— У нашей Богини и её жрицы один дом на двоих, — пояснил Шкеш, указывая на дальнюю часть помещения, отгороженную подвешенными на веревках шкурами — Маи, ты тут?

Шкуры зашевелились и в проёме оказалась голова девочки:

— Шаа привел друзей!

— А где Альварес?

— Я познакомила его с Каишь, они на причале для роко-роко.

— Опять своевольничаешь?

— Нет, просто он не верил, и я попросила Каишь показать.

— Сколько раз я тебе говорил, Маи, — вождь тяжело вздохнул. — Не надаедай Каишь, у неё полно работы.

— Но она сказала, что свободна! — надулась девочка.

— Маи… — назидательно прошипел Шкеш.

— Ну что?

— …

— Ладно. Я больше не буду надоедать Каишь, — маленькая жрица опустила голову.

— Вот и отлично, — Шкеш осмотрелся по сторонам. — А почему ты ещё не разожгла светильники? Опять отлыниваешь от обязанностей жрицы?

— Я не отлыниваю! — обиделась Маи. — Просто Змейке не нравиться их запах.

— Ты ведь это только что придумала?

— А вот и нет!

— А вот и да! — Шкеш опять вздохнул. — Вот чего с ней делать, а?

Маи же тем временем достала огниво и под одобрительным взглядом ящера принялась чиркать им над небольшими лампадками, которые висели на цепочках по периметру храма. Девочка не доставала до светильников и поэтому использовала трехногую табуретку. Когда загорался очередной огонек, она тихо шептала рядом с ним и пламя на секунду вспыхивало зелёным, а затем снова приобретало естественный цвет.

— Змейка говорит, что им нужно побывать за Завесой.

— Что?! — удивлённо выгнул шею Шкеш.

— Не хотите попробовать?

— Маи, но это обряд нашего племени, кто бы они не были, они чужаки. Так нельзя! — Шкеш был явно сбит с толку.

— А змейка говорит, что можно. Только нужно, чтобы были все четверо.

— У нас бывали люди из вне и не раз, мы не дремучие дикари, но никому ты такого не предлагала. Я не знаю, что говорить…

— Если не знаешь, Шаа, не говори ничего.

— В любом случае решать им, — тяжело вздохнул вождь.

— О чём вы? — тревожно спросила Фрида.

— Иногда, сила Богини позволяет избранному заглянуть внутрь себя…

— Не внутрь себя, а за Завесу, — перебила его маленькая жрица.

— Не усложняй, Маи. Они так ничего не поймут. Избранный пьёт специальный напиток, и тогда Богиня присылает ему образы прошлого, настоящего, будущего или чего-то иного. Иногда эти видения помогают, но чаще происходит наоборот, так что каждый должен решать за себя сам.

— Так не пойдёт! — запротестовала Маи. — Они должны быть вместе, вчетвером! Альварес уже согласился, нужно только его позвать.

— Ещё бы он не согласился, — ехидно прокомментировала Фрида. — Этот южный фехтовальщик совершенно не представляет, на что подписался.

— Я не против, — неожиданно заявил Дориан. — У нас на Севере подобные обряды тоже есть.

— И ты туда же, братик? Вот только дурманных отваров нам не хватало!

— Это что-то другое… — тихо сказал Дориан.

— Никогда не принимала участия в подобных обрядах. А это вообще безопасно? — спросила Лили.

— Конечно, нет! — почти выкрикнула Фрида.

— Я, наверное, тоже соглашусь, — робко сказала Лили.

— Змейка говорит, что музыканты и так живут в мире грёз и мечтаний. Она не понимает, почему ты боишься?

— Потому, что знаю, чем обычно заканчиваются массовые приемы таких «отварчиков», — воскликнула Фрида.

— Змейка говорит, что у этого менестреля слишком развита фантазия. И что сейчас не праздник урожая.

— Что?! — Фрида, покраснев, почти подпрыгнула на месте. — Очень хорошо, давай сюда своё варево! Похоже здравый смысл опять покинул нас.

— Надо ещё за Альваресом сходить, — уточнил Дориан.

— Маи, начинай приготовления, а мы сходим на причал. Заодно покажу им роко-роко.

— Да! — обрадовалась жрица.

Причал представлял из себя хаотичное нагромождение хлипких хибар на деревянных сваях. Между строениями были кое-как наколочены деревянные мостки и проходы. Рядом с ними торчали шесты с висевшими на них сетями и другим рыбацким инвентарем. В воде плавал мусор. Пахло тиной и рыбой. Несколько помостов, более крепких и основательных, врезались в озеро, образуя сами причалы. Там, на воде, болталось несколько конструкций, напоминавших плоты. Рядом с одной из них стояли Альварес и незнакомая ящерша. Альварес был крайне удивлен и всё время показывал то на плот, то на воду около него. Ящерша кивала в ответ и что-то объясняла, уперев руки в боки.

Эта представительница племени отличалась от остальных аборигенок хотя бы тем, что носила кожаную куртку, вроде нагрудника, и широкую цветастую юбку по колено, а не балахон, как остальные. Её шею украшали несколько металлических колец, блестевших золотом на солнце, а на правой руке виднелся очаровательный браслет, совершенно точно сделанный ювелиром из вне. Такой аксессуар пришёлся бы по вкусу и горожанке-моднице.

— Каишь — разведчица племени и наш посредник в делах с внешним миром, — пояснил Шкеш. — Похоже, Маи всё-таки удалось отвлечь её от работы.

Ящерка, увидав вождя и остальных, помахала им рукой, приглашая подойти по ближе.

— День добрый, авантюристы, — приветливо сказала она.

— Вы не представляете, что я только что видел! — воскликнул Альварес. — Уважаемая сеньорита Каишь, прошу продемонстрируй это и моим друзьям.

Ящерка кивнула и предложила всем смотреть на воду. Затем она пронзительно засвистела и из-под воды показалась голова огромной рыбины. Существо подплыло в притык к причалу и уставилось на Каишь, открывая и закрывая пасть. Не смотря на мутную воду, силуэт был отлично виден. Рыба была огромной.

— Метра три, не меньше! — удивлённо сказал Дориан.

Но самое интересное было не в размере рыбы. На её вытянутой зубастой морде крепилось что-то вроде упряжи. Вся передняя часть головы рыбины была оплетена тонкой, но, видимо, очень прочной сетью кожаных ремешков, отдалённо напоминая намордник, а на концах жаберных крышек висели два массивных бронзовых кольца. Вся эта основательная конструкция, впрочем, намордником не была, так-как рыбина свободно открывала и закрывала пасть, ловя потрошёного лосося, которого ящерша бросала ей.

— Цок-цок-цок! — Каишь пощелкала языком, и рыбина послушно подплыла к ближайшему плоту.

— Ни чего себе! Сколько же на свете удивительного! — отозвалась Лили. — А много ли такая зверюга кушает?

— Два речных лосося в день, — улыбнулась ящерша. — Но можно чего и покрупнее, сожрёт и не заметит.

— Каишь, у меня к тебе дело, — стоявший всё это время позади вождь вмешался в диалог. — Завтра ты отвезёшь наших гостей на роко — роко к Водопаду.

— К остроухим?! Зачем?

— Считай, что я предпринял последнюю попытку договорится миром.

— Миром, да? Мир — дело хорошее. У эльфов большие уши, вот только способны ли они слышать? Особенно эта их фурия, Грейс

— Ты знаешь Грейс? — удивился Дориан.

— Имела место быть представлена, — ухмыльнулась Каишь. — Я была парламентёром у герцога от нашего племени. От их племени присутствовала эта Грейс.

Ящерка топнула ногой и скорчила брезгливую гримасу, громко сплюнув в воду. Рыбина заметила это и подплыла к причалу, ожидая, что ей дадут ещё поесть.

— Какой идиот послал Грейс парламентёром? — Фрида приложила руку к лицу. — Даже сапожник справился бы лучше.

— А ты не догадываешься? Держу пари, что она сама вызвалась, а Лантир не смог ей отказать, как всегда, — брат с сестрой многозначительно посмотрели друг на друга.

— Так вы знакомы? — оживилась Каишь.

— Да, знакомы, — решительно сказал Дориан. — И судя по тому, что я сейчас услышал, задача несколько упростилась.

— Это ещё почему?

— Потому что Лантир — не Грейс. Если поговорить с ним напрямую, я думаю, всё будет гораздо легче.

— А Грейс мы как-нибудь урезоним, не бери её слова всерьёз. Она грубиянка и сумасбродка, но точно не злодейка, — кивнула Фрида.

— Да, сейчас главное добраться до Лантира, — продолжил Дориан.