— Хуух. Добрый эль. Так, о чем я? А, да, поместье — это дом Тарика тар Кризара, Первого командора герцогства. Там и остановился ваш юноша.

— Ты уверен? — Ульфрану вовсе не улыбалось вступать в конфронтацию с человеком, по чьему слову против них могло подняться все войско герцогства.

— Уверен, уверен. Дом небольшой, двухэтажный, из светлого камня — так же, как и ограда. А, и охраняемый — не меньше десятка стражников его охраняют. Лучше только замок герцога стерегут. Так что думаю, не ошибетесь. А теперь, ваше благородие, я бы хотел получить свою награду.

— Награду? Награду получишь после того, как покажешь дом. И если твои сведения подтвердятся, — ответил Ульфран, вставая со стула. Он махнул рукой, подзывая двоих рыцарей Волка, сидевших за соседним столом. — Ну, что сидишь? Пойдем, покажешь этот твой дом.

Но пьянчуга, на удивление Клыка, даже не сдвинулся с места. Вместо этого он произнес:

— Прошу прощения, ваше благородие, но мне туда ходу нет. Один из стражников, охраняющих поместье, заметил меня, и так наподдал, что до сих пор задница ноет. К тому же, о том, чтобы вас сопроводить, речи не было — только о сведениях. Их я предоставил.

— Складно поешь. Ладно, держи, — ответил Ульфран, отвязывая кошель и кидая его пьянчуге.

Но прежде, чем коротышка смог его поймать, Клык метнулся вперед и приставил свой нож к его горлу. Приблизив свое лицо почти вплотную к лицу собеседника так, чтобы тот смотрел в его янтарные глаза, Ульфран прорычал:

— Ты получишь свои деньги, ничтожество. Но если твои сведения окажутся ложными, если описанный тобой юноша будет отличаться, или если это будет не тот человек — я тебя выслежу и награжу еще раз. Хочешь знать о моей награде? Спроси у тех двоих, которым я позапрошлым вечером отрезал ноги и вскрыл брюха, а потом скинул в канализацию. А теперь, хочешь добавить еще что-то?

— Н-нет, ваше благородие, — ответил пьянчуга. Он весь сжался, вмиг покрылся липким вонючим потом, а в маленьких свинячьих глазках плескался страх. — В-вы не б-б-будете разочарован-ны. О-обещаю.

— Хорошо, если так, — ответил Ульфран, убирая нож обратно на пояс. — Помни о том, что нет такого места, где бы ты мог от меня спрятаться. И больше не попадайся мне на глаза.

С этими словами Ульфран в сопровождении еще двоих рыцарей Волка стремительно покинул таверну.

Пьянчуга же еще некоторое время сидел на стуле, прижимая к груди кошель и покачиваясь из стороны в сторону. Затем он вдруг будто преобразился — из его осанки исчез страх, плечи распрямились, а губы на миг растянулись в широкой ухмылке. Если бы кто-то в этот момент наблюдал за коротышкой, то ему могло бы показаться, как глаза пьянчуги на миг будто осветились изнутри золотистым светом.

Затем коротышка встал, и твердой походкой вышел из таверны. А за ним, немного погодя, из зала в ночь скользнули две закутанные в плащ фигуры, сжимая в своих руках короткие кинжалы.

Пьянчуга некоторое время шел по освещенной улице, пока не свернул в один из темных проулков. Двое в плащах переглянулись и ухмыльнулись друг другу — коротышка зашел в проулок, оканчивающийся тупиком, их жертва сама загнала себя в ловушку.

Но когда разбойники свернули в проулок, там было пусто. Лишь на земле лежал тот самый кошель с золотом, за которым и охотились двое в плащах.

Подобрав кошель, разбойники дважды обыскали проулок, и, убедившись, что их жертва будто испарилась, пожали плечами и поспешили по своим темным делам. Вскоре мысли о таинственном пьянчуге и его исчезновении выветрились из их голов.

— Ты что, совсем сдурел? — Тарик тар Кризар был в бешенстве. Его густая борода грозно топорщилась, а глаза метали молнии. В полном латном доспехе, кольчуге, красном плаще, с мечом и топором на поясе, в ярости он походил на ужасного бога войны. — Стоило мне отлучиться, как ты ищешь смерти на свою голову? Разве я не выразил свою недостаточно четко объяснил, как ценна для меня твоя жизнь? Я уже поисковые отряды собрался отправлять!

— А мне лучше было бы струсить и отказаться, да? — Роб тоже был зол.

Как только он вошел в дом, дядя с порога принялся орать о том, как глупо было со стороны юноши подвергать свою жизнь риску, отправляясь на охоту за опасной тварью. Роб, и так хлебнувший горя последние недели, был вымотан охотой и расстроен поведением дяди.

Так что юноша не собирался сдерживать свою злость и раздражение:

— То, что мой отец погиб — не повод теперь свою жизнь стараться защитить меня от любой опасности! Я не собираюсь всю жизнь прятаться за чужими спинами!

— Да как ты не понимаешь! Ты еще не обучен искусству боя в достаточной мере, а уже лезешь в битву. В бойню! И с кем? С чертовой императорской мантикорой — да она весь ваш отряд могла положить!

— При всем уважении, Первый командор, — взял слово стоящий рядом с Робом Роланд. — Но мы не знали, что идем охотиться на императорскую мантикору, а не на обычную. Но, в любом случае, Роб в бою проявил себя с лучшей стороны — спас жизнь моему брату по ордену, а также жизни еще почти половине членов отряда. Будь моя воля, я бы прямо сейчас зачислил его в рекруты ордена.

— А ты помолчи, рыцарь. Я говорю с племянником, так что не вмешивайся в наши семейные дела. И скажи спасибо, что я вообще пустил тебя на порог собственного дома после того, как ты подверг его жизнь опасности. Подумать только — ослушаться моего слова, покинуть мой дом ради охоты на какую-то тварь. Немыслимо! — закончил гневную тираду Тарик. Его грудь яростно вздымалась, вид все еще был злой, но продолжать словесный разнос он не стал, дав выход своему гневу.

Роб тоже постепенно успокаивался. Отчасти, дядя Тарик был прав — юноша действительно не был готов к серьезным сражениям. Подождав, пока дядя усядется на скамью, Роб сказал:

— Дядя, я понимаю твое беспокойство за меня. И я согласен с тем, что должен еще многому научиться и многим овладеть. Но я никогда не смогу стать сильнее, если буду прятаться от опасности вместо того, чтобы бросать ей вызов. В этой охоте я увидел возможность испытать себя, проверить, научиться чему-то новому. И я действительно узнал о себе кое-что.

— Я понимаю, Роб, — устало ответил Тарик. — И с моей стороны было бы неправильно пытаться оградить тебя от всех опасностей нашего жестокого мира. Но я уже потерял брата, и не хочу потерять еще и племянника. Поэтому пообещай мне, что в следующий раз ты сопоставишь свои силы и навыки, и только потом будешь бросаться в бой.

— Обещаю, — ответил Роб, а затем добавил. — Как прошел поход? Ты настиг тех, кто напал на замок моего отца?

— Да, если так можно сказать, — Тарик разом помрачнел. — Почему ты не сказал, что на вас напали твари Пустоты?

Поначалу Роб подумал, что ослышался. О каких тварях Пустоты идет речь? В баронстве его отца Прорывов не случалось уже лет двадцать. Однако затем дядя продолжил:

— Я собрал почти тысячу воинов, все — верхом на конях. С помощью чар магов мы преодолели путь до замка за два дня вместо трех с половиной. И обнаружили, что он почти полностью сгорел — уцелели лишь стены да сам замок, остальные постройки обратились в пепел. А внутри, вместе с обгорелыми трупами защитников, мы обнаружили останки тварей Пустоты — их ни с чем не спутаешь.

— Этого не может быть! — воскликнул Роб. — Я своими глазами видел, что напавшие были людьми.

— Ты уверен, Роб? — спросил Тарик, глядя юноше в глаза. — Иногда в горячке боя мы видим столь ужасные вещи, что наше сознание, дабы уберечь рассудок от непоправимого, заменяет эти вещи на не менее страшные, но более привычные нам. Например, невообразимых тварей на кровожадных людей. Уверен, что с тобой такого не произошло?

— Абсолютно уверен, — твердо ответил юноша. — На замок напали люди.

Некоторое время Тарик молча смотрел в глаза своему племяннику. Роб выдержал взгляд, после чего дядя произнес:

— Я тебе верю. Но и без этого слишком много странного в нападении на замок. Например, судя по останкам и следам, твари и люди перебили друг друга полностью. Но ведь так не бывает. Или воины Альбрехта смогли бы отбиться, и тогда были бы выжившие, или твари, перебив всех, разбрелись бы в поисках новых жертв. Но ближайшие к замку поселения не сообщали о угрозе. К тому же, по пути я отправил своих воинов в некоторые из селений, и их жители не то что не подвергались, но и не слышали о нападении тварей Пустоты. И следы — следопыты сказали, что не так давно в окрестностях замка разыгралась настоящая буря, дороги размыло, и большая часть следов исчезла. Но среди тех, которые остались, не было ни одного следа тварей Пустоты, что странно. Тел чудовищ не меньше трех-четырех сотен, и чтобы ни одного следа? В общем, вся эта история крайне странная. Но каких-либо других следов, тел или фрагментов оружия мы не нашли. Правда, чародеи засекли мощный след остаточной магии, но не смогли определить ни характер заклинаний, ни то, кому они принадлежали, и кто мог их использовать.