Мантейфель, получив столь странный ответ, сначала напрягся, но, как любитель театральных эффектов, всё-таки согласился на мальчишеский жест. Даже довёл его суть до репоретёров на пресс-коференции. Тридцать первого августа наблюдатели ничего не дождались, а первого сентября король Олег Первый подло воспользовался ошибкой полицай-президента, как всей Пруссии, так и Германского Союза.

Ровно в четыре трицать утра над позициями Старко взмыли вверх три красные ракеты, после чего снаряды и боевые ракеты понеслись в сторону врага. И снова…и снова…и снова…

Пруссаки это не итальянцы или французы, командиры начали строить колонны. Более половины пушек была выведена из строя, но те, что остались, старались хоть как-то навредить окопавшемуся врагу. С воздушных шаров велась корректировка артиллерии Старко, многие разведанные склады уже уничтожены, но прусский дух так просто не сломить. Несмотря на то, что главное командование выбыло из строя (несколько поподаний из гаубиц в штабное здание), полевые командиры начали отчаянное наступление. Застрельщики не понимали куда стрелять, видя лишь каски над брустверами, поэтому берегли бумажные патроны. Дьявольский подход попаданца правил бал, где тысячи наступавших падали от массовой винтовочной стрельбы и картечи, изрыгаемой полевыми орудиями.

День торжества смерти, иначе сражение не назовёшь, даже конница не могла прорваться сквозь встречный огонь. Нет смысла считать во сколько обошлась столь кровавая победа, сегодня роль играли не столько деньги, сколько принципы. Старое, но слегка усовершенствованное, столкнулось с новым, из ддвадцатого века, и проиграло. Одно-единственное сражение решило исход войны в которой маленькие победили больших. Мало того, ещё и случайность сыграла свою роль.

В Берлине были нарушены все правила и порядок наказаний. Гвардейцы Гогенцоллернов вытащили во двор Мантейфеля и расстреляли его прямо у ближайшей стены. Без суда и следствия! Дело в том, что в деревенском здании находился наследник престола Вильгельм, когда туда попало несколько гаубичных снарядов.

В процессе перемирия, заключённого после битвы, стороны обсудили будущее. Нет смысла продолжать войну, у Старко просто не хватит войск, чтобы распределить их гарнизонами по всей Пруссии. Да и самим немцам совершенно не ко времени эти кровавые разборки, так как вот-вот и им могут объявить войну австрийцы и их союзники. Олег Первый согласился с доводами противников, что во всём виноват пресловутый министр-президент, поэтому недорого запросил за мир. Два миллиона фунтов вполне возместят все расходы, а Южная Вестфалия достаточна для покрытия морального ущерба. Кроме того, Пруссия отказалась от любых претензий на Шлезвиг-Гольштейн-Лауэнбург в будущем.

Попаданец даже не задумывался, что не всё так просто под Луной. Дело в том, что очередной наследник, Фридрих, уже помолвлен с дочерью английской королевы и на следующий год начнёт создаваться и развиваться союз Англии и Пруссии. Спрашивается, к чему это приведёт Европу? И чем аукнется лично Старко?

— Ваше высочество, мы оказались не готовы. Лучше пока уступить, — доложил военный советник новому наследнику престола.

— Согласен, герр генерал, война лишь разорит нас и даст повод недругам воспользоваться моментом.

— Но неужели преимущество Старко столь велико? — вмешался Карл Антон Гогенцоллерн-Зигмаринген, срочно назначенный министром-президентом Пруссии, — на чём оно зиждется?

— Господин президент, король Олег является одним из богатейших монархов Европы. Он зарабатывает деньги с трёх золотых лихорадок: в Австралии, в Калифорнии и на Аляске. Кстати, не имеет долгов в отличие от других королей. И владеет солидными пакетами акций в строительстве Панамского и Суэцкого каналов.

Озвученное заставляло задуматься. Армия Старко, как выяснилось, имеет абсолютное превосходство на данный момент и мощное финансирование. Из-за нелепой попытки Мантейфеля прибрать к рукам ресурсы и промышленность соседнего королевства случилась трагедия. Теперь понятно почему русский император никогда не пытался зарезать по-быстрому курицу, несущую золотые яйца. Сейчас, когда Пруссия на грани дружественного альянса с Великобританией, следует сделать из Старко друга.

— Кстати, а может заключить с ними пакт о ненападении и секретным протоколом распределить зоны влияния в германских землях? — предложил Зигмаринген.

— Думаю, что это будет иметь смысл, — согласился Фридрих, — тем более, что за ним стоят Дания, Россия, Италия. Главное не дать Старко войти в союз с Австрией. Англичане уже предупредили меня о такой опасности.

Уход Вильгельма из жизни привёл к лидерству двух либеральных лидеров. Один явно будет воплощать в жизнь идеи королевы Виктории, а другой просто умеренный по своей сути. Всё выглядит так, что Пруссия может пойти другим путём и неизвестно окажется ли для Европы он лучше.

С мирным договором не стали тянуть, чтобы исключить повод влезть в бучу другим странам. Десятилетний пакт о ненападении между Пруссией (а не Германским союзом) и королевством Старко имел свой дополнительный протокол класса «молотов-риббентроп», а Южная Вестфалия перешла в состав другого государства. Теперь Франц-Иосиф получил по эстафете священное право лидера погрызть ковры и пожевать галстуки из-за собственной нерасторопности. На радостях (и по предложению Олега) король Дании передал свои права на Лауэнбург Петру Второму Ольденбургскому, а тот отказался от будущих претензий на Шлезвиг и Голштинию. Австро-прусско-датская война 1864 года была предотвращена, разве что австрияки когда-нибудь рискнут рыпнуться в те края.

— Господа, вы зря радуетесь, — попытался охладить радостных подельников вернувшийся диверсант, — всё только начинается. Бессемер в ближайшие месяцы внедрит массовую сталь и все ринутся клепать оружие.

— Навряд ли, Олег, — возразил Полянский, — многие страны не хотят уходить от бронзы и считают, что железо слишком мягкое.

По-своему князь был прав, что ни говори. Ведущие державы восприняли победу не как преимущество стали, а как победу более толстого кошелька. В первую мировую на каждого убитого окопавшегося солдата тратилось по несколько тонн пуль и осколков. Многим не по карману такие расходы. Да и рассаживаться по окопам почти никто не будет.

— Вон, в газетах уже критика, что сидя в траншеях до Берлина не добрались бы, — отрапортовал Юнгвальт, — мол, это Пруссия сдалась, а не Старко победил.

— Ну что же, тогда нам легче, — признал Олег.

— Может ещё и Рейнскую область нужно было потребовать?

— Нет, Андрей Андреевич, тогда вообще от капитуляции отказались бы, — пояснил Вересов, — да и нам было бы лишним. Дай бог, южную Вестфалию интегрировать в нашу экономику.

Слова и обороты попаданца постепенно входили в речь его сподвижников. Хошь — толковый словарь Даля пиши, хошь — цитатник Мао издавай.

— Кстати, хорошо, что оба дирижабля не успели поднять, — радовался доктор Рихтер, — иначе пруссы идею подхватили бы и у себя внедрили.

Шутки-шутками, но про игольчатые ружья Дрейзе никакие австрийцы пока не узнали. Просто потому что немцы не смогли их применить толком. Они вообще многого не смогли применить, растерявшись от столь массированного артобстрела. Сложно воевать, когда склады с боеприпасами уничтожаются в первую очередь и в подсумках остаётся лишь одноразовый запас. А в построенных на скорую руку люнетах и редутах разгораются массовые пожары.

— Ладно, друзья, лучше расскажите что с акциями происходит.

А то он не знает что «панамские» ценные бумаги, которые все успели распродать по хорошим ценам опять рухнули и идёт разумный закуп. Ну есть же ответ на загадку «почему западный край будущего канала восточнее восточного». Или это такая игра слов?

— Эх, уважаемые, почему же вы в атлас не заглянули?

— Я заглянул, — обвёл всех гордым взглядом Пётр Алексеевич, — точнее моя любопытная Капитолина посмотрела и мне всё объяснила.