— Не думай об этом, — произнёс Гай. — И говори всё мне. Я разберусь.

—  Спасибо, милорд. Вы замечательный.

— Правда?

— Вы мне симпатичны, но только не подумайте ничего особенного. Просто вы добрый и смелый, иногда безрассудный, и мне с вами всегда тепло и уютно. И совсем не страшно, как было поначалу. Вы совсем не такой, что о вас говорят. Вы можете быть заботливым и нежным, если захотите. В вас много хорошего — я это чувствую и не позволю ни одному существу в этом мире навредить вам. Даже дракону! 

Гай выдохнул и упал обратно на мягкие подушки. Прикрыл глаза и тихо пробормотал:

— Я устал. 

— Я понимаю. Такой путь проделали, и дождь вымотал. Да и не спали вы, и толком не ели. 

— Я устал от собственных страхов. Раньше мне снились сны, в которых я видел смерть матери и брата. Я просыпался в холодном поту, но со временем научился с теми снами справляться. Теперь меня мучают другие кошмары. Я думал, если поймаю его, — они пройдут. Но мы только зря загнали лошадей. И сколько ещё ночей я буду бояться закрывать глаза, потому что, стоит мне это сделать, я вижу его клыки и огонь?.. Много огня. 

— Вот поэтому вам надо допить чай и хорошенько выспаться. Подумать о чём-то приятном, подышать травами. Вам нужно выбросить всё плохое из головы, и вы увидите, как дурные сны пройдут, и всё забудется. 

— Такое не забывается.

— Милорд, вы не должны больше мучить себя этими мыслями. Может, Сэм уже давно мертв?

— Поэтому мы и должны его найти. Хоть живого, хоть мёртвого.

— Мы обязательно его найдём. Обещаю. А вы обещайте беречь себя, потому что... потому что если вас вдруг не станет, то и мне незачем жить. 

Хорошо, что в комнате свет был приглушён, а за окном уже давно стояла ночь, иначе Стернс увидел бы пунцовое лицо своей служанки и милый блеск в глазах, как будто на них навернулись слёзы. Но он ничего не увидел, а просто лежал и ровно дышал, словно уже спал или просто тихо думал о чём-то своём.

— Спите, — прошептала Рики, встала, сняла сапоги, запрыгнула в передвинутое к окну кресло и свернулась в нём клубочком. — А я буду рядом. Спите и ничего не бойтесь.  

Время шло, и, сколько прошло часов, Рики не знала. Сон не шёл ни в какую, как Рики ни старалась и ни считала овечек с закрытыми глазами.

Непогашенная свеча начала неровно трещать: расплавленного воска набралось так много, что фитиль был готов вот-вот потухнуть. Сладко потянувшись, Рики привстала, спустила ноги на пол и на цыпочках подошла к столу. Осторожно слив воск, девушка поставила свечу обратно. Пламя выровнялось и колыхалось только, если ветерок залетал в комнату через открытое окно. Но если тот и был, то был слабый, хоть и прохладный.

Рики поёжилась: у неё не было такого тёплого одеяла, как у Гайларда, и закутаться было не во что. Закрыть окно? Почему бы нет.

Голыми ногами Рики прошлёпала от стола обратно к креслу и окну. Закрыла одну створку, схватилась за вторую, потянула на себя, но повернуть не успела — услышала свист. Свистели снизу, оттуда, где за увядшими цветочными кустами начинались аккуратно собранные в кучу опавшие листья.

Прищурившись, Рики всмотрелась в темноту. В ворохе листьев кто-то копошился. Неужели, курица сбежала? Рики покачала головой: бедняге точно не дожить до утра — лисы задушат. Хотя… для курицы возня слишком шумная. Да и тот свист… Разве птица умеет свистеть?

А, может, там человек? Но кто, интересно, будет бродить в разгар ночи около замка, даже не прихватив с собой фонаря? И, главное, зачем? Стража? Тогда что стражники делают среди листьев? Лунные влюблённые? Неужели, в округе не нашлось никакого другого места, кроме как под окнами комнаты, где разместили самого Гайларда Стернса?

Рики недоумённо пожала плечами. Возня в листьях прекратилась, но оттого легче не стало. Стало страшнее. Потому что из-за туч на небе появился яркий месяц, и девушка отчётливо увидела, как из кучи листьев выбирается длинная тень, принадлежащая человеку.

Он стоял к Рики спиной, а когда повернулся, Рики едва успела прикрыть рот ладонью, чтобы не вскрикнуть и не разбудить Гая. Ей слишком хорошо был знаком этот взгляд, чтобы перепутать. Они смотрели друг на друга с несколько ударов сердца, пока Сэм, наконец, не поднял руку и не поманил девушку к себе пальцем.

Рики с шумом захлопнула створку и отпрыгнула от окна. Девушка тяжело дышала и боялась вновь выглянуть на улицу. Боялась снова увидеть того, кого увидела, боялась даже сделать шаг в какую-либо сторону, тем более что понятия не имела, куда вообще идти и кого звать на помощь. 

Стернс спал. Впервые за много дней, что Рики его знала, спал крепко. 

Бросившись к его постели, чтобы разбудить, Рики внезапно остановилась. Сэм звал только её. Она была в этом точно уверена. Но зачем? Не ловушка ли это? Отлично спланированная, продуманная, выжданная, созданная с одной лишь целью: поймать мотылька, а на него уже более крупную рыбу. Но разве не было у Сэма другой возможности завладеть наживкой, кроме как поманить её к себе пальцем? В голове была сплошная путаница. Одни вопросы и никаких ответов. И чтобы их получить Рики решилась на крайность. 

Дверь тихонько скрипнула, выпуская девушку на свободу. Вылетев, та заспешила вниз по узкой лестнице и, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, не дышит ли где полусонный стражник, прокралась по тёмному коридору в помещение, где кухарка хранила тяжёлые тазы и вёдра, и, приоткрыв узкое, запачканное жиром, окно, вылезла на улицу.

Оббежать замок, чтобы попасть к заветной куче поваленных листьев, труда не составило. Рики торопилась, дыхание сбилось, сердце волновалось, а руки выхватили с пояса серебряный нож и держали его наготове.

Под окнами комнаты Стернса Рики замедлила бег, перешла на кошачью поступь, прищурилась, вглядываясь вперёд, в направлении пожухших кустов, но, как ни старалась, ничего там не видела. Предательский месяц снова исчез за тучами, а звёзды светили слишком слабо, чтобы девушка могла хоть что-то разглядеть перед собой.

— Эй, — просвистела Рики, а волосы на голове зашевелились от страха. — Ты где? Только попробуй на меня броситься! У меня с собой нож. Моргнуть не успеешь — всажу в глаз.

Темнота была непроглядная, а ветер вдруг зашумел листвой деревьев так сильно, что, если и захочешь, всё равно не расслышишь ничьих шагов поблизости. Мысленно попрощавшись с жизнью, Рики крепко сжала рукоять ножа и ещё раз громко выплеснула в ночь:

— Хватит прятаться! Звал — выходи! Обещаю: плохого тебе ничего не сделаю.

«Пока, — промелькнула мысль в голове. — Пока не сделаю. И если ты первым на меня не кинешься».

— Я прямо за тобой, — услышала девушка по-змеиному тихий шёпот, неуклюже взмахнула рукой с ножом и чуть не полоснула по чему-то тёплому.

— Я тебя не вижу, — пролепетала Рики, пятясь назад.

— А теперь?

Как по волшебству или по неслышимой команде, месяц выплыл из-за туч, и перед Рики вырос Сэм. Бледный, худой, в странных лохмотьях, свисающих с тела. Даже ноги были обмотаны непонятными тряпками — о сапогах речи не было.

— Не подходи ко мне! — снова прикрикнула Рики, тыча в Сэма ножом.

— Тебе не нужно меня бояться, — услышала она в ответ отчаянное.

— Я тебе не верю! И я сказала: стой там, где стоишь! Один шаг — я пырну тебя этим ножом и громко закричу. Тут повсюду охрана. Тебя быстро поймают.

— Все спят, — тихо и спокойно ответил Сэм. — Храпят так громко, что пушкой не разбудишь. А те, кто не спит, ушли в другую часть замка и режутся в кости. Рядом с нами никого, и тебя никто не услышит. Да и незачем тебе кричать. Я тебе ничего плохого не сделаю.

В эти слова верилось с трудом, но в голосе Сэма было столько искренности, что сердце Рики дрогнуло.

— Тогда зачем выманил? Вызнать что-то про моего господина? Ты ничего от меня не узнаешь!

— До твоего господина мне нет дела.

В голове царила путаница. Всё услышанное звучало крайне нелепо и подозрительно. И если в собственную безопасность девушка ещё могла поверить, то в то, что странному пареньку нет никакого дела до Стернса, ни за что в жизни.