Я понятия не имела, что с этим делать, но ни к чему не обязывающих отношений у меня уже с ним, понятно, не получилось бы. Но при мысли о том, чтобы разорвать эту связь, делалось плохо, и что-то в голове начинало тихонько нашептывать, что можно похитить глупого рыжего котика, связать, спрятать в своем черном кабинете и бед не знать… Глупости, в общем, в голову лезли!
— Ну почему он предложил мне постель, а не руку и сердце?..
— Что? — удивилась Мари.
— Ничего-ничего! — я помотала головой, — Продолжай, на чем ты там остановилась?.. Что ты умрешь старой девой, никому не нужной и всеми забытой? Полностью разделяю твое мнение!
— Чего?! — взвизгнула она.
Что я сказала?..
— В смысле, ну конечно же этого не случиться! — поспешила исправиться я, — Ты же чудо какая хорошенькая!
— Правда? — всхлипнула она.
— Ну конечно! — я покивала, а Мари, успокоенная, смогла дальше продолжить возмущаться.
В общем, Виль. Чтобы не думать о нем, я решила думать о том, как мне сделать из княжны любимицу королевы, короля и вообще всего нашего двора. Идей особых не было. Производить хорошее впечатление она категорически не умела!
Я грустно улыбнулась, припоминая, как она неделю назад без всякой задней мысли предложила одной придворной даме нарисовать родинку не на лице, а на груди, а лучше на обеих, раз ей так хочется привлечь мужское внимание. И ведь могла бы предложить это как-нибудь без насмешки, сделав комплимент шикарному бюсту, так нет — надо же было в очередной раз убедить окружающих, что слухи о ее «добром» нраве не на пустом месте взялись! Она буквально распугивает каждую, кто мог бы встать на ее сторону, а пренебрегать женским обществом ей совсем не стоит. В конце концов именно они закладывают основы общественного мнения об окружающих.
Тогда может сделать упор на то, что она не добрая, но зато опасная, как… как ежик? Как тигрица! Вот только у нас уже была тигрица, на фоне которой любая княжна покажется котенком…
— Да что ты распинаешься? — усмехнулась Эни, — Ей же на нас плевать, это всегда было очевидно! Ей не плевать только на себя — так было с самого детства.
Я скрипнула зубами. Я уже даже поесть нормально не могу! Но не сбегать же мне каждый раз в кабинет — это выглядит жалко! Плевать мне на всех, да?..
— Она только и ждет момента, когда бы нас выгнать, — продолжала Эни, — Можешь даже не надеяться, что мы посетим хоть какой-нибудь прием, только и остается любоваться архитектурой…
— Мне откуда вам приглашения достать? — не выдержала я, — Из задницы?!
— А ты можешь? — с надеждой воскликнула Мари.
Я помассировала виски и глубоко вздохнула. Как же болит голова!
Эни тонко улыбнулась, насмешливо меня оглядывая.
— Даже если могла бы, не стала бы это делать.
Я не стала рассказывать, как перед каждым мало-мальски знакомым и знакомой, у которых в ближайшие две недели будут хоть какие-то приемы с танцами вся изнамекалась, рассказывая, что у меня хорошенькие сестры на выданье. Ну в самом деле, кому нужна в столице очередная «сельская выскочка»? А если еще случайно любимого сыночка, племянничка охмурит?
Ладно, не важно. Если я смогу выбить себе повышение в ближайший год — а я смогу! — и обо мне напишут еще хоть пару статей в королевских новостях, я сама уже смогу выбирать, на чей бал мне вести сестер. Кстати, о новостях…
В голове всплыл разговор с княжной про все больше наглеющих журналистов.
Я и сама фоново замечала последнее время, что заголовки становятся все острее, но не придавала этому большого значения. У меня и без того дел полно, а в королевской службе безопасности есть целый отдел, посвященный контролю за прессой. Правда, создали его под давлением Ее Величества (так-то все оппозиционно настроенные издания хотели просто позакрывать) и в пику ей финансировали из рук вон плохо… Но, так или иначе, есть люди, которым деньги платят за то, чтобы следить, чтобы все было в рамках приличия. И я слабо себе представляю, как можно делать свою работу плохо под суровом взглядом нашей королевы-матушки. Значит, ее это устраивает? Это, если вдуматься, еще более маловероятно. Она откровенно не терпела любого, кто косо смотрел на ее мужа и сына, какие бы у них ни были порой разногласия во взглядах.
Но неужели работникам отдела по контролю за прессой настолько плевать на свое здоровье? А журналистам, которые откровенно высмеивают членов королевской семьи и проводимую ими политику? Думают ли они о последствиях, с которыми могут столкнуться?
После подписания договора о сотрудничестве с Восточным Княжеством было понятно, что некоторому недовольству среди прогрессивной молодежи быть, но оно бы должно уже идти на убыль, а вместо того, кажется, растет.
В конце концов это в любом случае привлечет внимание, и огребут эти остроумные смельчаки так, что мало не покажется. И главное, им же самим хуже — поставят над ними такого цензора, что кроме хвалебных од в сторону правящей семьи вообще ничего из под их пера выходить не будет. Зачем действовать так неосторожно?
— …Фив любила родителей только до тех пор, пока от них ей была польза, а как нет — так и любви нет! — делилась своими размышлениями Эни будто бы с Мари, но на самом деле мне на показ, — От нас разве есть какая польза? Так с чего бы ей питать к нам какие-то теплые чувства? Она не такого склада человек! Вот если появится возможность выдать нас замуж за каких-нибудь полезных ей людей, тогда у нас будет сотни, сотни приглашений! Лучшие платья и украшения — и Фив вдруг из мегеры превратиться в добрую фею… Я помню, как это было. Так что, Мари, не сотрясай зря воздух.
Я молча жевала идеально сваренное яйцо, радуясь тому, что желток внутри такой вкусно-жиденький и старалась не обращать внимание. Она просто меня провоцирует. Хочет чтоб я распсиховалась на нее, пригрозила чем-нибудь, а может еще и забрала ее карманные деньги, и у нее было бы право заплакать, обидеться и почувствовать себя жертвой злой старшей сестры.
— Точно… — пробормотала я, вскидывая брови.
«Будто специально нарываются» — так сказала княжна, вроде?
А если они специально нарываются? Какая от этого может быть польза? Перед кем именно можно будет выставить себя жертвой так, чтобы был какой-то результат? Перед народом? Да большинство простых людей плевать хотело с высокой колокольни на то, что пишут в газетах. Так, посмеяться, повозмущаться и — забыть! Большая же часть состоятельной части общества довольно консервативна, а даже если нет, то против власти готовы выступить только тогда, когда задеты будут конкретно их интересы.
Стоит ли нарываться на ответ в таком случае? А если арестуют? Да даже если просто вышлют из столицы и лишат содержания, чего и стоит ожидать молодым дворянам… Если цель критично настроенных к власти граждан в том, чтобы добиться какого-то результата, гарантированно ограничивать, а то и лишать себя простора для действий — как минимум не умно. Даже если сделать все это максимально громко, выставив себя самыми несчастными, самыми ущемленными в правах жертвами на свете, общество всколыхнет максимум на пару дней. И то — только в больших городах.
Я смотрела на стопку газет. На первой же полосе — «Его Величество и его излишества!», «Тайные связи Королевы с Великим Князем Восточным», «Анализ внешней политики Западного Королевства за последние десять лет — как скоро жители королевства станут восточными рабами?», «Наш маленький принц и его восточная госпожа»…
Узнать бы еще, насколько эти издания популярны. Может я ошибаюсь, и закрыть их тихо и без особых волнений будет сложно?
— Я хочу танцевать с красивым мужчиной! — топнула ногой Мари, — Ну Фив…
— Где я тебе его возьму?!.. — уже лениво огрызнулась я.
— Из задницы такого не достанешь, — согласилась Лори.
Эни усмехнулась.
— Отлично, вместо хоть какой-то помощи мы привезем с собой только пару вульгарных выражений!
— Ну почему? — не согласилась я, — Сможете еще поумничать перед местными, рассказывая о столичной архитектуре. Пару лишних баллов за культурное воспитание — это разве не помощь?
