— Позволить-то она может, — на лице Давила появляется снисходительная улыбка, — но похвастаться перед подружками отдыхом на Мальдивах, на который свозил ее парень, хочется. Или новыми брюликами, тачкой. К тому же она тратит не свои деньги, а заработанные ее родителями.

— У тебя странные понятия о девушках, Давид. Словно тебе только такие и попадались. Мне бы даже в голову не пришло просить у парня что-то дорогое.

— Но ты ведь из семьи попроще. — Он сканирует мой внешний вид взглядом, а я с трудом сдерживаю себя, чтобы не рассмеяться вслух.

О да! Попроще! Как бы не так! Лучше бы Давиду вообще не знать, кем работает мой отец, если он такого мнения о богатых девушках.

После его высказываний в сторону Лиды, да и всех девушек, вместе взятых, разговор как-то не клеится. Нет той легкости, что была изначально. Я напряжена и все мысленно кручу в голове, как бы продлить этот вечер. А ещё боюсь, что Давид сможет узнать, что я такая же, как Лида. Дочь богатых родителей, которая может потратить за день больше, чем он зарабатывает за месяц.

Через полчаса мы все встречаемся у выхода. Лида о чем-то воркует с парнем из самолета. Тот смотрит на нее горящим взглядом. Между ними явно произошла химия, и смотрятся они хорошо. Надеюсь только, что Лида серьезно понимает, что творит. Это не ее Леша, с которым они то сошлись, то разбежались, то параллельно завели отношения из-за скуки.

— Мы собираемся сходить поесть, вы с нами? — спрашивает подруга. Я перевожу взгляд на Давида. Он явно недоволен перспективой провести ещё хоть минуту в нашем обществе. Могу поспорить, если бы не друг, его бы здесь давно не было.

— Да. Только место выбираете вы, девочки. Мы здесь абсолютно не ориентируемся. — На его лице растягивается довольная ухмылка. Кажется, я знаю, что он задумал.

Мы выбираем уютное кафе с панорамными окнами. Здесь подают отличные блюда национальной кухни, а еще очень вкусное вино.

Я сажусь рядом с Давидом. Наши бедра соприкасаются, и я чувствую, как внутри меня зарождается возбуждение. Хочется быть ближе к нему, а еще лучше — прикоснуться к его коже.

Напротив нас расположились Лида и Егор. Он смущен несмотря на то, что на пять лет старше нас и служит в ПВО. Почему-то мне казалось, что все военные обязательно должны быть брутальными серьезными мужчинами. Но этот скорее на комнатный цветок смахивает, чем на того, кто знает, как запускать ракеты в воздушного противника.

— Я сегодня не пью, после вчерашнего еще не отошла, — тяжело вздыхает Женя, которая наверняка чувствует себя здесь лишней.

— Я, наверное, возьму стейк семги на гриле, — быстро пробегаюсь взглядом по меню. — И бокал вина. — Решаю, что глоток алкоголя для смелости не помешает.

Я ненавижу себя за то, что с Давидом растеряла всю свою смелость. Обычно я бойкая девушка, которая любит шутить, а ещё огрызаться, но сейчас я полное отражение Егора. Интересно, со стороны я выгляжу так же, как и он? Заметно ли, что Давид мне нравится?

К нам подходит официант и принимает заказ. Благодаря Лиде за столом вместо гробового молчания не смолкают разговоры. Давид же сидит и взирает на всех с хмурым видом. “Ему здесь скучно и неинтересно”, — понимаю я. Он бы с удовольствием сейчас оказался в другом месте. Мне становится обидно от этого факта. Потому что это означает, что я ему абсолютно безразлична. Ни капельки не нравлюсь. На душе так горько становится, а горло сжимает спазм. Я чувствую, как к глазам подступают слёзы. Черт, не хватало ещё расплакаться за столом.

— Я отойду на минуту. — Поднимаюсь со своего места и иду в сторону уборной. Открываю кран с холодной водой и смотрю на своё отражение в зеркале. Черт, как только вернусь домой, сразу же пойду в салон и приведу в порядок волосы. И у косметолога уже полгода не была. На маникюр надо бы записаться. Чтобы при следующей встрече Давид обязательно посмотрел на меня как на женщину. А следующая встреча у нас, я уверена, обязательно случится. И очень скоро.

Лида уже успела расспросить, где служит Егор. А с Давидом они товарищи. Возможно, по возвращении домой подруга пойдёт на свидание, а там и друг подтянется. Как бы его номер телефона достать? Я привожу себя в порядок и возвращаюсь обратно. Наши с Давидом взгляды встречаются на мгновенье, и по спине проходит приятная дрожь. Я бы не прочь продолжения этого вечера, но слишком боюсь быть отвергнутой, чтобы предложить ему это.

Когда нам приносят счёт, Егор, как джентльмен, сразу же тянется за ним. Я точно знаю, что там должно быть порядка шестисот евро. И я прекрасно понимаю, что для него это слишком много за один ужин. — Так, — я тянусь через стол и вырываю из его рук чек, — у нас с девчонками есть негласное правило насчёт оплаты, так что сегодня вы, дорогие мужчины, отдыхаете, — хитро улыбаюсь я. — Итак, девочки, кто сегодня будет нашей счастливицей?

Мужчины смотрят на нас с недоумением.

— Не парься, Егор, — отмахивается на его возражения Лида. — Я сейчас очень надеюсь, что “счастливчиком” станет Лерка. Потому что за три месяца ее ни разу не выбирали.

Мы достаём из кошельков банковские карты и передаём их Жене. Потом подзываем официанта и пытаемся объяснить, что от него требуется. Он усмехается, с озорным блеском в глазах смотрит на пластиковые карты. Мы с девочками задерживаем дыхание, потому что ведём подсчёт весь год, кому сколько раз выпадет платить за наши посиделки. Официант вытягивает карту, на которой написано мое имя.

— Вот черт! — закатываю глаза, девочки же смеются.

Официант уходит за терминалом для оплаты, я же допиваю своё вино, не обращая никакого внимания на все ещё протестующего Егора.

— Я не могу позволить, чтобы за меня платила девушка, — с нажимом говорит он Лиде.

Мои губы растягиваются в легкой улыбке, когда я смотрю на эту парочку. Мне кажется, Лидке он тоже понравился. По-настоящему.

Я поворачиваю голову в сторону и вздрагиваю оттого, что натыкаюсь взглядом на пронзительные глаза Давида. Он смотрит прямо на меня. Пытливо. Изучающе. Пристально. Я с трудом глотаю напиток. Выгибаю бровь.

— Что? — задаю вопрос.

— Просто пытаюсь вспомнить тебя.

— Я выглядела далеко не так, как сейчас, так что можешь даже не пытаться.

— Ну да, зелёные волосы я бы точно не забыл, — усмехается он, вгоняя меня в краску. Мои кулаки с силой сжимаются под столом. Как же не вовремя я решила отцу устроить бойкот! Бесит.

К нашему столику возвращается официант, я протягиваю ему свою карту, но мою кисть внезапно обхватывают длинные мужские пальцы.

— Я заплачу, — раздаётся голос прямо над ухом.

— Нет, сегодня моя очередь, — возражаю я.

— Мне насрать, Лера, за ужин плачу я. Спрячь свою карту, — грубо произносит он, осаждая меня. От его тона настроение снижается ещё на полградуса ниже.

— Хорошо, — подчиняюсь ему и опускаю руку. — Я на улице, если что, отцу позвонить надо, — нарочито бодрым голосом говорю девочкам и спешу сбежать от Давида и от этого позора.

Такой отстойной недели у меня давно не было. Хотя нет, вру, вся моя жизнь — отстой. Иногда мне кажется, если я умру, всем станет легче. Отцу так точно. Не придется смотреть на живое напоминание трагедии всей его жизни. Ведь я та, кто убил его любимую женщину. Отец сам признался. Когда приехал к нам с бабушкой пьяный в хлам в мой десятый день рождения. Который совпадает с годовщиной смерти матери. Символично, не правда ли?

Я тогда случайно услышала их разговор. И с тех пор перестала ждать чуда, вместо этого почувствовала себя лишней. Убийцей. Ошибкой. Маме нельзя было беременеть, врачи предупреждали, но она никого не послушала. Теперь есть я, а ее нет. Несправедливо.

— Не против, если я закурю? — я вздрагиваю от глубокого голоса Давида. Он стоит прямо за моей спиной. Я не оглядываюсь, лишь сильнее сжимаю в руке сумочку.