Беру в руки чашку, держу ее на весу, все еще рассматривая молчаливую девушку, словно видя ее в первый раз в жизни. Может правда мы ранее виделись? Иногда мне кажется, что Дева слишком напряженно ждет от меня ответа иль реакции на ту или иную фразу. Будто я должен что-то, по ее мнению, вспомнить.

— Мы точно раньше с тобой не встречались? — чашка в ее руках застывает в воздухе. — Или я стал просто параноиком.

— А тебе кажется, что мы с тобой знакомы? — ее голос звучит слишком глухо для непринужденного разговора. Вновь смотрю на профиль девушки. Красивая, не оспоримый факт.

— Маловероятно, но может где-то сталкивались, — усмехаюсь, — Только не говори, что мы с тобой переспали по-пьяни, и я вел себя как ублюдок.

— То есть ты не запоминаешь лица тех, кому доверяешь свой член? — скалится, как хищница, сверкая злыми глазами. Кажется, малышка сердита.

Ее отвлекает рингтон мобильного телефона. Дева торопливо встает и бежит в спальню, я прислушиваюсь к ее голосу. Слов не разбираю, но по тону улавливаю беспокойство. Без Девы завтракать скучно, поэтому через мгновение оказываюсь в комнате, прислонясь к дверному косяку.

— Меги, не переживай. Ты все правильно сделала. Ничего страшного не произошло, температура — это не повод паниковать. Я уже сегодня буду у вас, — как только разговор завершается, Дева, как покошенная, оседает на кровать. Она не сразу замечает мое присутствие, а когда ее взгляд устремляется на меня, я вижу в глазах тревогу, большое желание сорваться с места и куда-то бежать.

— Я должна сегодня улететь. Извини, но у нас не получится провести две недели вместе. Я должна быть в другом месте, — оглядывается по сторонам рассеянным взглядом, подрывается к своему чемодану.

— Я поеду с тобой. Работа здесь завершена, пару дней отдохну. Все равно планировал с тобой в Майами, полетим в другое место, — достаю мобильный телефон, открываю приложение, чтобы купить билеты на самолет. — Куда летим?

— Ты не полетишь со мной! — немного истерично, но твердо заявляет Дева, поднявшись с пола. — Это личные дела, они тебя не касаются.

— Хочу поспорить, но не буду на это тратить время. Называй город, куда летим и дай свой паспорт, — опять пытается меня пересмотреть, демонстрируя всем своим видом, что ей моя идея не нравится. Все же сдается, достает из своей дамской сумки паспорт, подходит ко мне.

— Калгари. Нужен билет на самый ближайший рейс.

— Хорошо.

*****

Мы прилетам после обеда. Забираем свои вещи, направляемся на выход из аэропорта. Не разговариваем. Дева замкнулась в себе с первой же минуты, когда я сообщил ей, что билеты куплены. Хотелось бы узнать поподробнее, куда и зачем, а главное к кому мы летим, из-за кого поменялись планы, но интуитивно понимал, что сейчас не время для разговоров по душам.

Едем из аэропорта в больницу. Когда Дева назвает адрес и уточняет что это, я вопросительно на нее смотрю, желая получить пояснения, но девушка игнорирует мой взгляд. На месте разберемся. Кто-то из близких там оказался, потому что на месте Девы тоже бы сорвался, если мне сообщили, что кто-то из двойняшек или из родителей попал в больницу. К счастью, отец в здравии, во всяком случае так говорит, мама тоже не вызывает беспокойство своим здоровьем. Младшие брат и сестра вообще редко болеют.

В холле больницы на первом этаже нас встречает женщина средних лет с заплаканными глазами. Увидев Деву, она почти сразу к ней кидается.

— Как хорошо, что ты приехала. Я так испугалась. Ты же знаешь, что он так редко болеет, никогда не было такой высокой температуры.

— Мег, все хорошо. Что врачи говорят?

— Они ничего говорят, ждут родственников.

— Сейчас все выясним, я не думаю, что есть твоя вина.

— Я думаю это из-за того, что он вчера без спроса вытащил из морозилки упаковку мороженного и всю ее съел. Я в это время гладила белье и как-то упустила его из вида. Боже, Дева прости меня, я не уследила за ним! — женщина так громко причитает и рыдает, что вызывает раздражение, а не жалость. Дева с отстраненным видом поглаживает ее по спине, ждет, когда та успокоится.

О ком они говорят? Мороженое обычно любят есть дети. У нас дома его всегда полно в открытом доступе. Когда приезжают племянники и двоюродные братья-сестры, всем подавай либо молочные коктейли, либо вазочку с мороженным политым сверху шоколадом. Чего скрывать, я сам люблю полакомиться холодной сладостью.

— Пойдем, поищем доктора и послушаем его, — Дева берет женщину под руку, тащит в сторону лифтов, я иду следом.

По надписи над цифрой, которую нажимает Дева, подтверждаю свою догадку: едем в детское отделение. Все это время Дева старается на меня смотреть, она делает вид, что меня не существует, а вот успокоившееся Мег с любопытством меня разглядывает.

— Мне кажется или…

— Кажется, — грубо обрывает Дева, но женщина недоверчиво хмыкает, правда мысль вслух свою недосказывает.

Лифт дергается, распахивает свои двери. Меня тут же оглушают детские голоса, смех, разговоры взрослых людей. Отделение не похоже на больничное.

На меня натыкается какой-то мальчуган, что-то бормочет и опять несется вслед за своими товарищами. Дева и Мег на все это безобразие не обращают внимания, уверенно идут к постовой медсестре, что-то у нее спрашивают. Через минуту в коридоре появляется врач. Мужчина. Который при виде Девы расплывается в радостной улыбке. У меня создается впечатление, что причина, по которой мы в больнице, выдуманная.

Ревность, толкнувшая меня в черную бездну, заставившая поступить с Девой как со шлюхой, вновь шипит внутри меня. Мне уже все равно до детского визга, криков, я медленно подхожу к Деве и замираю за ее спиной, не спуская с доктора мрачного взгляда. Он почти сразу меня замечает, вопросительно смотрит несколько секунд, хмурится. Дева оборачивается, нервно заправляет волосы за ухо, прикусывает губу.

— Это отец? — спрашивает док, рассматривает так же пристально, как ранее рассматривала Мег. — Похож.

— Это друг, — Дева смущается, неожиданно краснеет, отводит глаза в сторону. — Я могу его увидеть?

— Да, конечно. Думаю, если завтра температуры не будет, выпишем.

— Спасибо, Майк, я тебе благодарна.

— Сочтемся. С тебя вкусный ужин.

— Обязательно, — она ему так мягко и нежно улыбается, что я непроизвольно хватаю ее за локоть и стискиваю, заставляя поморщиться, но руку не выдергивает.

— Ты с ним спишь? — рычу Деве на ухо, лавируя вместе с ней между людьми в сторону палат. Мег осталась позади.

— Ревнуешь? Затащишь в туалет и трахнешь, как это было недавно? — в ее глазах вызов, взывающее задирает подбородок. Я смотрю на ее губы, желая хотя бы поцелуем показать ее место, но отпускаю руку и делаю шаг назад. Нужно уметь контролировать свои вспышки.

— Кем тебе приходится этот Майк?

— Другом.

— Таким же, как и я? Вы все же спите вместе?

— Он благополучно женат, к твоему сведенью, — Дева прижимается к двери в палату, словно преграждает мне дорогу. — Может подождешь меня в коридоре?

— А что ты от меня опять скрываешь? Кто у тебя тут в отделение? Брат? Крестник? Или сын? — смеюсь, толкаю вместе с девушкой дверь, она не успевает ничего сказать.

В палате прохладно, работает ионизатор. Всего две кровати, на одной из которой лежит ребенок. Малыш, на вид ему года два-три, не больше. Увидев, что дверь распахнулась, приподнимается. Настороженно смотрит на нас, но тут же расплывается в улыбке, показывая всему миру несколько ровных белых зубов.

— Мама! — тянет к Деве ручки, та отмирает возле меня и бежит к мальчишке.

Я в ступоре смотрю на этих двоих и пытаюсь понять, как так. Как это у Девы оказался сын? У нее сын? Блядь.

Когда меня обнимают крепко за шею, доверчиво прижимаясь ко мне, я напрочь забываю о существовании Саита. Я растворяюсь в нежности своего сына, жадно вдыхая его сладковатый запах.