Еще некоторое время Гаэль блокировал удары ассасина, пока очередная комбинация ударов топорами не выбила меч из его рук, двуручный клинок упал на землю. Рашад Хул издал торжествующий вопль и навис над противником и взмахнул лабрисами, чтобы добить обезоруженного мечника. А затем случилось то, чего не ожидал ни один из присутствующих.

За миг до того, как лезвия топоров опустились на непокрытую голову бойца Рокрейна, его силуэт замерцал и исчез. Лезвия вспороли воздух, а Гаэль, появившись за спиной своего не успевшего ничего понять противника, обхватил его туловище и с силой метнул через себя, будто здоровенный мускулистый ассасин весил не больше ребенка.

Тело Рашада, пролетел через весь круг, с силой врезалось в магический барьер и рухнуло на землю. Толпа изумленно ахнула. И пока ассасин пытался подняться, ошалело тряся головой, Гаэль неторопливо подобрал с земли свой двуручный меч и произнес:

— Согласен, что-то я затянул. Играм конец, бой пора заканчивать. Но, знаешь, я ожидал от тебя большего.

Из толпы зрителей послышались смешки и улюлюканье. Рашад Хул, наконец, смог подняться на ноги, и, яростно взревев, бросился в атаку. Гаэль же спокойно подпустил его на расстояние удара, а затем так же спокойно принялся с легкостью уклоняться от взмахов и ударов ассасина.

Роб от изумления еле дышал. Еще минуту назад казалось, что исход поединка предрешен, но теперь удары Рашада, казавшиеся ужасающе точными и быстрыми, лишь бессильно пролетали мимо уклоняющегося Гаэля. Причем, его скорость осталась прежней, но теперь боец Рокрейна будто заранее видел, куда будет направлен следующий удар противника, и уворачивался от него еще до того, как он будет нанесен.

Тем временем Рашад Хул, поняв, что не может достать противника, еще больше ускорился. Его рубящие удары переходили в ложные замахи, финты, оканчивающиеся другими ложными ударами или ударами настоящими. Но Гаэль уклонялся ото всех, пока, наконец, ему это не надоело.

Лезвие двуручного меча метнулось вперед быстрее молнии, и, перерубив подставленную для блока рукоять одного из топоров, рассекло грудь ассасина. По толпе зрителей вновь пронеслись удивленные возгласы, а Рашад Хул, оскалившись от боли, попытался применить «Шаг в пустоту». Его силуэт подернулся дымкой и спустя секунду появился в метре от Гаэля, но на этот раз тот не дал противнику так легко уйти.

Силуэт мечника замерцал, а затем он телепортировался, будто прыгнув следом за Рашадом. Появившись справа от ассасина, Гаэль небрежно отбил мечом удар топора не ожидавшего такого Рашада, и ударил его кулаком в челюсть. Хул снова упал на землю, а Гаэль, отступив от него на два шага, произнес:

— Вставай. Прими смерть стоя, как мужчина.

Услышав слова своего соперника, Рашад Хул тут же вскочил на ноги. Но вместо того, чтобы броситься в атаку, он замер в диковинной стойке: согнув правую ногу в колене, он поднял ее на уровень пояса, и, сжав оставшийся топор двумя руками, поднял его над головой и замер. Гаэль ждал удара противника, держа свой двуручный меч вертикально к земле, направив острие на Хула.

— Да заканчивай ты уже, — послышался крик из толпы. Робу показалось, что это крикнул тот самый черноволосый с посохом, что хлопнул Гаэля по плечу перед началом боя. Однако, мечник никак не отреагировал на реплику. Он ждал.

А тем временем над занесенным топором ассасина сформировалось огромное скорпионье жало из темного пламени. Рашад резко опустил топор, и скорпионье жало понеслось по направлению к его противнику.

Дальнейшее произошло очень быстро. Гаэль легко взмахнул мечом, будто разминаясь, однако это взмах породил небольшой смерч, ринувшийся навстречу скорпионьему жалу. Роб услышал удивленный вздох Роланда и одобрительное хмыканье стоящего за спиной Локсли.

Два заклятья столкнулись друг с другом, и скорпионье жало разлетелось тысячью искр темного пламени, которые потухли, едва коснувшись земли. А вихрь Гаэля ринулся дальше, к изумленному Рашад Хулу.

Тот в последний момент попытался уклониться, но не успел. Заклятье ударило в ассасина, закрутило его, подбросило в воздух и с размаху приложило о стену барьера, и только затем утихло. А Рашад Хул остался лежать на земле, не в силах больше подняться.

Все тело ассасина было иссечено, кровь сочилась из десятков ран, будто Рашада искромсали ножами сразу несколько человек. Его правая рука, все еще сжимающая лабрис, лежала на земле отдельно от тела, а левая нога была вывернута под неестественным углом. Но ассасин был еще жив — окровавленная грудь вздымалась и опускалась, а пальцы левой руки из последних сил скребли по земле, будто пытаясь нашарить потерянное оружие.

Толпа пораженно затихла. А тем временем Гаэль неторопливо подошел к телу Рашада и, приставив острие меча к горлу противника, обернулся в сторону помоста и произнес:

— Думаю, я победил. Но если что, я могу его добить.

Повисшая над ристалищем звенящая тишина тут же была нарушена восторженным ревом толпы, которая стала свидетелем небывалого зрелища: какой-то заезжий, никому не известный воин впервые за семь лет смог победить Рашад Хула, и не просто победить, а превзойти по всем параметрам.

Внезапно, справа в толпе возникло какое-то движение — Роб увидел, как тар Дрох, видя поражение своего бойца, начал проталкиваться через толпу в надежде улизнуть. Но сбежать ему не дали: дворянина тут же окружили несколько бдительных солдат городской стражи, перекрыв ходы к бегству и забрав висящий на поясе дворянина меч. Тар Дроху ничего не оставалось, кроме как остаться на месте, угрюмо взирая то на арену, то на стоящего на помосте бургомистра.

Тем временем маги сняли барьер. На арену тут же шагнули двое человек в серых накидках, которые, подхватив тело Рашад Хула, поволокли его по направлению к городским воротам. К Гаэлю же, уже убравшему меч в ножны, подошли купец и черноволосый мужчина с посохом. Улыбавшейся черноволосый вновь хлопнул Гаэля по плечу, а купец, что-тот сказав, передал ему небольшой мешочек.

— Добрые жители Карноула, — вновь разнеся над толпой голос бургомистра Мара. — Испытание поединком завершено! Боги сделали свой выбор. Рубен тар Дрох, ты признан виновным в совершении преступления, которое заключается в насилии над свободной горожанкой Карноула. Герцог сам назначит тебе наказание позднее, а пока что побудешь в подземелье. Увести его!

Стража сомкнулась вокруг тар Дроха, ухватила его за руки и поволокла прочь от ристалища. Дворянин что-то орал, то обещая стражникам немыслимые кары, если они сейчас же его не отпустят, то пытался их подкупить. Но на его вопли никто не обращал внимания.

Бургомистр же подошел к Робу и Роланду:

— Что ж, как видите, господа, справедливость иногда все же торжествует. Должно быть, сама Талсия обратила свой взор на сегодняшний поединок. Иной причины для столь сокрушительного поражения Рашад Хула я просто не нахожу.

— И правда, — рассеяно ответил Роланд.

Рыцарь выглядел задумчивым, он продолжал смотреть мимо бургомистра туда, где стоял победитель поединка, которого уже окружили поздравлявшие его с победой зрители. Мар же, видя, что Роланд не заинтересован в беседе, произнес:

— Что ж, надеюсь вы и ваши спутники насладились достойным боем. А теперь, прошу меня простить, я вернусь к своим обязанностям, дела не ждут.

— Все в порядке? — спросил Роб, когда бургомистр и все остальные находящиеся на помосте люди начали спускаться, а толпа потихоньку рассасывалась, все еще обсуждая подробности боя.

— То, что показал Гаэль, когда начал сражаться в полную силу, — ответил Роланд. — Это были техники ордена, Роберт. Моего ордена. Те уклонения, которые он показывал — у нас эта техника называется «Пятьсот шагов». И хоть она сама по себе не магическая, а основана на чтении противника и искусстве передвижения, но все же мой орден тщательно охраняет ее секрет. Да и этот вихрь в конце — сдается мне, что Гаэль не просто наемник. Но и не из ордена Льва и Меча, или любого другого — иначе носил бы соответствующие знаки отличия. В любом случае, я побеседую с ним… позже. А сейчас нам пора. Я провожу тебя к дому Тарика тар Кризара и пошлю к нему гонца с донесением. Готов?