– Мы снова запустили поток данных. Первым идет график, которого вам нужно будет придерживаться во время контакта. Экспедиция начнется примерно через пятнадцать минут. Внимательно ознакомьтесь с инструкциями, поскольку контакт займет всего десять секунд.

Увидев медленно выходящего из-за угла Пьера, Парящая Гемма почувствовала, как ее переполняет радость. Она надеялась, что он вновь появится в поле зрения камеры, прежде чем она уйдет на покой и возьмет на себя роль Старицы, которая будет учить мальков разговаривать.

– Я рада снова тебя видеть, Пьер, – сказала она. – Но сейчас нам пора прощаться. Вам нужно многое прочесть и как следует подготовиться. Когда вы вернетесь к монитору, перед вами будет новый Хранитель Связи.

– От этих пятнадцатиминутных дружб на всю жизнь становится тяжело на душе, – подумала Амалита, потирая глаза; затем она переключила коммуникационный экран в режим компьютера и погрузилась в чтение появившегося на нем текста.

План чила был крайне детальным, но при этом немногословным, ведь они уже давно располагали исчерпывающим описанием Драконоборца.

Нажатием клавиш Амалита распечатала для Пьера текст на экране, после чего перешла к диаграмме. На анимированном изображении была показана она сама, сидящая за консолью, и Пьер у одного из иллюминаторов. Затем снаружи Драконоборца появлялся корабль чила. Мультяшная Амалита поднималась с кресла у консоли, поднимала руки и, сделав полуоборот на манер неуклюжей балерины, падала на правый иллюминатор. Персонаж Пьера тем временем стоял вплотную к другому иллюминатору, прижимаясь к нему своим носом. На крупном плане было видно, что менее, чем в метре от него висела крупинка диаметром всего в несколько миллиметров, а на этой крупинке сидел чила – без скафандра, без камеры высокого давления, без какого-либо оборудования, которое бы защитило его от разуплотнения.

Пьер быстро ознакомился с инструкциями, после чего они с Амалитой пересмотрели анимацию. Движения персонажей поставили их в тупик. Они оба казались неуклюжими и скованными, будто разыгрываемые ими движения напоминали не грациозный балет в привычной для них невесомости, а маневры в земном симуляторе.

Продолжив чтение, они начали понимать, почему их анимированные версии не отличались особой грацией. Для выживания в космосе исследователям чила приходилось брать гравитацию с собой. Их главный космический корабль представлял собой твердую четырехсантиметровую кристаллическую сферу, в центре которой располагалась довольно «крупная» миниатюрная черная дыра. При массе в 11 миллиардов тонн черная дыра создавала на поверхности сферы силу тяготения величиной в 180 тысяч g. Хотя она сильно уступала 67 миллиардам g, с которыми чила приходилось иметь дело на поверхности нейтронной звезды, такой силы вполне хватало, чтобы поддерживать вырожденную электронную структуру их тел. Свои собственные, миниатюрные версии корабля имелись у и отдельных чила, и у модулей их оборудования. Размеры летунов и буксиров для оборудования были гораздо меньше, поэтому для каждого из них хватало даже крошечной черной дыры. Меньшие корабли были оснащены собственными системами питания и инерционной тяги, а весь рой аккуратно умещался в полусферических углублениях на поверхности главного корабля.

– Инерционная тяга! – воскликнул Пьер. – Во время нашей последней смены мы учили их ньютоновскому закону тяготения. А сегодня у них есть инерционные двигатели! Где же они будут завтра?

– Наверное, они смогут управлять самим временем и пространством, и им уже не придется утруждать себя такими неуклюжими вещами, как гравитационные генераторы черных дыр и инерционные двигатели, – ответила Амалита. – Но теперь я понимаю, почему мы выглядели такими неловкими на той анимации. Их главный корабль будет находиться всего в пятнадцати метрах от Драконоборца, но он настолько массивен, что мы будет чувствовать с его стороны силу тяготения в одну треть g, которая будет отталкивать меня от консольного кресла и тянуть к иллюминатору. Думаю, я бы смогла сделать во время падения один разворот, чтобы они смогли увидеть человеческие суставы в действии, но готова поспорить, что при гравитации в одну треть g мои движения будут еще более топорными, чем эта анимация. – Она отвернулась от экрана и посмотрела на Пьера. – Я бы отдала эту роль тебе, чтобы самой посмотреть на чила.

– Не факт, что это пришлось бы тебе по душе, – ответил Пьер. – Хотя летуны сильно уступают главному кораблю по размеру и массе, один из них приблизится к иллюминатору на расстояние меньше метра, и согласно, вот этому контурному графику, показывающему силу тяготения отдельных кораблей, мой нос будет притягиваться к стеклу с силой в 3g! – Оглядев ее тело, он расплылся в улыбке:

– Подозреваю, они выбрали не тебя, так как знали, что в невесомости ты не носишь бюстгальтер, и просто не хотели спровоцировать у тебя обратное отвисание груди.

Амалита снова повернулась к дисплею, ткнув Пьера плечом, и вывела на экран следующую страницу инструкций. – Ты прекрасно знаешь, что сейчас единственный момент, когда наши цивилизации достаточно близки в культурном плане, чтобы физический контакт имел хоть какой-то смысл – потому-то они и выбрали для своего интервью самого известного из земных писателей и переводчиков, – заметила она. – Сколько времени будет у тебя в запасе?

Пьер пробежался взглядом по расписанию, которое прислали чила. – Он провисит на одном месте примерно секунду и постарается как можно дольше сохранять неподвижность, чтобы мои глаза успели на нем сфокусироваться. Такими темпами он, наверное, будет близок к смерти от истощения, если только чила не придумают, как питаться, почти не шевелясь.

– Идея такого контакта кажется абсурдной, – заметила Амалита. – И у нас, и у них есть исчерпывающее описание физиологии обоих видов и целая масса изображений и видеозаписей.

– И все же, – добавил она, – если бы мне представился шанс побывать на поверхности нейтронной звезды и провести пятнадцать секунд, наблюдая, как прямо на моих глазах проносятся полгода цивилизации чила, я бы согласилась, не задумываясь.

Консоль подала сигнал, и компьютер переключился на информационный дисплей. На экране появилось изображение чила.

– Меня зовут Перемалыватель Бит, я новый Хранитель Связи.

Дожидаясь от людей вежливого ответа, Перемалыватель Бит занялся собеседованием новых учеников. За время своего обучения они настолько проникнутся человеческой культурой, что станут практически думать, как люди, а один из них рано или поздно займет место самого Перемалывателя Бит. Он был добр с юными чила, вспоминая тот ужас, который чувствовал на собеседовании со старой Парящей Геммой. И все же впереди их ждали непростые времена, ведь стать новым Хранителем мог только один из учеников.

Будучи одним из учеников Парящей Геммы, он усердно трудился и помимо успешного выполнения своих ученических обязанностей разработал новую и довольно сложную компьютерную программу для поиска взаимосвязей среди колоссальных массивов человеческих знаний, которые по-прежнему хранились в Библиотеке Небесной Речи. Теперь его новая программа узнавала о людях больше, чем люди – о самих себе. За это экстраординарное достижение он был удостоен редкой возможности выбрать себе новое имя и в конечном счете стал новым Хранителем Связи после того, как Парящая Гемма перешла в разряд Стариц и посвятила себя заботе о яйцах.

– Главным стимулом для меня стала возможность заслужить себе новое имя, – пропульсировал он самому себе. – Я никогда не забуду того Старца-романтика, который назвал меня Моби Диком, прочитав один из старых приключенческих романов, написанных людьми.

На обратном пути к Комплексу Связи Перемалыватель Бит продолжал размышлять о былых временах. Когда он был удостоен поста Хранителя Связи, его товарищам и соперникам среди учеников, пришлось подыскивать себе новую работу. Хрустальный Цветок стала профессором человековедения в Университете Небесной Речи, а Ясно Мыслящий возглавил миссию Контакта.