— А вражеский отряд? Ты нашел его?

— Нет, Роб — покачал головой Тарик. — Я разослал разведчиков и дозоры, но они не смогли найти каких-либо следов отряда или войска, пересекавшего территорию баронства Валиор в последнюю неделю. Опять же, буря могла надежно спрятать их следы, но в любом случае — мы их не нашли. И хотя я верю тебе, герцогу я вынужден был сообщить, что все население замка, в том числе твои родители, погибли в результате Прорыва тварей Пустоты. Пока мы не найдем истинных виновников нападения это — официальная версия произошедшего. Понял?

— Да, понял, — ответил Роб.

Юноша искренне не верил, что напавший на замок отряд — весьма многочисленный, судя по тому, что видел Роб — смог бесследно раствориться. Да еще и эта так удачно подвернувшаяся буря — Роб был уверен, что это не случайность, а проделки ведьмы, убившей его мать, или другого вражеского чародея. И хотя юноша понимал, что сейчас он сделать ничего не может, известия наполнили его душу гневом и горечью. Возможность отомстить за смерть своих родителей стала еще более недостижимой, чем раньше.

Тарик, видя состояние Роба, встал, и, положив свои руки ему на плечи, произнес:

— Не унывай. Настоящий воин не должен предаваться унынию. Мы еще найдем и покараем убийц твоих родителей, это я тебе обещаю. А сейчас время отдохнуть — как я вижу, у тебя был нелегкий день. А завтра мы на свежую голову обговорим твое будущее.

Роб кивнул, внезапно пуще прежнего почувствовав навалившуюся усталость. Распрощавшись с Роландом, который обещал навестить его в ближайшее время, юноша еле доковылял до своей комнаты, где рухнул на кровать, не раздеваясь, и тут же забылся глубоким сном.

****

Однако, на следующий день поговорить им так и не удалось.

Проснувшись, Роб узнал, что дядя срочно был вызван на военный совет к герцогу — на границе участились случаи набегов племен варваров с Туманных гор. Набеги на границы Дальвейса случались, но редко, потому путь варваров пролегал через земли своего исконного врага — королевство Дарстар, где они обычно и задерживались, разоряя и грабя деревни и селения, нападая на замки и убивая жителей, пока не уходили обратно в горы, или пока их не настигало возмездие от войск Дарстара.

Но в этот раз, как рассказывал Робу навестивший его позже Роланд, сразу три крупные банды были замечены на границе Дальвейса — и если две двигались вдоль границы по направлению к территориям княжества Лестии или империи Орокос, то третья — самая многочисленная — двинулась вглубь земель королевства, и в течении нескольких дней дойдет до первого крупного поселения. А так как территория герцогства как раз и являлось северной, герцог был весьма обеспокоен сложившейся ситуацией, и сейчас спешно собирались силы для уничтожения вторгшихся варваров. И дядя Роба, как Первый командор герцога, скорее всего возглавит это войско. Неудивительно, что теперь дел у и так занятого Тарика было выше крыши.

Собственно, сам рыцарь заехал к Робу, чтобы попрощаться — из столицы пришли новые приказы, предписывающие всем рыцарям Льва и Меча, которые находятся в северной и западной частях королевства, вернуться в ближайшую крепость-командорство ордена для получения дальнейших указаний. Поэтому Роланд, вместе с Уильямом и еще несколькими рыцарями, находящимися в Карноуле, покидал его.

Роланд и Роб простились, пожав друг другу руки. На прощание рыцарь Льва произнес:

— Роберт, несмотря на то, что встретились мы при весьма печальных обстоятельствах, я рад этой встрече. Рад, что могу называть тебя своим другом. Поэтому, если тебе нужна будет помощь — я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Надеюсь, однажды мы встанем в битве плечом к плечу. А пока прими это — в нашем ордене множество мастеров-оружейников, и один из них сделал это из когтя убитой нами мантикоры. В пару к твоему мечу.

На ладони рыцаря лежал небольшой кинжал в черных ножнах. Роб взял его в руки, а затем обнажил. Вопреки его ожиданию, лезвие было не из стали, а имело цвет кости, и выглядело бритвенно острым. Сталь в кинжале тоже была — ею была отделана небольшая гарда, а также из стали было сделано кольцо, находящееся на кончике рукояти — чтобы кинжал можно было выхватить и метнуть. Рукоять же была выполнена из темного дерева. В целом, кинжал был красив и элегантен, хотя юноша засомневался, что им можно будет парировать и блокировать удары в бою.

Роланд слегка улыбнулся, видя реакцию Роба, и пока юноша любовался кинжалом, продолжил:

— Оружейник сказал, что часть свойств императорской мантикоры — а именно, сопротивление магии — содержит в себе и этот кинжал. Мы не успели проверить его гипотезу, но, думаю, ты найдешь этому оружию применение.

— Благодарю тебя, Роланд. От всей души, — ответил Роб. — И я тоже рад, что ты считаешь меня своим другом. Потому что я считаю также. И ты знай, что, если тебе потребуется помощь — можешь на меня рассчитывать.

— Хорошо, я буду иметь ввиду, — вновь улыбнулся рыцарь. — А ты, если все же надумаешь вступать в наш орден — найди меня. Я дам тебе хорошие рекомендации, а не потому, что ты мой друг, а потому что уверен: такие, как ты, нужны нашему ордену. А теперь прощай, — с этими словами Роланд развернулся и зашагал к выходу.

— Прощай, — ответил Роб. И хотя на душе юноши было немного тоскливо из-за расставания с чуть ли не единственным человеком, который стал ему другом, Роб испытывал предчувствие, что они с Роландом еще встретятся.

После отъезда Роланда прошло три дня. Дядя Тарик дома так и не появлялся, будучи целиком поглощенным приготовлением к грядущему походу. К концу второго дня Роб не выдержал и попросил управляющего послать к дяде посыльного и передать, что хочет поговорить. Посыльный вернулся обратно один, принеся от Тарика извинения и вести о том, что сейчас он не может выделить Робу даже нескольких минут, которых явно не хватит для толкового разговора. В утешение племяннику он передавал, что герцог направил к замку Валиор отряд из пятидесяти воинов для поддержания порядка в баронстве, несколько бригад рабочих — им надлежало осуществить восстановления замка, а также толкового управляющего. Дядя заверял, что за время отсутствия Роба герцог и его приближенные позаботятся о том, чтобы осуществлять управление делами баронства.

Роб же, к своему стыду, с момента той злополучной ночи ни разу не задумывался о том, что баронство его отца, его вотчина, лишилась правителя, а вместе с тем и дружины, призванной защищать и оберегать покой подданных. Его, Роба, подданных. Ни разу юноша не задумывался об их судьбе.

И хотя Робу было не плевать на судьбы людей, населявших баронство, сейчас его мысли были заняты только одним — стать сильнее и отомстить за отца и мать. Поэтому содержащийся в послании намек на то, чтобы вернуться в восстановленный замок и принять бразды правления баронством как наследник Альберха тар Валиора — как, наверное, и хотел бы его отец, который сам вернулся и начал править, услышав о смерти деда Роба, юноша проигнорировал. Возвращаться он не собирался. И поэтому был благодарен дяде и герцогу, которые сняли с его плеч заботы о делах баронства.

В общем же, дни юноши проходили однообразно. Тренировки с Локсли во дворе поместья, поиски крупиц знаний и техник в обширной домашней библиотеке дяди, и снова тренировки.

В свободное же время Роб иногда шатался по дому, осматривая его. Особенно же юношу привлекали выставленные в холе, сразу после входа в дом, рыцарские доспехи на специальных стойках, а также развешенное по стенам оружие. И хотя и доспехи, и оружие было декоративным, юноша все равно любовался им.

На четвертый день Роб по обыкновению стоял в холе дома, любуясь висящим на стенах оружием. Внезапно юноша заметил на стене огромную, тяжелую даже на вид алебарду, которую раньше он то ли не видел, то ли просто не замечал. Рассматривая оружие, Роб вспомнил рассказ отца о том, как тот однажды сражался алебардой на одном из турниров, и смог занять там третье место, хотя ни до, ни после него не использовал больше подобное оружие в бою. Отец говорил, что та алебарда, которой он бился, была несбалансированна — лезвие было тяжелее, из-за чего каждый промах грозил обернуться потерей равновесия, что могло стать причиной ошибки и поражения.