— У нас прекрасно. Я познакомилась с его отцом, — улыбаюсь, едва сдерживая дрожь от воспоминаний.

Все же отец Саита невероятный мужчина с аурой опасности. Его глаза не просто смотрели, они сканировали, считывали информацию, сразу определяя, где ложь, а где правда. Откуда у меня хватило наглости дерзко ему отвечать на его вопросы — загадка. После его ухода я завалилась на диван и полчаса лежала неподвижно, пытаясь выровнять дыхание и сердцебиение. Саит со временем станет похожим на него. Эта мысль стрельнула во мне сразу, как только он вернулся домой и посмотрел на меня пробирающим до мурашек взглядом, а потом очаровательно улыбнулся.

— Это что-то значит?

— А? — моргаю, вспоминаю, о чем мы говорим. — Ничего. Он приехал без предупреждения, а так как мы с Саитом договорились, что никакой личной информации, избегала откровенных вопросов.

— Ясно все с тобой. И какие у нас планы на сегодня?

— Мне нужно красивое вечернее платье. Мы идем в какое-то приличное место, где будет серьезное мероприятие. Не спрашивай, куда и кто там будет, подробностей не знаю.

— Задачу поняла, пошли, — Мадина с энтузиазмом вскакивает на ноги, ждет, когда я поднимусь. На улице нас ждет Омар и без вопросов следует за нами. Его присутствие дико раздражает, но через полчаса я о нем забываю.

В голове я приблизительно придумала себе образ, поэтому придирчиво рассматриваю все платье. Мне не лень перемерить сотню вещей, лишь бы найти то самое платье, которое не будет тебя уродовать, а наоборот, сделает красавицей. И я его нашла. Красный цвет беспроигрышный вариант для брюнетки. Глядя на себя в зеркале, чувствую, что сегодня мне как минимум нужна ковровая голливудская дорожка с фотографами и журналистами. Такую красоту стыдно не показать.

— Ну как? — я выхожу из примерочной, жду реакции от Мадины, на Омара не смотрю. Я знаю, что увижу в его глазах.

— Дева! — потрясенно, шокировано и изумленно восклицает сестра, вставая с диванчика. Она обходит меня кругом, прикрывая ладонью рот. Набираюсь храбрости, перевожу взгляд с манекена на мужчину, на которого боюсь смотреть. И лучше бы не смотрела, потому что он готов меня одним взглядом стереть в порошок. Его глаза замираю на вырезе груди, который слишком низок, слишком откровенен одновременно дерзок. Если я нагнусь, большинство смогу увидеть мою грудь. Про разрезы сбоку до самых бедер и обнаженную спину молчу.

— Ну как тебе? — выгибаю бровь, по губам Омара читаю ругательные слова. Он неожиданно подходит ко мне, замирает на расстоянии вытянутой руки.

— Как шлюха, — не скрывает свое презрения. Прикусываю щеку изнутри, упирая в бока руки. Смешанные чувства теснятся в груди, не могу разобраться, что испытываю: досаду или удовлетворение.

— Значит правильный выбор, — скрещиваемся взглядами, Омар дергается в мою сторону, но осаждает себя. Он злится, его ярость волнами исходит от него, пытаясь сбить меня с ног. Шумно втягивает в себя воздух и резко разворачивается, размашистым шагом уходит из магазина.

— У меня такое чувство, что еще чуть-чуть и тут бы полыхало все огнем, — тихо замечает Мадина, после того, как силуэт Омара исчезает с наших глаз. Я поворачиваюсь к молчаливой девушке-консультанте.

— Я беру это платье, — улыбаюсь довольной улыбкой. Саит не Омар. Саит вырос в Англии, он свободен от предрассудков и уверена, что ему мое платье придется по вкусу. Надеюсь я сделала верные выводы о характере Саита за одну совместную прожитую неделю.

Оглаживаю платье, в волнении облизываю губы. Саита дома еще нет, но обозначенное время вот-вот наступит. Я собираю волосы в пучок-ракушку, в макияже делаю акцент на губы. Сейчас отражение в зеркале мне безумно нравится. Беру духи, смачиваю пальчик и прижимаю его к шее, яремной ямке, мочкам ушей. Голливудская дива, не меньше.

— Дева, ты готова? Мне нужно десять минут, и мы выезжаем.

Дверь спальни распахивается, Саит замирает на пороге, я оборачиваюсь. Сердце гулко бьется в груди, ладони от волнения становятся противно мокрыми. Он молчит. Для меня слишком долго молчит. Начинаю отсчитывать секунды, на пятой робко улыбаюсь, потому что губы Саита дергаются в усмешке. Он отмирает, подходит ко мне.

— Ты очень красива, — его ладонь ложится на плечо, опускает ниже, проводит костяшками по руке. Глаза бесстыдно заглядывают в декольте, судя по блеску, ему нравится то, что он видит.

— Я рада, что тебе нравится.

— Только сейчас совсем нет времени любоваться этой красотой, повтори этот образ завтра. Переодевайся, — чмокает меня в щеку, направляется в сторону гардеробной.

Я растерянно смотрю ему в спину, он словно чувствует мой взгляд, оглядывается через плечо. Глаза сужаются, опасно сверкают. Смотрит мне в лицо, потом медленно опускается глаза ниже. Разглядывает уже не так спешно и жадно. Под его вдруг темнеющим взглядом я начинаю сильно нервничать.

— Ты серьезно? — тихий голос действует на меня отрезвляюще чем крик. Сглатываю. Руки начинают мелко трястись, прячу их за спину, уверенно встречаясь с ним глазами. Это мой выбор, и я имею право носить то, что хочу.

Саит неожиданно оказывается вновь возле меня, только от первичной заинтересованности и восторга не остается и следа. Он хватается с двух сторон за лямки и дергает их в разные стороны. Слышит треск ткани, от этого звука я зажмуриваюсь и от страха не дышу. Его ярость сшибает дух, хватаю ртом воздух, а сделать вдох не могу. Он рвет на мне платье с агрессивной яростью, сдирает его с моего тела, совсем не обращая внимания на меня. Я рефлекторно скрещиваю руки на груди, стою перед ним почти голая, трясусь. Он бросает с брезгливостью куски ткани на пол и отшагивает от меня. Осмеливаюсь поднять на него глаза и сразу же их опускаю. Слишком зол, сердит и готов разодрать кого угодно без причины.

— У тебя есть другое платье, Дева? — холод в каждом слове сковывает мою волю, от былой дерзости нет и следа. Как в нем сочетается ледяной контроль и горячий темперамент — без понятия.

Он исчезает в гардеробной, появляется через пару минут с моими платьями, швыряет их на кровать. Берет каждое, прикладывает ко мне, небрежно отбрасывает в сторону. Его действия пропитаны сдерживаемой агрессией. Я опускаю глаза в пол, не в силах смотреть на его молчаливую ярость, кусаю губу.

— Наденешь это! — приказывает Саит, кинув на подушки черное платье с блестками до колен. — И запомни, Дева, ты не шлюха.

Стоит передо мной секунды две, разворачивается и исчезает в гардеробной. Трясущимися руками беру платье, иду в ванную. Странное послевкусие во рту и в душе после его вспышки гнева и поступка. Мне не жалко платья, никогда не страдаю по вещам, мне жалко себя за то, что обманулась. Оказывается, что человек, живущий рядом с тобой, многолик, не так прост. И какая его роль — это истинный он? Загадка.

Переодеваюсь с испорченным настроением. Когда выхожу, Саит меня ждет. Внимательно пробегается оценивающим взглядом, одобрительно кивает. Успеваю мельком отметить, что темно-синий костюм сидит на нем слишком идеально, расстегнутая рубашка на две пуговицы провоцирует, притягивает взгляд к его шее. Поправляю рукава платья. Оно тоже симпатичное, не такое провокационное. Спереди все глухо, сзади вырез до лопаток. Скромно и чинно.

— Ты прекрасна, — Саит проявляет воспитанность, произносит дежурный комплимент. Не отвечаю ему, даже не улыбаюсь. Прохожу мимо. Когда мне портят настроение, хочется, чтобы день уже завершился. К счастью, в душу никто не лезет и не пытается выяснить причины дурного настроения.

— На вечере держись возле меня. Не пей много шампанского, ни с кем не знакомься, на попытки завести разговор улыбайся и уходи.

— Еще скажи, что в туалет мне тоже нужно идти с тобой, — фыркаю, разглядывая вечерние огни Лондона.

— Именно, Дева. Мне важно, чтобы ты была рядом, — тон Саита заставляет на него посмотреть, поджать губы и в знак того, что поняла, кивнуть. Ехать на какое-то таинственное мероприятие, где и шагу без этого товарища сделать нельзя, нет желания.