В классе повисла тишина. Дети, не ожидавшие такой решительной перемены в характере своей новой учительницы, испуганно выпучили на неё глаза. Кто-то нервно сглотнул. Полноватый Вальтер так и вовсе затрясся всем телом.

— Это был очень увлекательный рассказ! — решил в очередной раз спасти положение профессор Форшер. — А теперь достаньте перья и чернила, мисс Хилл продиктует вам материал под запись. Прошу!

— Да, конечно… — обречённо вздохнула новоиспечённая учительница.

Весь остаток дня команда шла молча. Отчасти из-за того, что боялись нового нападения гоблинов, отчасти что каждый должен был переварить случившееся. Сама лучница пыталась не подавать виду и уверяла, что успокоилась, при этом стараясь не смотреть в глаза остальным, пряча заплаканное лицо. Фрида попробовала заиграть на лютне, но ей самой это быстро надоело. Альварес пару раз неудачно пошутил и тоже утратил интерес к общению. Дориан молчал с самого начала, погрузившись в свои мысли. Дорога по сильнопересечённой местности после ожесточённого боя тоже не располагала к разговорам. Немногочисленные поля фермы Томаса Макбэйна быстро закончились, превратившись в какие-то совсем уж плотные заросли ивняка вперемешку с берёзовой порослью. Кое-где на возвышениях торчали одинокие деревья, в основном, те же берёзы, но корявые и щуплые, с желтоватой редкой листвой. А в низинах текли ручьи, холодные до жути. Идти становилось всё труднее.

Земли эти перестали использовать ещё во времена молодости старика Макбэйна, когда прошёл очередной мор, и рабочих рук просто не хватало. Да и раньше не часто пользовались, считая бросовыми, разве что пасли овец. Местность, изрезанная поросшими высокой травой и кустами холмиками вперемешку с мелкими ручьями, кое-где в низинах совсем заболачивалась, становясь труднопроходимой, что сильно снижало скорость и сказывалось на усталости. Приходилось идти не по прямой, а постоянно петлять, выискивая путь среди оврагов, спрятавшихся в высокой траве, и заболоченных стариц, где ноги моментально уходили в грязь и ил по колено. Пройти же заросший холмик, даже если он был крохотный, представлялось совсем непросто. Растительность цеплялась за промокшую после форсирования ручья одежду, отбирая последние капли сил и окончательно портя настроение.

Одно радовало команду — гоблины больше не появлялись. Вообще не ощущалось присутствия никаких крупных зверей и уж тем более монстров. Лили не раз проверяла следы, но, похоже, даже мелкие хищники вроде диких кошек обходили эту местность стороной. А вот птиц здесь было просто изобилие. Большие и маленькие, тихие и громкие, пестрые и невзрачные, они были настоящими исконными хозяевами этой территории. Крохотные малиновки и группки воробьёв прятались в кустах, постоянно вереща и чирикая на разные лады. Перепёлки и куропатки, оккупировавшие холмики, дружно выпархивали целыми стаями из зарослей травы, когда на них натыкались путники. А в вышине чинно парил коричневый коршун, высматривая, чем бы поживиться. Иногда он громко пронзительно кричал, ругая путников за то, что они распугали всю добычу. Ближе к вечеру ему это надоело, и он улетел ни с чем.

Потом они набрели на родник, обрадовались, передохнули, наполнили фляги и, ворча, двинулись дальше. Лили сказала, что к середине следующего дня можно успеть добраться до Леса Ящериц, а обойдя его с востока, выйти на тракт, при этом изрядно срезав путь, но никто не верил, что это получится сделать так легко и быстро.

Вечером, когда уже начало смеркаться, компания неожиданно для себя набрела на странную ветхую хижину. Они бы прошли мимо, если бы не Лили. Каким-то образом лучница обратила внимание на плотные заросли по левую руку и решила проверить их на предмет дичи на ужин. Каково же было её удивление, когда за кустами обнаружился маленький грубо сложенный деревянный домик. Лили не стала заглядывать внутрь, а поспешила сообщить об этом команде. После недолгого совещания было решено выдвинуться к хижине и проверить. В конце концов, заночевать под крышей в этой глуши было бы отличным везением.

При ближайшем рассмотрении это оказалась бревенчатая избушка, только очень маленькая и приземистая, вместо крыши — односкатный настил, заросший травой и кустарником. Да и само строение почти вросло в землю, и скорее напоминало землянку, а не сруб. Квадратная дверь, сколоченная из толстых досок, была плотно закрыта и, к тому же, вся обросла вьюнком. Похоже, строением долго не пользовались. Дориан обошёл его вокруг, заглянул в маленькое щелевидное окошко, прорубленное в бревне, но оно оказалось заколочено изнутри доской.

— Есть кто живой? Эй! — Дориан постучал в дверь. Ему никто не ответил.

— Дружище, может это охотничий домик? — Альварес стоял рядом и переминался с ноги на ногу.

— И на кого здесь охотится, а? На птичек? Так живности и вокруг деревень хватает, — возразила Лили. — Зачем лезть в такие дебри из-за пары уток?

— А откуда они брёвна взяли для дома? Вокруг леса нет. Не с собой же перли по оврагам и ручьям? — задумался Дориан. — Чего-то здесь не сходится. Все будьте начеку.

— Так берёз может нарубили? — невозмутимо предложил Альварес.

— Ага, ты уж скажешь! — ухмыльнулась Лили. — Сразу видно городского жителя. Берёза — твердое дерево, на дома не годится — тяжело обрабатывать и полно дёгтя, только на дрова и идёт. А местные корявые берёзы, наверное, и на дрова не сгодятся.

— Лили, ты говорила, что давно здесь овец пасли. Может домик с тех времен?

— А что? На пастушью хижину похоже, может так и есть. Хотя откуда они брёвна приволокли, так и непонятно?

— Ладно, я вхожу. — Дориан ещё раз постучал, затем дернул дверь. Та не поддалась. — Альварес, подсоби-ка.

— Легко!

Под напором двоих приключенцев дверь быстро сдалась, и команда вошла внутрь.

– [Luminis]! — с кончика пальца Дориана слетел и завис над головой маленький светящийся шарик. Простое базовое заклинание, некий магический аналог факела, позволяющее добавить неподвижный источник света, использовалось повсеместно всеми, кто хот как-то умел колдовать.

Тусклый бело-зелёный огонёк озарил внутреннее пространство. Интерьер хижины оказался крайне неоднозначным. Наряду с вполне ожидаемыми скамьёй, шириной в две доски, типичным квадратным столом и простеньким стулом, внутри находилась маленькая железная печь — такие ни пастуху, ни охотнику не по карману. На печке же лежала совершенно обычная аккуратная чугунная сковорода, и в ней две ложки: большая и маленькая и даже настоящая вилка. По стенам размещались несколько примитивных полочек с керамическими коричневыми горшками разной величины. Какие-то засушенные травы, вениками висящие на верёвочке. Прочая вполне обычная и уместная утварь. И в то же время на длинном толстом гвозде, торчащем из стены, крепилась изящная масляная лампа, украшенная завитками цвета латуни. Самым бросающимся в глаза предметом оказался трёхъярусный стеллаж, полностью заставленный книгами. Большой слой нетронутой пыли говорил, что хижиной долго не пользовались.

— Может это был очень образованный пастух? — пошутил Альварес, проведя пальцем по столу.

— Или король всех охотников, — вздохнул Дориан. — Мое предположение, похоже, подтверждается. Хижиной давно никто не пользовался, я правильно говорю, Лили?

— Несколько лет эта хибарка пустовала точно.

Лили взяла с полки один из горшков, и теперь с интересом осматривала его. Затем поморщилась, и уселась на лавку, абсолютно не беспокоясь о пыли.

— Значит ночуем здесь. Всё лучше, чем под открытым небом.

— Вот это дело, дружище! Я пойду дров поищу, а то глупо таким агрегатом не воспользоваться, — южанин кивнул в сторону печки, а затем вышел на улицу.

Дориан хотел ему что-то сказать вслед, но передумал. Вместо этого он подошёл к полке, осмотрел её на предмет ловушек, и только после этого достал одну из книг, затем вторую. Заинтересовался, смахнул пыль. Книги очень пострадали от сырости, их страницы готовы были распасться в труху при неаккуратном прикосновении, но названия некоторых трудов можно было прочесть.