Нет, Фиви, терпи! Если начать каяться, то это затянется надолго. Я даже сама не могла так сразу сказать, сколько всего в моей жизни могло бы сойти за причину отправить меня после смерти в подземное царство. А может список составить?

— Как дела у Ее Высочества? — уточнила королева, продолжая давить меня взглядом.

С чего бы начать этот список?.. О, вот, например! Один способный мальчик, вместе со мной претендовавший на место секретаря герцога Сильбербоа, ушел с последнего собеседования не потому, что побоялся его провалить, а потому что получил письмо от матери, в котором она умоляла его срочно вернуться в родное графство, потому что отец его на смертном одре и хочет озвучить сыну последнюю волю. Письмо это написала я. Не пришлось даже сильно стараться, подделывая почерк — когда такие новости, до сомнений ли!

— Ее Высочество в хорошем расположении духа! — с незамутненной радостью сообщила я, будто нет для меня большей отрады в жизни, чем хорошее настроение княжны.

Хотя, вообще-то, смотреть на нее радостную было действительно приятнее, чем на тот обиженно-злой комок ярости, коим она была, когда только приехала. Ярилая замечательно улыбалась, вообще-то, но очень уж редко.

— Ну и хорошо, — сощурила глаза королевы, — А новости-то есть, голубушка? — не повелась она на мою попытку поподробнее рассказать о том, насколько у нее хорошее расположение духа и чем она его запивала и заедала сегодня.

Новости… Новости — это, конечно, хорошо. Однажды я послала в газету анонимную записку с новостью о моем давнем недруге графе Тристе (ставшим недругом после недружеского предложения и очень недружелюбного отказа), о том, что его породистые скакуны, которых он разводил, продавал и выставлял на скачки, зарабатывая на этом большую часть своего содержания, уже пару поколений как не такие уж и породистые. А нужного вида граф якобы добивается с помощью косметической магии.

Не то что бы все сразу поверили в эту утку, но какой смысл рисковать, когда можно купить у более надежных заводчиков с безупречной репутацией? В общем, дела у него пошли не так ладно!

— Кажется, Ее Высочество, — я понизила голос и обеспокоено посмотрела на королеву, — Готовит Его Высочеству какую-то каверзу!

Готовила я однажды одному господину, явно решившему, что он не меньше, чем Его Высочество, одну каверзу…

— Какую именно? — я вздрогнула, уже готовая рассказать, как разыгрывала спектакль под названием «беременная любовница» перед женой того господина; королева же прибавила в голос металла, явно раздраженная тем, что  информацию из меня приходится вытягивать.

— Что-то связанное с его знакомством с графом Фламменом, Ваше Величество, — затараторила я, — Но больше я ничего не знаю. Я не посмела любопытствовать.

— Хорошо, — она кивнула, и с моих плеч будто моментально свалилась каменная плита, — Все-таки Ее Высочество жутко ребячливая и несерьезная, — скривилась королева, — Она думает хоть о чем-то, кроме злобных шуток, интересно? И откуда такие берутся?.. Я говорила, что лучше брать ее младшую сестру — та хотя бы послушная по донесениям!

Отчего-то я вспыхнула так, будто она говорила про меня.

«Приходи почаще»

В голове опять всплыла ее сегодняшняя, такая непривычная улыбка, в которой не было насмешки, просто радость от того, что она подметила что-то верно.

Захотелось как-то оправдать ее перед свекровью и доказать, что все совсем не так. Переубедить ее. Или кинуть ей в лицо, что «по донесениям» королева и сама послушанием отличалась когда-то едва ли…

Я вдруг разозлилась.

Вот же ведьма! Ну не все же вылезают у мамки из под юбки сразу такими занудными властными стервами, некоторые этому годами учатся! Княжна только-только привыкает, если мелкие пакости ее успокаивают — почему бы и нет? Зато она уже не устраивает большие пакости! Это же тоже прогресс?..

В конце концов, принцу полезно потренироваться в ответах на остроты, учитывая, как его полощут в прессе!

Я стиснула зубы.

Главное молчи, Фиви, улыбайся и молчи. Это не твое чертово дело. Не. Твое. Дело.

— Не могу с вами согласиться, — о боги, замолчи, — Ее Высочество шаловлива, конечно, но с большим интересом изучает историю и политику, и очень прилично для своего возраста поддерживает беседы на эту тему. Она любопытна и легко подмечает мелочи, видит причинно-следственные связи, а не просто запоминает факты…

Кто это сказал? Кто сказал это, а главное — зачем? Откуда в голосе этой дуры столько претензии?.. Претензии в сторону королевы? Зашейте ей рот кто-нибудь!

Ее Величество снова на меня посмотрела. Тем тяжелым, препарирующим взглядом, под которым хочется рассказать все, вплоть до того, что позавчера меня так рассмешил фельетон о ее сиятельной личности, что я вырезала его себе и спрятала в комоде у кровати. Прямо до слез рассмешил. Я вообще давно так не смеялась, чтобы потом щеки болели. А еще смешнее было от того, что именно она протолкнула закон об ограничении цензуры для прессы. Я решила, что буду перечитывать эту статейку каждый раз, когда мне будет грустно.

— Вот как? Со мной она все попытки подискутировать сворачивает, — задумчиво потянула королева.

Очень ее понимаю! Мне вот тоже хотелось поскорее свернуть беседу.

Она еще раз оглядела меня, вдруг усмехнувшись.

— Ее Высочество…

— Вы можете идти, — женщина махнула рукой, — Я вполне вами довольна, работайте дальше. Если она задумает что-то еще, посерьезней словесной шутки, немедленно мне сообщите. Я ведь могу на вас рассчитывать?

— Конечно, Ваше Величество, в любое время, — я поклонилась, опустив глаза в пол.

Нет, злиться на нее — это глупость. Ярилая сама виновата в таком отношении, так ведь? Какой мне смысл из-за нее подставляться, пусть даже и в мелочах? Зачем я вздумала перечить королеве, когда только-только добилась ее одобрения по своему проекту?

Надо рассказать ей о том, что княжна внимательно следит за прессой. Надо рассказать. Да, Ярилая просила не говорить, но это ведь не так и важно, в самом деле! В этом нет чего-то незаконного и даже сомнительного! Просто любопытная до информации девочка! А скрывать что-то от королевы — себе дороже. 

Мимо меня проходили приближенные к королеве дамы, и я не разгибалась, приветствуя их. Вдруг рядом со мной остановилась маркиза Миная. Симпатичная женщина с мелкими каштановыми кудрями, кокетливой улыбкой и живым, внимательным взглядом.

— Мисс Ламбри, добрый день! — проворковала она, — Чудесная погода, не правда ли? Кстати, как там Виль поживает? Давно он ко мне не захаживал, я уже успела соскучиться! — она звонко рассмеялась и уточнила, — Правда он хорош?

Я позволила себе удивленный взгляд и наткнулась на насмешливо-ласковую улыбку.

— Ну-ну, вы же его нынешняя любимица? Я ведь не ошиблась? — она вскинула круглые брови так, будто переживала, что и правда могла ошибиться; глаза же с равнодушным любопытством вглядывались в мое лицо.

Я выдохнула и ответила ей такой же мило-ядовитой улыбкой. Благо, это я умела не хуже других, а настроение из-за собственной несдержанности у меня было паршивое. Клин клином вышибает!

— А вы, полагаю, его прошлая любимица? — уточнила я, оглядывая ее сверху вниз, — И как? Правда хорош? — я мечтательно сощурила глаза и растянула улыбку шире.

Маркиза снова рассмеялась, ничуть не разозлившись.

— Слышали последние новости, мисс Фиви? — она взяла меня под руку и повела по коридору, продолжая щебетать так, будто мы были лучшими подружками, — В доме маркиза Роббера случился пожар! К счастью, никто не пострадал, но сгорел ровнехонько его рабочий кабинет с целым ворохом каких-то жутко важных бумажек! Вроде как, свечку не затушили, а она упала… Вот беда-то, да?

Я не стала скрывать вполне довольной улыбки.

— И правда бедняжка этот милый маркиз Роббер, — кивнула я.

Настроение тут же стало лучше. И чего я раскисла?

Если княжна пока не занимает никакого важного положения во дворе, можно же самой найти ей важное положение и поставить на него!