– Ну, что ж, Эдуард? – спросила Элен.

– Плохо, дорогая, – ответил Гленарван. – Это люди без сердца.

– Отказ?..

– Да, они отказались послать судно! Они утверждают, что найденные нами документы не ясны и мое толкование не убедительно, а если оно даже правильно, то эти данные относятся к отдаленному времени, что за истекшие два года индейцы, вероятно, давно уже увлекли своих пленников в глубь страны, что, наконец, немыслимо перерыть всю Патагонию ради трех человек, к тому же шотландцев! Эти поиски будут опасными и безрезультатными и потребуют больше жертв, нежели спасут жизней! Словом, они привели все мыслимые и немыслимые возражения в оправдание своего нежелания оказать помощь. Причины этого отказа я отлично понимаю: они не забыли, что капитан Грант – поборник независимости Шотландии. Теперь несчастный безвозвратно погиб!

– Отец, бедный отец! – вскричала Мэри Грант, падая на колени перед Гленарваном.

– Ваш отец, мисс? – переспросил тот, недоуменно глядя на девушку у своих ног.

– Отец, бедный отец! – вскричала Мэри Грант, падая на колени перед Гленарваном.

– Да, Эдуард, это мисс Мэри Грант и ее брат Роберт, дети капитана Гранта, которых адмиралтейство хочет сделать сиротами.

– Ах, мисс, – сказал Гленарван, поднимая девушку с земли, – если бы я знал о вашем присутствии…

Он умолк. Тяжелое молчание, нарушаемое только всхлипыванием и вздохами, царило во дворе Малькольм-Кэстля. Ни Гленарван, ни Элен, ни майор, ни многочисленные слуги замка, окружавшие хозяев, не решались нарушить это молчание. Но в глубине души все эти шотландцы протестовали против поведения английского правительства.

После долгих минут молчания первым заговорил майор Мак-Набс.

– Следовательно, у вас нет больше никакой надежды? – спросил он Гленарвана.

– Никакой.

– В таком случае, – вскричал вдруг Роберт, – я сам пойду к этим людям, и мы посмотрим…

Роберт не закончил своей угрозы, так как Мэри остановила его. Но сжатые кулаки яснее слов говорили о воинственных намерениях мальчика.

– Нет, Роберт, нет! – сказала Мэри Грант. – Будем признательны этим великодушным людям за все, что они для нас сделали, запомним это навеки и сохраним до конца наших дней чувство горячей благодарности… А теперь идем!

– Мэри! – вскричала Элен.

– Куда вы пойдете, мисс Грант? – спросил Гленарван.

– Мы припадем к стопам королевы. Я уверена, что она не останется глухой к мольбам двух детей, просящих о даровании жизни их отцу!

Гленарван с сомнением покачал головой. Видимо, он не разделял уверенности молодой девушки.

Элен также не сомневалась, что эта попытка Мэри Грант обречена на неуспех. Она с тоской подумала о безрадостной участи, ожидающей этих детей. Но тут ее осенила благородная и великодушная идея.

– Подождите, Мэри! – воскликнула она, удерживая собиравшуюся уходить девушку. – Выслушайте меня!

Мэри остановилась.

Элен с полными слез глазами подошла к мужу и сказала твердым голосом:

– Эдуард! Вы решили предпринять морскую увеселительную прогулку, чтобы порадовать меня… Но какая радость может сравниться со счастьем спасти жизнь обездоленным людям, покинутым на произвол судьбы собственной родиной?

– Элен! – воскликнул Гленарван.

– Вы поняли меня, Эдуард? «Дункан» – крепкое и прочное судно. Оно смело может плавать в южных морях. Оно может совершить кругосветное путешествие и совершит его, если понадобится! Едем, Эдуард! Едем на поиски капитана Гранта!

Взволнованный этими словами, Эдуард Гленарван раскрыл объятия и заключил в них молодую женщину. Мэри и Роберт целовали ей руки.

Эта трогательная сцена взволновала даже суровых шотландцев, слуг Малькольм-Кэстля, и они огласили воздух громким криком:

– Да здравствует наша молодая хозяйка! Ура! Трижды ура Эдуарду и Элен Гленарван!

Элен Гленарван была великодушной и мужественной женщиной. Ее предложение отправиться на «Дункане» на поиски капитана Гранта, бесспорно, доказывало это. Эдуард Гленарван вправе был гордиться такой женой. Надо сказать, что мысль – самостоятельно организовать экспедицию для спасения капитана Гранта – пришла ему в голову еще в Лондоне, когда просьба его была отклонена адмиралтейством. Он не заговорил о ней первым только потому, что не мог еще свыкнуться с мыслью о разлуке с женой. Но когда Элен сама внесла это предложение, никаким колебаниям не оставалось места. Слуги Малькольм-Кэстля восторженными криками приветствовали это предложение – ведь речь шла о спасении братьев по крови, таких же шотландцев, как они сами! И Эдуард Гленарван присоединил свой голос к восторженным крикам «ура» в честь молодой хозяйки Малькольм-Кэстля.

После того как вопрос об отъезде был решен, каждая минута была на счету.

В тот же день Гленарван телеграфно приказал Джону Мангльсу привести «Дункан» в Глазго и сделать все необходимые приготовления для длительной экспедиции в южные моря, которая могла превратиться в кругосветное плавание.

Утверждая, что «Дункан» может совершить кругосветное путешествие, Элен Гленарван не переоценивала достоинств яхты. Необычайно прочное и быстроходное судно действительно было приспособлено для дальних плаваний.

«Дункан» представлял собой паровую яхту самого усовершенствованного образца. Его водоизмещение равнялось двумстам десяти тоннам, то есть намного превышало водоизмещение первых кораблей, добравшихся до Нового Света, – кораблей Колумба, Веспуччи, Магеллана.

Яхта Гленарвана была двухмачтовым судном. Она имела фок-мачту с фоком, марселем и брамселем, грот-мачту с косым гротом, большой стаксель, малый стаксель, латинский фок и штаговые паруса. Оснастка яхты была достаточна для того, чтобы она могла двигаться как обыкновенное парусное судно. Но все-таки главной и основной двигательной силой ее являлась паровая машина. Эта стошестидесятисильная, построенная по новейшей системе машина была снабжена перегревателями, позволяющими поднимать давление пара до значительно более высокого уровня, чем в машинах обычной конструкции. Винтов у яхты было два. Доведя давление пара до максимума, «Дункан» развивал наибольшую из всех достигнутых паровыми судами скоростей: во время испытания в Клайдском заливе его патент-лаг показал скорость в семнадцать миль10 в час. Таким образом, яхта была вполне надежным судном, смело могущим пуститься в кругосветное плавание, и Джону Мангльсу нужно было для этого только погрузить уголь и съестные припасы.

Первой заботой молодого капитана было увеличение емкости угольных ям; он хотел погрузить возможно больше топлива, запасы которого трудно возобновлять в пути. Та же мера предосторожности была предпринята им для обеспечения камбуза. Джон Мангльс ухитрился сделать почти двухгодичный запас провизии. В деньгах у него не было недостатка, и он даже купил небольшую пушку, которую установил на носу яхты. Нельзя было предвидеть всех грядущих событий, а в таком случае не мешает располагать орудием, которое может выстрелить восьмифунтовым ядром на расстояние свыше четырех миль.

Джон Мангльс, несмотря на молодость, не был новичком в своем деле: он считался одним из лучших шкиперов Глазго. Ему было около тридцати лет. Черты лица его были несколько суровы, но, присмотревшись, можно было заметить, что этот человек добр и отзывчив.

Джон Мангльс был воспитанником семьи Гленарванов. Он успел уже совершить несколько дальних плаваний, во время которых неоднократно давал доказательства хладнокровия, смелости, энергичности, распорядительности и ловкости.

Когда Эдуард Гленарван предложил ему командование яхтой «Дункан», он с радостью принял это приглашение, так как любил владельца Малькольм-Кэстля как родного брата.