.

— Мне неудобно об этом говорить. Прости, Логан, но я не могу.

— Как ей удалось уйти? Я слышал, что контракт на всю жизнь, как освободилась она?

Я игнорирую его вопросы и просто приступаю к еде. Если бы я знал, что мы собирались обсуждать за обедом, то сослался бы на занятость и отказался. Я надеялся, что Логан никогда не узнает о Шелби, а теперь, когда он в курсе, я не знаю, почему он спрашивает об этом именно меня. Зачем ему знать прошлое своей жены? Все кончено, сейчас оно уже не имеет никакого значения.

Если Шелби поймет, что Логан знает правду о работе, она будет опустошена. И сгорит со стыда. Она бы решила, что Логан отныне будет в ней видеть шлюху, а не женщину, которую любит.

Я злюсь на него за то, что он вообще решил поднять эту тему. Намного сильнее, чем бы должен был, и это связано с тем, что моя ситуация очень похожа с ситуацией Шелби. Жить тайной жизнью, стыдиться ее, не желая, чтобы твой любимый человек узнал правду.

Несколько лет назад я бы, наверное, хотел, чтобы Рэйчел знала обо мне всю правду, но зачем? Я не тот человек, что лгал, воровал и убивал. Я не хочу, чтобы она думала, что я такой, когда это не так. Проведя с Рэйчел последние двенадцать лет, я стал новым человеком. Любящий муж, заботливый отец. Она помогла мне все это создать, и такой мужчина должен оставаться единственным, кого она знает.

То же самое относится и к Шелби. Она не хочет, чтобы Логан судил ее за ее прошлое. То, что ее заставляла делать организация.

Не определяй себя тем, что тебя заставляют делать. Это были слова Джека, и я ими живу. Они помогают мне пережить плохие дни, те, когда я чувствую, что верх берет темная сторона. Дни, когда я испытываю ужасную вину за то, что сделал, и за ложь, которую говорю своей жене. В подобные дни я повторяю слова Джека как молитву, потом еду домой, обнимаю Рэйчел и Гаррета, и снова становлюсь самим собой. Отцом и мужем, который не совершает плохие поступки.

И я не хочу, чтобы Логан определял Шелби только по тому, что она делала, когда-то. Я не хочу, чтобы он воспринимал ее в качестве коллеги. Она пошла на это только потому, что отчаянно нуждалась в помощи для отца. За это ее нельзя наказывать.

— Ты будешь с ней разводиться?  — прямо спрашиваю я.

Логан ошарашенно смотрит мне в глаза.

— Нет! Конечно, нет.

— Тогда перестань задавать вопросы, тебя же научили правилам. Правило номер один какое?

— Не задавайте вопросов. Да, я помню.

— Тогда следуй им, и хватит задавать вопросы. Если ты любишь Шелби и свою семью, то забудешь, что когда-либо знал нечто подобное. Шелби уже не та девушка, и никогда ею не была. Она просто пыталась помочь своей семье и не понимала, во что ввязалась.

— Мне просто интересно, почему она…

— Логан, прекрати, я серьезно. Ты должен обо всем забыть, стереть из памяти и притвориться, что никогда ни о чем даже не подозревал. Если ты этого не сделаешь, то начнешь смотреть на Шелби по-другому, и она поймет, что ты все знаешь. И я гарантирую, что это причинит ей больше боли, чем если бы ты нанес ей удар ножом, она никогда с этим не справится. Шелби любит тебя, и не хочет, чтобы ты думал о ней плохо. Она просто не сможет жить с тем, что ты знаешь, и никогда не будет снова счастлива. Это то, чего ты действительно добиваешься?

— Нет, точно нет.

— Тогда отпусти все и найди способ навсегда выбросить это из своей головы. Шелби уже не та девушка. Она твоя жена и мать твоих детей. Только так.

Логан послушно кивает, глядя на стол.

— Мне больно оттого, что ей пришлось пережить. — Он качает головой. — Если бы я знал, я бы все сделал, чтобы вытащить ее. Я бы дал ей деньги на лечение отца. Я бы…

— Ты ничего не мог сделать. Она была частью всего этого еще до того, как ты с ней познакомился.