Семь дней для меня невыносимо долго тянутся. От безделья и скуки я каждое утро сижу в отцовском кабинете и за своим рабочим ноутбуком занимаюсь своими обязанностями в семейном бизнесе. Сейчас, сидя на диване, угрюмо рассматриваю графические недельные отчеты.

— Саит, — чувствую, как рядом со мной садятся, теплая ладонь ложится мне на плечо. Натянуто улыбаюсь, поворачиваю голову в сторону матери. Она с беспокойством рассматривает мое осунувшееся лицо, красные глаза, опущенные уголки губ.

— Ты уже несколько дней сам не свой.

— Бизнес и переживаю за папу. Он слишком много работает, несмотря на то, что Али и Азамат прекрасно руководят несколько лет и не давали повода усомниться в их компетентности. Когда папа уезжал, выглядел не очень. С ним все в порядке? — тема отца единственная тема, которая заставляет маму переключаться моментально. Мне это и нужно, чтобы она не переживала за меня, потому что не хочется быть причиной ее бессонных ночей. Хмурюсь, заметив, как сдвигаются ее брови, как поджимает губы и отводит глаза в сторону. Тревожное чувство сильнее сосет под ложечкой.

— Мам? — полностью к ней разворачиваюсь, ловлю ускользающие от меня руки, сжимаю их. Она не смотрит в глаза.

— Все хорошо, Саит. С папой все хорошо, — и как бы не силилась лучезарно мне улыбаться, тревога в ее глазах никуда не исчезает, только прячется в уголках. Настаивать нет смысла, она упрямо будет меня уверять, что причин для беспокойств нет, что я себя накручиваю, отец в полном порядке и еще будет долго-долго жить.

— Пообедаешь с нами? Азат скоро вернется со своего футбола, а Алия с дополнительного урока по китайскому.

— Да, конечно, — мое согласие маму радует, она чмокает меня в щеку.

— Ты бы побрился и подстригся, а то черт знает на кого похож.

— Обязательно.

— Жду тебя в два на террасе. Долго не засиживайся.

От меня не ждут ответа, мама уходит. Вздохнув, закрываю ноутбук и смотрю на настенные часы, которые висят напротив рабочего стола. Отец всегда засиживается допоздна, аргументируя тем, что перед глазами нет часов. Похоже маме надоело слышать эти липовые отмазки, купила часы и повесила их.

Слышу голоса, которые звучат все ближе и ближе. Вскакиваю на ноги, чувствую непривычную дрожь в коленях и взволнованное сердцебиение в груди. Сжимаю пальцы в кулаки, задерживаю дыхание, когда на пороге появляется отец. Первое, что бросается в глазах, изможденный вид. Он устал. Второе — жесткая складочка возле рта ничего хорошего не предвещает, как и холодность в глазах. Надежда теплится до последнего, хоть головой уже понимаю, отец не сдержал своего обещание.

— Ты тут, — резюмирует отец, проходя к столу. Снимает пиджак, вешает его на кресло. Я медленно иду к стульям, опускаюсь на один и молчаливо жду итог его поездки за Девой. Мне хочется выпытать у него только адрес, где сейчас находится малышка, на остальное плевать.

— Как поездка? — показательно равнодушным голосом интересуюсь важным для себя моментом. Отец прищуривается, отодвигает ящик и через мгновение в его руках оказывается пепельница, пачка сигарет и зажигалка. Удивленно вскидываю брови. Давно отец при мне не курил. В момент острого напряжения он вспоминает о сигаретах.

— Будешь? — снимает пленку с пачки, вопросительно на меня смотрит. Секунду думаю, тянусь за сигаретой. Разговор видимо предстоит тяжелый и неприятный.

— Мама за это нас по голове не погладит, — пытаюсь шуткой разрядить обстановку, отец хмыкает. Он сжимает фильтр зубами, прикуривает, протягивает мне зажигалку. Я не спешу дымит с ним за компанию.

Пытаюсь по глазам, по мимике понять, что случилось, что произошло, видел ил он Деву, что она в итоге сказала. А вдруг все чувства, которые между нами, я придумал? Может для нее и вправду все было приключением, только мне вдруг потребовалось большего, чем две недели. Ослепленный своими эмоциями, своей тоской, желанием, я думал прежде всего о себе, ни на минуту не представляя, что испытывает ко мне Дева. Неужели из нас двоих, только я попал в сети долбанной влюбленности? Ведь малышка задавала вопрос, не боюсь ли я влюбиться по истечению двух недель. Глупец, смеялся, а в итоге влип по самое не хочу.

— Ты ее видел? — откладываю сигарету и зажигалку в сторону, переплетаю свои пальцы, положив руки на стол.

— Видел, — отец затягивается и медленно через ноздри выпускает дым, по-прежнему с легким прищуром меня разглядывая.

— И?

— Попал на ее помолвку, — у меня все внутри обрывается. Как так?

— И?

— У тебя словарный запас закончился? — иронизирует отец, затягиваясь. — Конечно, меня бы никакая помолвка не остановила. Я ведь тебе дал слово.

Сразу же чувствую облегчение и улыбаюсь. Отец сдержал свое обещание, сейчас скажет мне, где Дева, куда за ней ехать. Хотя может он уже договорился с ее отцом о свадьбе. Неужели в саму Канаду мотался?

— Увидел давно забытых родственников, — тушит в пепельнице сигарету, тянется еще за одной. Я непонимающе на него смотрю, наблюдаю, как забирает возле меня зажигалку и вновь прикуривает.

— Ты в Канаде нашел забытых племянников?

— Неважно, где я их нашел, факт в том, что встретил племянницу, дочь своего старшего брата. Я раньше не особо поддерживал родственные отношения с братьями, слишком мы были разные и цели в жизни у нас были разные. Мой отец высылал им какие-то деньги, потом эта обязанность по умолчанию перешла ко мне, но мы не звонили друг друга сто раз на день, пару раз в год на праздники созванивались и все. Каждый жил своей жизнью.

— У тебя и без братьев хватает близких родственников, взять тех же самых детей и внуков, — смеюсь, перебивая смехом ощущение плохих новостей.

— Вот именно, Саит. У меня своих забот хватало, не до жизни было старшего и среднего брата. А стоило, наверное, интересоваться, иначе бы не сидел сейчас перед тобой, не зная, что сказать.

— Что ты имеешь ввиду? Хочешь сказать, что Дева вдруг оказалась нашей родственницей? — веселюсь от своего предположения, но улыбка застывает, когда вижу немигающий серьезный взгляд отца.

— Нет! — я хочу кричать, но из меня вырывает еле живой стон. — Этого не может быть! Папа! — я смотрю на застывшее лицо отца, надеясь, что он сейчас улыбнется и скажет, что проверял меня на вшивость.

— К сожалению, Саит. Ее мать является дочерью моей племянницы, а та является дочерью моего родного брата.

— Нет! Папа, этого не может быть! Ну скажи, что провел генетический анализ, который отрицает всякое родство между семьей Девы и нами! Пожалуйста! — я никогда отца не умолял о чем-то со слезами на глазах. Даже желание иметь домашнего питомца хищника просил с серьезным выражением лица, приводя все аргументы, чем хорош тот или иной зверь. Сейчас у меня аргументов нет. Есть только некрасивая правда, от которой никуда не убежать.

____________

*[1] Поясню для тех, кто не читал цикл Каюм с начала. У Саида было двое братьев: Зарим и Ашот, сам Саид самый младший их троих. Двое оставались при матери, младший был при отце. (в первой части говорилось, что отец занимался незаконными делами, Саид подростком за ним убежал и с ним остался). Об этом вкратце я, конечно, поясню, чтобы не было нужды читать остальные книги)

— Саит, что-то случилось? — на пороге двухэтажного особняка меня встречает красивая брюнетка. Карина, жена брата Али. Она придирчиво окидывает внимательным взглядом с ног до головы, вопросительно изгибает бровь.

— Ничего ужасного, просто Али попросил заехать к вам домой и забрать документы, которые он забыл утром в кабинете, — приобнимаю невестку, чмокаю в щеку. — Как дела?

— Отлично, если бы мой муж еще не пропадал на неделю, было бы замечательнее.

— Он куда-то уезжал? Отец не говорил, — мы заходим в дом и сразу же направляемся в кабинет.

— А чего ему говорить, если али был с ним. И Азамат тоже. Странно, что тебя в эту компанию не взяли, вы между собой схожи интересами.

— Какими? — улыбаюсь, а сам задумываюсь. Али и Азамат ездили с отцом за Девой. Почему такая тайна и почему все вместе? Смотрю на Карину, вряд ли она в курсе, куда они улетали, но спросить можно.