– Были, – ответил художник. – Подкреплялись.
– И портрет кого-то из них пришлось создавать?
– Пришлось, – ответил Филипп и показал. – Вот этот.
Княгиня, посмотрев на портрет, с улыбкой произнесла:
– Вылитый Ванюша! И кольцо на нём хорошо смотрится!
– Немного колера осталось добавить, – сказал художник. – Чтобы улыбались все цвета радуги! Вас тоже с улыбкой изобразить?
– Непременно! – заявила Голицына и улыбнулась.
– Тогда приступаем! – и Филипп принялся набрасывать портрет княгини.
Прибытие в Дерпт
Собравшиеся на площади Дерпта жители уже заскучали в ожидании прибывающих в их город карабинеров. Начались разговоры, послышались возгласы. Детишки, пришедшие к ратуше вместе с родителями, начали играть в снежки.
Барон Карл фон Липхарт спросил у прохаживавшего среди ожидавших генерал-губернатора:
– Что же не едут?
– Сказали, что прибудут ближе к вечеру, – ответил граф Юрий Броун. – Значит, с минуты на минуту должны появиться… Да вот, наверное, и они!
Издалека донеслись звуки военной духовой музыки.
В Дерпт вступил Каргопольский карабинерный полк. Всадников возглавлял восседавший на белом скакуне полковник Иван Загряжский. Конники не спеша следовали по улицам города. Ехавшие верхом музыканты исполняли бодрый марш.
Услышав музыку, горожане оживились. Послышались выкрики:
– Едут!.. Наконец-то!.. Прибыли!..
Прискакав к ратуше, командир полка остановился. Музыканты играть перестали. Замер весь полк.
Находившийся в толпе встречавших Василий Фомин повернулся к семейству Волковых и сказал:
– Сейчас ошеломлять начнут!
– Будем смотреть! – ответил Волков.
– И ошеломляться очень замечательно! – добавил Фомин.
Стоявший неподалёку от них дворовый человек княгини Голицыной Панкратий Быков снисходительно усмехнулся.
А Загряжский, обращаясь к губернатору, произнёс громким голосом:
– Разрешите представиться, ваше высокопревосходительство?
– Разрешаю! – ответил генерал-губернатор.
– Полковник Иван Загряжский и подчинённый ему Каргопольский карабинерный полк по высочайшему распоряжению императрицы Екатерины Алексеевны прибыли в Дерпт!
– Очень приятно! – сказал граф Юрий Броун. – Рады приветствовать вас! Какое впечатление произвёл на прибывших из столицы наш небольшой лифляндский городок?
– Самое прекрасное! – ответил полковник и продекламировал:
– Мы до Дерпта доскакали.
Здравствуй, Дерпт!
– Гип-гип-ура! – подхватило многоголосье полка.
Загряжский продолжил:
– Чтобы в Дерпте нас признали,
нам представиться пора!
Полковник посмотрел в небо, в котором из-за тучки выглянуло заходившее солнце, и продекламировал:
– Какие радости восходом обещаешь,
о солнце! И на что сей город освещаешь?
Мне твой приносит луч и красота твоя
прекрасный самый день для жизни моея!
Собравшиеся на площади изумлённо ахнули. А Загряжский поднял руку, и находившиеся рядом с ним офицеры дружно произнесли:
– Светило гордое, всего питатель мира,
блистающее нам с небесной высоты,
скажи, как в Дерпте нам найти кумира,
чтоб был его достоин красоты?
Услышав эти слова, толпа встречающих откликнулась восторженно-удивлёнными возгласами:
– Вот это да!.. Стихами заговорили!.. Какие молодцы!..
Полковник поднял руку. На этот раз уже весь полк ответил на жест командира дружной декламацией:
– О солнце, ты – живот и красота природы,
источник вечности и образ божества!
Тобой жива земля, жив воздух, живы воды,
душа времён и вещества!
Загряжский опустил руку и обратился к собравшимся горожанам:
– На небо, на небо взгляните, господа! – и, показав на сиявшее солнце, вновь поднял руку, и полк дружно произнёс:
– Тобою всякое дыханье ликовствует,
встречает радостно лицо твоё вся тварь,
пришествие твоё вседневно торжествует,
небесных тел ты – вождь и царь!
А мы – всего защитники державы,
но не на смертный бой послали нас,
и посланы мы к вам не для забавы,
а защищать здесь будем вас
от всех уныний и печали,
от всех раздоров и от склок!
Вот для чего к вам в Дерпт прислали
весь карабинерный наш полк.
Горожане, явно не ожидавшие такого стихотворного представительства целого полка, заулыбались и зааплодировали. Кто-то даже крикнул «браво!».
Загряжский вновь поднял руку, и полк продолжил таким же дружным хором:
– Благополучны дни
нашими временами.
Веселы мы одни,
хоть нет и женщин с нами.
Честности здесь уставы,
злобе, вражде – конец.
Ищем единой славы
от чистоты сердец.
Загряжский опустил руку, и полк смолк.
– Кто мог написать им стихи? – тихо спросил генерал-губернатор у стоявшего рядом с ним барона Липхарта.
– Мне известен один пиит. Когда я учился на офицера, он нам науки разные преподавал. А теперь его вирши обожает моя дочь.
– Кто такой?
– Александр Сумароков, – ответил барон.
Полковник Загряжский вновь поднял руку, и полк произнёс:
– И только одни лошадки
ждут с опасеньем тьмы –
не ведая, где палатки,
в которых жить будем мы.
Услышав эти слова, Юрий Броун слегка усмехнулся, горожане вновь оживились, а полковник Загряжский произнёс:
– В самом деле, уважаемые господа дерптчане, мы уже не один день в пути. Поэтому сначала нам хотелось бы расположиться, привести себя в порядок. И только тогда…
Командир полка вновь взмахнул рукой, и на этот раз уже не весь полк, а лишь группа офицеров, окружавших полковника, дружно произнесла:
– Любезные Дерпта дамы,
лишь грянет в вечерний час
музыка, и тогда мы
вмиг очаруем вас!
Услышав эти стихотворные строки, горожане опять засмеялись, вновь раздались крики «браво!», а стоявшая совсем недалеко от Загряжского очень симпатичная молодая дерптчанка крикнула:
– Гип-гип ура! Гип-гип ура! Willkommen in Doorpt! Добро пожаловать в Дерпт!
– Спасибо, сударыня! – поблагодарил её Загряжский. – Вот мы и пожаловали!
А генерал-губернатор Юрий Броун заявил:
– Дорогие прискакавшие к нам господа карабинеры, некоторые из встречающих вас тоже когда-то служили в армии, а кое-кто даже был кавалеристом. Поэтому нам понятно волнение ваших «лошадок». Но успокойте их! Вас ждут не «палатки», трепыхающиеся от порывов ветра, а надёжные армейские дома, которые называются казармой. Отправляйтесь туда и приводите себя в порядок! И мы ждём ваших представителей на балу, который состоится завтра. А в казармы вас сопроводит бывший кавалерийский ротмистр, которого прошу любить и жаловать! – губернатор кивнул стоявшему рядом с ним молодому человеку, тот мгновенно оседлал находившегося неподалёку коня и подъехал к Загряжскому.
