Вкусовые пластины также были одним из изобретений Убийцы Скороходов. Она уже начала отчаиваться из-за невозможности передать тончайшие нюансы человеческих видеосигналов при помощи узелков разнообразных форм и размеров. На новый метод она наткнулась случайно, проводя инспекцию после того, как ее группа разбила лагерь и направлялась к новой станции, расположенной под дрейфовавших на запад человеческим кораблем. Она как раз ползла по останкам лагерной кухни, когда ее подошва пересекла брошенную доску для смешивания, запачканную специями и мясным соком. В ней тут же проснулись древние охотничьи инстинкты, попытавшиеся извлечь всю возможную информацию из сложного химического следа, вступившего в контакт с ее телом. Методом проб и ошибок Убийца Скороходов обнаружила, что древние органы чувств, предназначенные для поиска следов, позволяют ее подошве чувствовать «вкус» с гораздо большей разрешающей способностью и полнотой ощущений, нежели высокочувствительные тактильные сенсоры. Немного поэкспериментировав в поисках наиболее пикантных и долгоиграющих специй, чила сумели запечатлеть человеческие знания в пластинах, где информация могла храниться длительное время; непримечательные на вид, они моментально преображались в детальные, «полноцветные» образы, стоило их коснуться чила с натренированной подошвой.

Она подползла к Небесным Лучам, одному из своих учеников, который деловито разглядывал быстро мерцающее Внутреннее Око и, вытянув перед собой несколько натренированных усиков, капля за каплей наносил специи на свежую пластину.

Продолжив следить за процессом записи половиной своих глаз, Небесные Лучи обернул оставшиеся к своей наставнице. – Что вы здесь делаете, о, Хранительница Передатчика? – спросил он, с плохо скрытой за формальным обращением досадой от того, что Старица прервала его работу.

Убийца Скороходов знала, что не так с этим юношей. Он был готов стать новым Хранителем Передатчика, но должность все еще числилась за ней. Впрочем, ее это уже не тревожило. С возрастом она стала более покладистой, и теперь на полном серьезе мечтала посвятить себя заботе о яйцах и мальках. Какие истории она им поведает!

– Я пришла к тебе с хорошими новостями, Небесные Лучи, – сообщила она. – Консультационный Совет Института Внутреннего Ока согласился с моими рекомендациями и назначил тебя новым Хранителем Передатчика.

Усики молодого чила нерешительно замерли, и тогда Убийца Скороходов подползла к нему сама. Она уже начала отращивать ложноножку, чтобы погладить его верховину, как делала множество раз в прошлом. Лучи, казалось, был совершенно не против, но Убийца Скороходов вдруг поняла, что секс ее больше не интересует. Ее ждали яйца, и Убийце Скороходов хотелось поскорее оказаться среди них. Несмотря на это, она по-дружески коснулась его верховины, добавив:

– Не теряй бдительности, Небесные Лучи. Иногда эта работа может казаться монотонной, но ты никогда не знаешь, какая из следующих страниц принесет нашему народу новую искру знаний.

– Я буду стараться, учитель, – сказал в ответ Небесные Лучи и вновь обратил все свои двенадцать глаз к небу, когда Убийца Скороходов удалилась по легкой оси, направляясь к яйцефермам, расположенным в восточной части Рая Светила.

Пьер поднял взгляд на вспыхнувшие в углу экрана слова:

ВЫЗОВ ОТ ДЖИН — БИБЛИОТЕКА

– Ответить! – произнес он.

СКОПИРОВАЛА ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЙ РАЗДЕЛ.

СЕЙЧАС ОН УЖЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ В КОМПЬЮТЕРЕ – ПОСЛЕ ТВОИХ КНИГ.

СОСРЕДОТОЧИЛАСЬ НА ФИЗИКЕ НЕЙТРОННЫХ ЗВЕЗД.

НО ДЕЛО ИДЕТ МЕДЛЕННО.

ЧТО ДАЛЬШЕ?

#### ДЖИН

Пьер ненадолго задумался. Джин была права. Если они станут тратить время на поиски полезной информации среди кристаллов обширной бортовой энциклопедии, а затем копировать отобранные разделы на коммуникационный компьютер и консоль управления лазерной линией связи, то будут заниматься этим до скончания веков. Целый день по человеческим меркам, который покажется вечностью для обитателей нейтронной звезды.

– Амалита! – прокричал он, и вскоре из коридора на него воззрилась пара энергичных глаз над окровавленным носовым платком. – Мы можем подключить библиотечное устройство чтения голопамяти напрямую к коммуникационной консоли?

В течение короткой паузы Амалита пролистывала в своей почти что фотографической памяти принципиальные схемы электронных контуров.

– Извини, Пьер, – ответила она. – Устройство для чтения кристаллов голопамяти жестко спаяно с библиотечным компьютером. Но читать и записывать кристаллы можно и на коммуникационной консоли – правда, только по одному за раз.

– Серьезно? – удивленно переспросил Пьер.

Амалита подлетела к коммуникационной консоли, которую Абдул использовал для наблюдения последних передач, и открыла небольшую дверцу сбоку устройства. Запустив внутрь руку, она осторожно извлекла из консоли трехсторонний предмет. Когда деталь оказалась снаружи, Пьер увидел, что ее нижняя часть отсутствует, а внутренняя поверхность представляет собой уголковый отражатель, образованный тремя отполированными до блеска зеркалами.

– Это половина оптического резонатора, – пояснила Амалита, – а это сам кристалл голопамяти. Она нажала кнопку и из дверцы выпрыгнул медленно вращающийся, прозрачный кристаллический кубик шириной около пяти сантиметров. Углы и ребра кубика казались абсолютно черными, но сквозь прозрачные грани были видны радужные отражения обрывков информации, хранящейся внутри кристалла. Ловким движением Амалита схватила парящий куб, зажав его противоположные углы между большим и указательным пальцами.

– На этом кристалле записана вся информация, проходившая через консоль с самого начала нашей работы, – продолжила она. – На точно таких же хранится и бортовая энциклопедия, так что мы можем спокойно заменить этот кристалл одним из библиотечных томов и передать всю энциклопедию по одному кристаллу за раз. Потребуется около минуты, чтобы заменить кристалл и проверить юстировку сканера, и примерно по полчаса на чтение каждого из 25 библиотечных томов, но даже это, скорее всего окажется быстрее, чем перекидывать все эти биты с библиотечного компьютера на коммуникационный, а потом еще и на консоль.

– Отлично! – ответил Пьер. – Достань первый кристалл энциклопедии и приступай.

– От А до АНК, от АНК до БАН, от БАН до БОЛ, от БОЛ до…, – бормотала Амалита, кувыркаясь по коридору в направлении библиотеки; натренированные ноги несли ее вперед не хуже рук, в которых она по-прежнему держала кристалл голопамяти и уголок лазерного сканера.

– Исчерпывающее образование, от археологии до ядерной физики, – произнес себе под нос Пьер. – Подавать информацию в алфавитном порядке, возможно, и не самый эффективный метод обучения, зато в наших условиях самый быстрый.

Сосатель Кристалла прижался к странице порами своей подошвы – вновь впитывая через них знания, просочившиеся в его тело с нейтронно-истощенных пластин. Его радостно-удивленная тарабань застучала по тексту. Со страницы ее вибрации перешли на пол, а оттуда распространились по всему внутреннему дворику – вызвав укоризненные постукивания со стороны работников и читателей Библиотеки Небесной Речи. Вскоре за постукиваниями последовали более медленные волны, исходившие от методично приближавшегося Искателя Неба – его друга, учителя и (в этот момент, к несчастью) Главного Библиотекаря.

– Ты выжил из ума или просто дочиста иссушил свои ядра, пытаясь прочесть эти истощенные пластины, и впал в конвульсии? – спросил тот.

– Прошу прощения, Искатель Неба. Просто я только что поглотил сведения, благодаря которым все мои предыдущие изыскания сложились в единую картину. Вот – попробуйте сами.

Искатель Неба перетек на пыльную, порядком испробованную кристаллическую пластину, которую для него освободил Сосатель Кристалла. По заголовку библиотекарь понял, что под ним была одна из первых пластин человеческой энциклопедии, том 2, АНК – БАН. Это была таблица из раздела по астрономии.