Пролетев по воздуху, тело рыцаря шлепнулось на пол и, проехав по нему, застыло у стены.
Но Роб не видел всего этого. Его внимание было сосредоточено лишь на его враге. Уклоняясь, Ульфран отпрыгнул со своего места не назад, а вперед, к юноше, которого считал уже мертвым, оказавшись таким образом в досягаемости удара. И, каким бы опытным бойцом не был Клык, его взгляд на секунду был прикован к телу соратника, что чуть не врезалось в него. И на эту секунду лидер Волков отвлекся, и, главное, открылся.
Собрав последние, стремительно утекающие силы, Роб метнулся вперед, стремясь использовать свой единственный шанс. Ульфран только перевел свой взгляд с пролетевшего тела обратно на своего противника, как увидел того уже прямо перед собой. Он попытался отшатнуться, одновременно вскидывая руку с топором, но не успел. Костяное лезвие кинжала, который юноша все еще сжимал в левой руке, вошло Ульфрану точно в горло под подбородком.
Роб видел прямо перед собой округлившиеся от удивления глаза своего врага, видел кровь, вытекающую у него из раны и изо рта. Целую секунду Ульфран стоял неподвижно, будто не в силах осознать свою смерть. Он все еще мог предсмертным усилием поднять свой топор и обрушить на Роба смертельный удар, но удивление было слишком велико, и Ульфран упустил свой шанс. А затем стало поздно.
Боевой топор выпал из ослабевших пальцев, и Ульфран Клык, рыцарь внутреннего круга ордена Стального Волка, взмахнув руками, упал на пол, мертвым. Погибшим от рук того, кого он считал не более чем жертвой.
А вслед за ним на пол упал и Роб, из которого вместе с кровью стремительно утекала жизнь. Однако, юноша улыбался. Он смог забрать своего врага с собой в могилу, и умер, сражаясь. Как и подобает истинному воину. Его взгляд постепенно начал мутнеть, мир вокруг него утрачивал краски. Последнее, что увидел юноша — как к нему подбегает черноволосый маг, что-то крича, и как мечник Гаэль в серии ударов сносит голову последнему из рыцарей Волка. А затем Роба поглотила тьма.
****
Роб открыл глаза. Он находился в небольшой комнате, пол, стены и потолок которой были сделаны из белого камня, от которого исходило едва заметное сияние. Единственной мебелью в комнате был стоящий в ее центре широкий стол с двумя стульями по краям, а также пустой книжный шкаф из темно-коричневого дерева. Больше ничего, в том числе двери или чего-то похожего на выход или хотя бы окно, в комнате не было.
Юноша оглядел себя. Он был в той же одежде, что и в момент нападения на поместье дяди Тарика и последующих за ним схватках. Однако сейчас она была чистая, и на ней не было ни единого следа дыр, крови или грязи. Роб закатал рубаху, обнажая бок, куда попал последний удар топора Ульфрана — на боку не было ни единой царапины. Нога, куда пришелся удар ножа, тоже была целой и функционировала нормально.
«Я что, умер?» — оглядевшись, подумал Роб. «Это не похоже ни на один из загробных миров, о которых я знаю.»
— Нет, ты не умер. И в ближайшее время не умрешь. Маг исцелил твои раны, — раздался позади юноши спокойный голос. Роб тут же обернулся.
Позади него, на том месте, где еще миг назад никого не было, стоял мужчина, облаченный в боевые доспехи. Доспехи были из металла, напоминающего серебро, они были богато украшены золотой вязью, рунами и знаками силы. На нагруднике Роб заметил выгравированный меч, по бокам от которого располагались два крыла — символ Священной Аразорской империи. Кроме доспехов, на воителе был надет багряно-красный плащ, а в руках он держал меч, чей клинок был также увит рунами, а эфес, рукоять и навершие представляли собой настоящее произведение искусства, настолько красиво они были сделаны.
По доспехам, мечу, а, главное, голосу, Роб тут же узнал говорившего — это был тот же воитель, что приснился ему накануне нападения на его родовой замок, и чей голос Роб слышал у себя в голове еще несколько раз.
Однако, если в прошлый раз воин предстал перед юношей лишь в виде нечеткого образа, то теперь Роб получил возможность рассмотреть его получше. Воин был высоким, мощного телосложения и довольно приятной внешности. Его лицо, правильные черты которого были будто высечены из мрамора, обрамляла аккуратная светлая бородка, а длинные, до плеч, светло-русые волосы были перехвачены на лбу золотым обручем. Внешне воитель, если представить его не в доспехах, а в богатой одежде, производил впечатление сына богатого дворянина или купца, ни в чем не нуждавшегося всю жизнь, тщательно следившего за своей внешностью и пользовавшегося успехом у девушек.
Однако это ощущение разбивалось вдребезги, стоило заглянуть воителю в глаза. Они были черные, будто темнейшая из ночей, а взгляд наглядно говорил о человека, привыкшем любыми способами добиваться желаемого результата. Это были глаза прирожденного правителя, способного на любую жестокость для достижения своих целей. Кроме того, от воителя исходила практически осязаемая аура властности, чувствуя которую, человек испытывал потребность преклонить перед воином колени и назвать его своим повелителем.
Роб, однако, подобное желание подавил. Оглядев воителя с ног до головы, он спросил его:
— Ты умеешь читать мои мысли?
— Не совсем, — ответил воитель. — Тут все намного сложнее. Ты, наверняка, уже догадался, кто я такой. И, наверное, думаешь, что я общаюсь с тобой из мира мертвых, или что-то наподобие этого. Спешу тебя обрадовать, или, возможно, разочаровать — это не так.
— На самом деле, меня больше волнует другой вопрос, — ответил Роб. — Почему ты вообще приходишь ко мне во снах и видениях? Почему я слышал твой голос у себя в голове? Какое дело Артуру Тарваллиону, великому полководцу и императору прошлого, до сына простого барона?
Воитель некоторое время молчал, глядя на юношу, а затем ответил:
— А я думал, ты все же догадаешься. Что ж, прошу, присядь, — воитель отодвинул ближайший к себе стул, занимая место по другую от Роба сторону стола. — Вижу, нам нужно поговорить.
Юноша принял приглашение и уселся на другой стул. Роб провел руками по поверхности стола и вдруг вспомнил о том, что с самого утра ничего не пил. В горло тут же пересохло, однако через миг юноша обнаружил слева от себя золоченый кубок, наполненный водой. Роб недоверчиво посмотрел на него, а затем спросил воителя:
— Это что, волшебная комната, в которой материализуются мои мысли?
— Не совсем, — слегка улыбнулся воитель. — На самом деле, этой комнаты не существует. Мы в твоей голове, а сам ты сейчас без сознания, восстанавливаешься от полученных ран. Кстати, хочу заметить, что ты хорошо проявил себя и в бою с мантикорой, и в схватке с этим варваром. Не сдался, проявил свой характер и воинский дух, получил шанс и не упустил его. А касательно комнаты — ее создало твое подсознание. Так что об этом нужно спросить у тебя.
— Ладно, это я понял, — сказал Роб, залпом осушая кубок с водой. — Но почему я? И для чего?
— На первый вопрос ответить легко. Ты — мой потомок, в тебе течет моя кровь.
— Что? — пораженно переспросил Роб. — Но это невозможно! История гласит, что твой род угас вместе с тобой. У тебя же не было наследников!
— Верно. Наследников — не было. Однако была дочь. Хвала богам, что в тот день она находилась не во дворце, а в летнем имении, — взгляд воина на миг затуманился, будто он вспоминал события давно минувших дней, но затем вновь обрел ясность. — Что касается истории — тут уже стоял вопрос безопасности дочери. После того нападения на мой дворец империя начала разваливаться изнутри — каждый рвал одеяло на себя, пытаясь отхватить кусок побольше. Были те, кто хотел основать свои собственные государства или просто выйти из состава империи, те, кто еще верил в возрождение былого могущества и те, кто хотел уничтожить ее окончательно. Узнай они, что моя дочь жива — и ее жизнь навсегда бы лишилась спокойствия. Каждый первый знатный вельможа, военачальник, дворянин или рыцарь захотел бы взять ее в жены, чтобы через нее предъявить право на трон, а каждый третий — убить ее. Это понимала и моя жена, которая погибла, но смогла защитить наше дитя. Ей дали новое имя и переправили в молодое королевство, которое вы сейчас называете Дальвейсом. Сбережений как раз хватило, чтобы купить баронский титул и неплохой земельный надел.
