— Так дочь императора стала баронессой, а затем вышла замуж и продолжила мой род, — воитель печально улыбнулся, а затем закончил. — Твой отец — единственный, кто знал о твоем и его настоящем происхождении. Эта тайна поколениями передавалась в вашем роду. И он собирался передать ее тебе — в свое время. Но не успел.

— Ясно, — протянул Роб, несколько ошеломленный услышанным. — Но какая у тебя цель? Ты хочешь защитить своего потомка, то есть меня, и поэтому мы сейчас ведем эту беседу? И, кстати, сейчас я вижу перед собой плод моего воображения, или ты каким-то образом смог проникнуть ко мне в подсознание?

— И да, и нет, — ответил Артур. Или некто, принявший его облик. — Это ответы на оба твоих вопроса. Но давай по порядку. Я — не он. Я не Артур Тарваллион, и где он сейчас находится, я не знаю. Могу только сказать, что он не умер — иначе я бы тоже исчез. Я — всего лишь отголосок его памяти, тень его личности, воспоминание о его эмоциях. И все же я — часть его. А разговариваем мы сейчас с тобой только благодаря вашему кровному родству, а точнее — магии, что текла в жилах императора, и течет в твоих, как его потомка. Что же до моей цели, а, точнее, целей — одна из них действительно состоит в том, чтобы наставлять тебя, позаботиться о том, чтобы ты выжил и стал сильнее. Остальные цели — весьма расплывчатые. Я и сам не знаю своей конечной цели. Все, чем я обладаю сейчас — конкретный перечень действий, которые мне необходимо совершить в зависимости от обстоятельств. И промежуточную цель — твое задание, если хочешь, которую я должен передать тебе.

— И почему ты или твой создатель решили, будто я буду следовать вашему плану? Буду выполнять задание? — спросил Роб. — Что мешает мне просто отказаться?

— Потому что выполнение этого задания влияет и на твою цель. Если преуспеешь — обретешь могущественный артефакт. Обретешь артефакт — станешь сильнее. Станешь сильнее — сможешь отомстить за погибших родителей. Разве не этого ты сейчас хочешь?

— Да. Хочу, — ответил юноша. — Ладно. И что это за задание?

— Погоди, не спеши, — воитель поднял вверх закованную в сталь ладонь. — Сначала я бы хотел кое-что тебе преподнести. Считай это знаком благих намерений. Как я уже говорил, ты неплохо показал себя в поединке с Волком, однако он наголову превосходил тебя в боевых навыках. И победил ты благодаря случайности. Да и сам погиб бы, не исцели тебя маг. А в твоих странствиях тебе встретятся враги куда опасней и Волка, и мантикоры. Поэтому я преподнесу тебе это, — воитель вытянул руку в направлении книжного шкафа, где незамедлительно появился свиток из белоснежного пергамента, перевязанный красной лентой.

— Возьми. Эта техника, о которой я говорил тебе — позволяет временно ускорить процесс впитывания магии и восполнить твой резерв гораздо быстрее обычного. Твой резерв и так довольно неплох, а как освоишь эту технику, сможешь творить в два раза больше заклинаний.

Подойдя к шкафу, Роб протянул руку и взял свиток. Развернув его, юноша прошелся глазами по пергаменту. Свиток был весь покрыт непонятными символами, отдаленно похожими на арсийскую вязь. И хотя Роб не понимал смысла написанного, он все равно попытался запомнить каждый символ и его последовательность. И после того, как юноша дочитал до конца, пергамент в его руках буквально растаял в воздухе, не оставив после себя абсолютно ничего. Будто его и не было. Роб удивленно посмотрел на свои руки, а все так же сидящий на стуле воитель с легким смешком пояснил:

— Никогда не имел дел со свитками техник? Это тебе не учебник и не рецепт запеченного с яблоками кабана. Здесь все работает по-другому. Как только ты увидишь и рассмотришь все символы, техника отпечатается у тебя в памяти и станет тебе доступна. Собственно, обучиться практически любой магической технике можно двумя способами: или использовав свиток — однако они, как правило, одноразовые, или заучить технику путем многократных длительных повторений. Как ты понимаешь, второй способ менее эффективный, да и времени у нас особо нет.

— Получается, я теперь знаю эту технику? — удивленно спросил Роб. — И смогу ее применять?

— Да, как только очнешься. Однако, тренировок и практики в использовании техники никто не отменял — чтобы овладеть ей на приличном уровне, все равно необходимо упорно тренироваться. Собственно, как и во всем остальном. Так, твои магические способности я немного повысил, теперь перейдем ко владению оружием, — воитель положил на стол свой меч. — Хотя меня никогда не существовало в физическом мире, все же я храню большую часть воспоминаний Артура Тарваллиона. В том числе и о его боевых навыках. А Артур был лучшим воином своего времени. И частицу этих знаний я сейчас передам тебе — именно частицу, ибо от больших объемов твой разум может просто не выдержать, и ты потеряешь себя. А теперь, прикоснись к мечу. А затем мы поговорим о нашей общей цели — сделать тебя сильнее.

Внутренне напрягшись, Роб протянул руки к клинку…

****

Роб медленно открыл глаза, и его взгляду предстал деревянный потолок. Юноша пялился на него почти минуту, прежде чем к нему пришло осознание, что он находится в своей комнате в доме дяди Тарика.

Воспоминания о дяде отозвались болью в душе Роба, когда он вспомнил сначала о своем открытии о том, кому на самом деле поклонялся Тарик, а затем о его смерти. Потом навалились другие воспоминания: о бое с убийцей дяди, о прибывших по душу юноши рыцарях Волка, о наемниках, что вдруг встали на его защиту, о бое с лидером Волков и о встрече с духом Артура Тарваллиона. Юноша попытался вспомнить, что произошло в тот момент, когда он коснулся клинка лежавшего на столе меча, но тут же почувствовал сильнейший приступ головной боли, будто его череп раскалывался изнутри. Роб тут же прекратил попытки. Он помнил сказанное воителем — чужие воспоминания должны усвоиться, «срастись», разум должен их принять, и только после этого Роб сможет применять полученные знания и умения.

На время выбросив из головы воспоминания о прошедших событиях, юноша огляделся. Он лежал на кровати в своей комнате, накрытый аж двумя одеялами. Недалеко от кровати, сидя на стуле, дремала служанка, видимо, приставленная к нему в качестве сиделки. В остальном же ничего не изменилось, комната оставалось такой, какой и была, когда юноша покидал ее последний раз.

Вспомнив, что он был сильно ранен, Роб приподнял одеяло и осмотрел свое тело. Не считая набедренной повязки, он был абсолютно голым, а его колено, куда пришелся удар ножом, и ребро, практически разрубленное надвое ударом топора, были перевязаны белым бинтом. Роб чувствовал невероятную слабость во всем теле, однако, ни боли, ни каких-либо других ощущений не было. Юноша попытался подняться с постели, однако, как только он сел, от слабости тут же закружилась голова, и Роб со стоном откинулся обратно на подушки.

— Господин, вы очнулись? Как вы, господин? — встрепенулась служанка, от стона Роба буквально подскочившая на стуле.

Юноша хотел ответить, что все в порядке, но из пересохшего горла вырвался лишь невнятный хрип.

— Сейчас, господин, сейчас поднесу воды, — служанка торопливо вскочила, и, наполнив водой из стоящего на тумбочке рядом с кроватью кувшина стакан, подала его Робу. — Вот, господин, выпейте. Полегчает.

Юноша залпом выпил стакан до дна, а затем еще и еще, пока не осушил кувшин полностью. Только после этого он смог говорить.

— Как долго я был без сознания? — задал он вопрос. — И что с моими ранами?

— Два дня вы пролежали в беспамятстве, господин. Лекарь осматривал вас. Как только мерзкие сонные чары развеялись, и прибыл Его Светлость, который сразу же послал за своим придворным лекарем. Жалко только, что для господина Тарика было уже поздно, — служанка всхлипнула.

— Герцог? Он был здесь? — удивленно переспросил юноша.

— Да, он явился почти сразу же после этого ужасного нападения, — протянула служанка, а затем вскочила со стула, испуганно округлив глаза и приложила ладони ко рту. — Ой, я же должна была сразу доложить, как вы очнетесь! Сейчас вернусь, господин.