– Вот это уже ценное указание, – заметил Джон Мангльс. – Значит, крушение произошло в южном полушарии!

– Этого еще мало, – возразил Мак-Набс.

– Продолжаю, – сказал Гленарван. – Слово abor – корень глагола aborder – «приставать»! Эти несчастные пристали к какому-нибудь берегу. Но к какому? Contin… Не к континенту ли? Cruel – «жестокий»…

– Тут есть слово «жестокий»? – вскричал Джон Мангльс. – Тогда мне понятно, что значит обрывок слова graus в немецком тексте: это grausam – «жестокий»!

– Идем дальше! – воскликнул Гленарван, любопытство которого разгорелось до крайности, по мере того как выяснялся смысл этих полуистертых отрывочных слов. – Indi… – как это понимать? Не попали ли они в Индию? А тут непонятно ongit… Ага, longitude – «долгота»! А вот и широта – 37°11’. Наконец-то у нас есть одно совершенно точное указание!

– Да, но долготы нет! – вставил майор.

– Надо уметь довольствоваться малым, дорогой майор, – возразил Гленарван. – Знать точно широту – не так уж плохо! Несомненно, французский текст самый полный из всех. Так же несомненно, что каждая из записок представляет собой дословный перевод двух других, ибо во всех трех одинаковое количество строк. Поэтому нужно объединить все три текста, перевести их на один какой-нибудь язык и тогда уже искать наиболее логичное, ясное и вероятное толкование.

– На какой же язык вы собираетесь перевести документ: на английский, французский или немецкий? – спросил майор.

– На французский, так как французская записка сохранила нам наибольшее количество слов, – ответил Гленарван.

– Вы совершенно правы, сэр, – заметил Джон Мангльс.

– Итак, решено. Я перепишу этот документ, соединяя обрывки фраз, точно в том порядке, в каком они расположены в подлинниках, и, соблюдая пробелы, дополню обрывки тех слов, смысл которых ясен и несомненен, а затем мы посмотрим.

Гленарван взял перо и через несколько минут показал своим друзьям листок бумаги.

Гленарван взял перо и через несколько минут показал своим друзьям листок бумаги со следующими строками8:

В эту минуту в каюту вошел матрос; он доложил капитану Мангльсу, что «Дункан» вошел в Клайдский залив.

– Каковы ваши намерения, сэр? – обратился капитан к Гленарвану.

– Как можно скорее прибыть в Думбартон. Оттуда Элен вернется в Малькольм-Кэстль, а я поеду в Лондон, чтобы вручить этот документ лордам адмиралтейства.

Джон Мангльс отдал соответствующие приказания, и матрос вышел, чтобы передать их помощнику капитана.

– А теперь, друзья, – оказал Гленарван, – возьмемся снова за расшифровку. Мы напали на след большого бедствия. От нашей догадливости зависит жизнь нескольких человек. Надо напрячь весь ум, всю сообразительность, чтобы найти ключ к этой загадке!

– Мы горим желанием сделать это, дорогой Эдуард, – ответила Элен.

– Прежде всего, – предложил Гленарван, – расчленим этот документ на три части: первую – известную, вторую – позволяющую делать предположения, и третью – неизвестную. Что нам известно? Нам известно, что седьмого июня тысяча восемьсот шестьдесят второго года трехмачтовый корабль «Британия» потерпел крушение, что его капитан и два матроса бросили эти документы в море в какой-то точке земного шара, расположенной под 37°11’ широты; наконец, нам известно, что они просят оказать им помощь.

– Совершенно верно, – подтвердил майор.

– Какие предположения мы можем строить? – продолжал Гленарван. – Прежде всего, что крушение произошло в морях южного полушария. Здесь я прежде всего хочу обратить ваше внимание на уцелевшую часть слова «гони». Не есть ли это название страны?

– Патагонии9? – воскликнула Элен.

– Да.

– Но пересекается ли Патагония тридцать седьмой параллелью? – спросил майор.

– Это легко проверить, – сказал Джон Мангльс, развертывая карту Южной Америки. – Так оно и есть! Тридцать седьмая параллель пересекает Арауканию, проходит по пампасам вдоль северных границ Патагонии и теряется в водах Атлантического океана.

– Отлично. Продолжаем расшифровку! Слово abor. Не есть ли это часть французского глагола aboreer – «приставать, причаливать»? Если так, то два матроса и капитан пристали к чему? Contin – к континенту. Понимаете, к континенту, а не острову! Что же с ними случилось дальше? На счастье, тут же стоят две буквы: pr; они рассказывают нам судьбу несчастных: это начало слова pris – «взяты» или prisonniers – «пленники». Кто же их взял в плен? Записка ясно отвечает: «жесток» – indi, то есть жестокие indiens – индейцы. Достаточно убедительно, правда? Разве недостающие слова не становятся сами собой в пробелы документа? Разве смысл записки не раскрывается на ваших глазах?

Гленарван говорил с глубоким убеждением. Его энтузиазм передавался слушателям. Вместе с ним они хором вскричали: «Это очевидно! Это бесспорно!»

Помолчав немного, Эдуард Гленарван заговорил снова:

– Друзья мои, эти предположения кажутся мне чрезвычайно правдоподобными. Я не сомневаюсь, что катастрофа произошла вблизи берегов Патагонии. Впрочем, в Глазго я справлюсь о маршруте «Британии», и тогда будет видно, могла ли она очутиться в этих водах.

– О, для этого не нужно ждать возвращения в Глазго, – сказал Джон Мангльс. – У меня есть здесь комплект «Торговой и мореходной газеты», которая даст нам требуемую справку.

– Ищите же, Джон! – воскликнула Элен.

Джон Мангльс взял комплект номеров газеты за 1862 год и быстро стал перелистывать его.

Вскоре он произнес с явным удовлетворением:

– Нашел!

В газете было написано:

«30 мая 1862 года. “Британия”. Капитан Грант. Перу. Кальяо. Назначение – Глазго».

– Грант! – вскричал Гленарван. – Уж не тот ли это смельчак, который мечтал основать новую Шотландию на одном из островов Тихого океана?

– Да, – ответил Джон Мангльс, – это тот самый капитан Грант. В тысяча восемьсот шестьдесят первом году он ушел из Глазго на «Британии», и с тех самых пор о нем не было никаких сведений.

– Больше нет сомнений! – воскликнул Гленарван. – Все ясно. Это именно он. «Британия» вышла из Кальяо тридцатого мая, а седьмого июня, то есть через восемь дней, потерпела крушение у берегов Патагонии. Вся история этой катастрофы раскрылась перед нами! Вы видите, друзья мои, что логика дала нам ключ к решению почти всей загадки, и единственным неизвестным теперь является только долгота, под которой произошло крушение.

– Но долгота и не нужна! – заявил Джон Мангльс. – Зная страну, у берегов которой случилась катастрофа, и точную широту, я берусь доставить судно прямо к месту бедствия.

– Следовательно, мы знаем всё? – спросила Элен.

– Всё, дорогая Элен, и я могу заполнить теперь все пробелы между словами с такой же легкостью, словно писал бы этот документ под диктовку самого капитана Гранта.

И, взяв перо, Гленарван, не задумываясь, написал следующие строки:

– Замечательно, дорогой Эдуард! – воскликнула Элен. – Если эти несчастные когда-нибудь вновь увидят родину, они будут обязаны вам своим спасением!