Проворный Бегун благоговейно взглянул на клык, который держал в своем манипуляторе. Оба были покрыты сгустками сияющего сока, стекавшего с них капля за каплей. Он обсосал их дочиста, наслаждаясь непривычным вкусом сырого сока и мяса. Затем он направился к Скороходу, который все еще продолжал извиваться. Стараясь держаться на расстоянии по тяжелой оси, Проворный Бегун следил за тем, как слабеет его противник. Наконец, набравшись смелости, он занес манипулятор с клыком над центром продолговатого тела и резко опустил его вниз. Острый конец вонзился глубоко в тело жертвы. Получив удар в мозговой узел, Скороход задрожал и растекся в выпуклую лужицу плоти.

Подняв клык, Проворный Бегун нанес еще один удар.

Ощущение оказалось приятным.

Он был сильнее Скорохода! Теперь эти твари больше никогда не будут терроризировать его сородичей!

Его клык снова и снова вонзался в тело жертвы…

Пьер Карно Нивен парил перед консолью на научной палубе межзвездного ковчега Сент-Джордж. Отслеживая активность в астероидном поясе, который окружал все еще далекую звезду под названием Яйцо Дракона, худощавый молодой человек задумчиво пощипывал край аккуратно подстриженной темной бороды.

– Для меня это по-прежнему «мамина звезда», – подумал Пьер, вспоминая, как в детстве лежал на лужайке в объятиях отца, наблюдая за запуском первых межзвездных аппаратов, которым предстояло исследовать открытую его матерью нейтронную звезду.

Когда Пьера выбрали научным руководителем команды, нацеленной на изучение Яйца Дракона, тут же поползли слухи о «фаворитизме», однако те, кто их распространял, явно уступали ему в мотивации. Будучи уверенным, что его мать не получила должного научного признания за свое открытие, Пьер провел всю свою жизнь в попытках исправить ситуацию. Он не только стал мировым экспертом в области физики нейтронных звезд, но и развил в себе талант писателя-популяризатора, чтобы о достижениях сына Жаклин Карно стало известно не только горстке ученых, а всему человеческому роду. Пьер добился успеха, поскольку его способность к объяснению научных идей на самых разных уровнях позволила ему пробиться на роль признанного лидера и официального представителя экспедиции. Теперь, когда с разговорами, увещеваниями и объяснениями было покончено, Пьер вновь выступал в роли ученого.

До самого Яйца Дракона оставалось еще шесть месяцев пути, но сейчас было самое время приступить к активации автоматических аппаратов, которые Сент-Джордж заблаговременно направил к нейтронной звезде. Подготовка к близкому наблюдению за нейтронной звездой потребовала бы немалых усилий. Но после того, как им удалось найти и идентифицировать в окрестностях Яйца несколько астероидных тел, мозги роботов могли справиться с этой работой ничуть не хуже человеческих.

Самый большой аппарат по сути представлял собой автоматизированный завод, однако единственный производимый им продукт был довольно необычным – магнитные монополи. Изначально в его распоряжении уже имелось несколько монополей – как отрицательных, так и положительных. Они не подавались на выход, а использовались в качестве затравки, необходимой для работы фабрики. Аппарат направлялся к первому из крупных железо-никелевых планетоидов, которые были захвачены нейтронной звездой, потеряв часть скорости под действием ее мощного магнитного поля. Пока он подготавливал рабочее пространство, остальные космические аппараты занимались сборкой источника энергии, который должен был обеспечивать работу завода, ведь потребность в ней была настолько велика, что космическая фабрика ни за что не вместила бы всего необходимого топлива. По сути уровень требуемой мощности превосходил даже суммарные возможности всей человеческой расы на Земле, колониях, Луне, Марсе, астероидах и отдаленных научных базах.

Обитатели Солнечной системы были не в силах удовлетворить такие потребности в электрической мощности, однако объяснялось это лишь тем, что в их распоряжении не было подходящего источника энергии. Солнце – и раньше, и сейчас – щедро делилось своей энергией с окружающим космосом; однако самые эффективные на сегодняшний день способы преобразования его лучистой энергии в электричество – будь то солнечные батареи или вращение магнитного поля вблизи проводов в обмотке генератора за счет сжигания солнечной энергии, запасенной в древних окаменелостях – до сих пор были ограничены в своих возможностях.

Здесь же, в окрестностях Яйца Дракона, не было необходимости ни в солнечных батареях, ни в тепловых двигателях, ведь быстро вращающаяся нейтронная звезда, создающая колоссальное магнитное поле, была одновременно и источником энергии, и ротором динамо-машины. Все, что нужно – это провода, которые превратят энергию вращающегося магнитного поля в электрический ток.

За прокладку кабелей отвечали меньшие аппараты. Используя фабрику в качестве отправной точки, они протянули длинный и тонкий кабель в виде кольца, которое целиком окружало звезду, оставаясь при этом на безопасном расстоянии, где могло бы сохранять стабильность на протяжении нескольких месяцев – пока будет существовать потребность в выработке электроэнергии. Поскольку для создания петли, соединяющей астероидный материал с окрестностями звезды, требовались миллиарды километров проводника, для ее изготовления пришлось бы задействовать весьма необычный материал. И это были не просто слова, ведь кабель представлял собой пучок сверхпроводящих полимерных нитей. И хотя температура вблизи нейтронной звезды была довольно высока, необходимости в охлаждении не возникало, так как сверхпроводящие свойства полимера сохранялись практически до самой точки плавления – 900 градусов.

Кабели становились все длиннее и длиннее, и постепенно начали реагировать на линии магнитного поля звезды, которые хлестали по ним десять раз в секунду: пять положительных взмахов со стороны восточного полюса, перемежающихся пятеркой отрицательных, идущих с запада. Каждый раз, когда волна магнитного поля проходила вблизи кабеля, в нем возникал всплеск электрического тока, который, перемещаясь по жилам проводника, накапливался в виде избыточных зарядов на самих космических аппаратах. Еще не успев довести свою работу до конца, они уже пульсировали розово-голубыми коронными разрядами – сначала положительным, затем отрицательным. Самой проблемной задачей было добавление последнего, замыкающего цепь, соединения, поскольку эту операцию нужно было проделать ровно в тот момент, когда пульсирующий в проводниках ток проходил через нулевую отметку. Но даже сотая доля секунды – это более, чем достаточно, если речь идет о полуразумных космических аппаратах, оснащенных околорелятивистскими термоядерными двигателями.

Получив источник энергии, фабрика приступила к производству. Переменные магнитные поля большой мощности взбивали затравочные монополи, разгоняя их до высоких энергий и заставляя прошивать плотные скопления материи. Столкновение монополей с плотными ядрами атомов несло в себе такое количество энергии, что приводило к обильному рождению пар элементарных частиц, среди которых имелись и пары новых магнитных монополей. Их, в свою очередь, выуживали из выброшенных мишенью обломков, и при помощи специально подобранных электрических и магнитных полей перенаправляли наружу фабрики, где они внедрялись в близлежащий астероид. Попав внутрь астероида, монополи взаимодействовали с ядрами, вытесняя внешние электроны. Монополь, в отличие от электрона, не обращался вокруг ядра. Вместо этого он двигался по кольцу, создавая электрическое поле, которое удерживало заряженное ядро, в то время как само ядро двигалось по связанной кольцеобразной орбите и, порождая магнитное поле, удерживало намагниченный монополь.

Лишившись внешних электронов, от которых зависел их размер, атомы стали меньше, а состоящая из них порода – плотнее. По мере того, как в центр астероида поступали все новые и новые монополи, его вещество менялось, превращаясь из обычной, распухшей от легких электронов, материи, в плотный монополий. Исходные атомные ядра никуда не делись; но теперь, когда вокруг них, на связанных орбитах, появились монополи, плотность вещества поднялась практически до уровня нейтронной звезды. По мере накопления видоизмененной материи росло и гравитационное поле уплотненного вещества, которое в конечном счете начало содействовать этому процессу, обрушивая орбиты электронов до ядерных масштабов уже после их частичного преобразования в монополий. Когда процесс длиной в месяц подошел к концу, астероид диаметром в 250 км, сжался до 100-метровой сферы, включающей в себя монополиевое ядро, мантию, состоящую из вырожденной материи с плотностью на уровне белого карлика, и светящую кору из частично сколлапсировавшей обычной материи.