— Ты проголодалась? Я знаю одно местечко. О нем стараются никому особо не говорить, так как столики и без рекламы всегда заняты.

— Заинтриговал.

— Только адрес не запоминай.

Я задерживаю дыхание, потому что он его задумчивого взгляда внутри становится волнительно и как-то не так. Ерзаю на сиденье и одергиваю подол платья. Длина резко стала короткой. Поднимаю руку, чтобы поправить волосы, заправить часть за ухо. Облизываю губы, смачиваю языком уголки. И сердце гулко бьется в груди, заставляет волноваться без повода. Когда Саит смотрит на меня, я не отвожу глаза в сторону, все тело покрывается мурашками.

Мы приезжаем к какому-то неприметному ресторану. Зря он переживал, что запомню адрес. Спроси по каким улицам мы ехали, не отвечу. Как приличная девушка, жду, когда мне откроют дверь. И Саит не разочаровывает, он даже руку протягивает, помогая мне выйти.

— Видок не очень.

— Главное еда. Я тебе гарантирую, что пальчики оближешь. Пойдем? — его рука сама собой оказывается на моей талии, его ладонь прожигает через тонкую ткань платья. Передергиваю плечами, пытаюсь справиться с чувствами без названия. Идем с ним в ногу. Мне кажется, что со стороны мы похожи на влюбленную парочку. От этой мысли я сбиваюсь с шага, испуганно кидаю на парня настороженный взгляд. Кажется, херней страдаю только я, Саит не замечает мою растерянность, неуклюжесть. Или делает вид, что не замечает.

Неожиданно, как джин из бутылки, перед нами появляется черноволосый, темноглазый мужчина на входе в ресторан. Он очень похож на араба. Доброжелательно нам улыбается, я тоже улыбаюсь, чем его немного смущаю.

— Салам алейкум, Салих! Как дела?

— Салам алейкум, Саит. Все хорошо. Столик на двоих? — на меня ноль внимания. Кому-то это покажется невежливым, но я понимаю, что мужчине не принято пристально разглядывать спутницу своего знакомого.

— Найдем. Как отец?

— Был в здравом уме и здоров. Возьми и позвони ему сам.

— Саит! — я улавливаю в тоне Салиха осуждение, Саит притворяется глухим. Хм, кажется у кое-кого конфликт с родителем. Ничего удивительно, он вспыльчив, хоть и старается держать себя в руках.

Нам находят столик, подают меню и оставляют. За соседним столиком сидит семья, где женщины в платках, с закрытыми руками. Смотрят на меня осуждающе. Я поправляю на плечах платье, прикрываюсь папкой меню. Неудобно как-то. Если бы знала, что приеду в арабский ресторан, взяла куртку.

— А почему мы пришли в этот ресторан? Тут по-особенному кормят? — пробегаюсь глазами по ассортименту. Многие названия блюд мне незнакомы.

— Во-первых, я голоден и предпочитаю есть в проверенных местах. Во-вторых, мне кажется, что арабская кухня тебе зайдет.

— Ты араб? — присматриваюсь. С большой натяжкой его можно принять за друга шейха арабских эмиратов. Кожа смугла, возможно часто бывает на солнце. Волосы темные, но не иссиня-черные. Глаза голыбые, у восточных мужчин чаще карие, но это, конечно, не показатель. Не похож он на араба, могу с ним по этому повода поспорить.

— Нет. Давай не будем о личном. Договорились?

— Боишься довериться?

— Откровенный разговор — это как занятие любовью. Он заставляет обнажиться, а я не люблю быть голым, — хлопает папкой, улыбается. — Даже перед такой очаровашкой, как ты.

— А ты умеешь напустить туману для загадки, но согласна, давай без личных тем. Тогда я хочу попробовать… — еще раз пробегаюсь глазами по меню, называю несколько блюд. Саит диктует подошедшей девушке наш заказ, а потом мы вдвоем погружаемся в свои телефоны. Только вместо того, чтобы рассматривать события своих друзей в социальных сетях, я изучаю перед собой молодого мужчину.

У меня по-прежнему мурашки при взгляде на него. Впервые со мной такое. Мне нравились мальчики в школе, став постарше, я встречалась, но ни один своим видом не пробуждал во мне странный огонь. Его тепло сконцентрировано в области живота чуть ниже пупка. И я знаю, что это во мне будит сидящий напротив молодой человек. Взгляд замирает на его губах. На вид чувствительные, манящие. Так и хочется приникнуть к ним и попробовать на вкус. Мне хватает воображения представить, и от картинок перед глазами жар становится сильнее и устремляется вдруг вниз. Вздрагиваю, когда неожиданно встречаюсь с пронзительно голубыми глазами. Саит смотрит, не мигая. У него в этот момент невероятно выразительные глаза, ресницы незаконно длинные и густые. Зависть.

Что-то странное сейчас происходит между нами. Невозможно подобрать название, но невидимые ниточки тянутся от нас, переплетаются, завязываются в прочные узелки между собой. Это происходит против нашей воли, это просто есть. И судя по темнеющему взгляду голубых глаз, то, что испытываю я, испытывает и он. Было время, читала про родственные души, про половинки, про всякую ерунду о том, что двое находят друг друга в этом мире. Что это чудо. Я этому не верила и не верю, только узелки завязываются все сильнее и сильнее. Не развяжешь, только разрежешь с кровью, вырвешь с мясом.

— Поехали ко мне? — вопрос не звучит, как вопрос. Он утверждение. Он факт.

— Поехали.

Если папа узнает, на что я сейчас согласилась. Если Мадина узнает, куда и с кем я поехала. Если об этом расскажут дедушке… Меня назовут сумасшедшей дурой и будут правы. Нормальная девушка в здравом уме и с крепкими принципами не сядет в машину к незнакомому парню, не согласится на второй день знакомства на его приглашение поехать к нему. Но это явно не про меня. Сейчас я сижу в черном седане, который похож на грациозного хищника, как и его водитель. Ноги плотно свожу, подол платья одергиваю, прикусываю губу. И страшно, и до трясучки волнительно.

Украдкой подсматриваю за Саитом. Как и в первую нашу встречу он ведет машину без нервозности и суеты, максимально расслаблен и уверен в себе. Непослушная черная челка свисает над лбом, так и манит к себе, побуждает желание зачесать ее назад. Но я не настолько отважная, чтобы дерзко прикоснуться к парню, границы которого чувствуешь каждой своей клеточкой.

— Можно полюбопытствовать? — молчать у меня не выходит, а стоит задуматься над своим поведением, когда приедем. Подумаю по факту. Саит мельком кидает на меня разрешающий взгляд, вновь сосредотачивается на дороге.

— Мне лично плевать на твой банковский счет, просто на вид тебе не больше двадцати пяти лет, а у тебя шикарная квартира в центре Лондона, дорогая машина и весь ты похож на эксклюзив в единичном экземпляре. Наверное, ты наследник очень богатого человека. Это как вариант. Или ты настолько гениален, что тебе платят бешеные гонорары за твои идеи, мысли и мозг в целом. Так кто ты? — любопытство сгубило кошку, надеюсь я не понесу наказание за свои вопросы и предположения. Саит просто побуждает выпытать о нем хоть какую-то крупицу информации. Сама лично не уверена, что хочу все о нем знать, но…вспоминаю о кошке.

— Я родился в обеспеченной семье, — мысленно отмечаю, что фамилию он не называет, только хмурится. С одной стороны, радуюсь, личные границы не нарушены, с другой стороны, мне ничтожно мало. Я хочу больше о нем знать, без понятия зачем. Детей мне с ним не крестить, а совместные ночи не повод открывать душу.

— Я тоже родилась с золотой ложкой в зубах, — улыбаюсь, заметив заинтересованный взгляд голубых глаз. — Пришлось постараться убедить отца и дедушку, чтобы позволили мне и Мадине пожить обычной жизнью молодых девушек.

— Обычной? — темная бровь изгибается, насмешливо улыбается. Явно сейчас намекает на Омара и Хазана.

— Омар и его друг — это условие, без них никто нас бы не отпустил в Англию, — скорбно вздыхаю, Саит хмурится, сильнее чем, когда речь шла о его семье.

— Ты мусульманка? Твое имя отличается от имени твоей сестры и свиты, — машина замедляет ход, останавливается перед шлагбаумом. Я понимаю, что сейчас решается ход дальнейших событий: либо говорю правду, либо лгу. Можно и то, и то. Выбираю третий вариант.

— Я родилась в Канаде, часть моих родственников исповедуют ислам, — мучительно соображаю, что еще добавить, потому что не хочу сейчас выходить из машины и ждать такси, ехать в отель, я настроилась на незабываемую ночь с очень красивым и харизматичным мерзавцем.