Ефрейтор крикнул Черкашину.

– Витек, не стреляй по колесам! Ты же их все расшибешь! Прижми лучше того, кто в воронке!

Это было сказано вовремя!

Петро, набравшись храбрости, высунулся из воронки и поспешно выстрелил из своей польской винтовки м-1929, полного аналога немецкой Kar-98k. Выстрелил неплохо. Обходивший телегу сержант услышал, как возле его уха просвистела пуля. Он упал, но с «боевого курса» не свернул, прицелился и стал стрелять по видневшимся ногам того, кто лежал за телегой. Дело в том, что между сержантом и Анджеем находилась перевернутая полевая кухня. Прямо возле телеги. Она-то и закрывала обзор. Сержанту от поляка. Поляку от сержанта. Но ноги-то торчали!

Тут раздались выстрелы из СВТ, у Петро прямо по краю воронки ударили два фонтанчика от пуль, и он шустро нырнул на дно ямы.

Бой поляками был заведомо проигран. Они были прижаты огнем русских и не имели возможности прикрывать друг друга и свои фланги. Они это поняли сразу. Анджей вскрикнул, что-то ему обожгло ногу. Он инстинктивно её поджал и понял, что это была всего лишь небольшая царапина от пули. И эта боль вдруг придала ему сил и смелости, чтобы рвануть к обгоревшему грузовику, спрятаться за ним и под его прикрытием бежать дальше, пока его не обошли с другой стороны.

Тут же следом раздалась пулеметная очередь, но на этот раз Анджея что-то ударило по голове, и он упал носом в землю. Чуть поодаль, кувыркаясь, шлепнулся его обрез.

– Еще один! – с каким-то зловещим наслаждением проговорил Черкаш, и, выждав несколько секунд, перевел огонь с неподвижно лежащего мародера с окровавленной головой на край воронки.

Петро еще раз высунулся и увидел, что Анджей лежит весь в крови. Дальше игра не имела смысла, и он по-русски крикнул:

– Русские! Я сдаюсь!

Сержант скомандовал:

– Прекратить огонь! – и обращаясь к поляку крикнул: – Эй, ты, давай выходи с поднятыми руками!

Тот демонстративно вышвырнул из воронки свою винтовку, а потом медленно показал поднятые руки, и потихоньку вылез из воронки.

Сержант подошел к выкарабкавшемуся из воронки мародеру, и, наставив винтовку, сказал:

– Только без фокусов. Пальну сразу!

– Сдаюсь! Я же сказал – сдаюсь! – изображая испуг, сказал пленный.

Тут подошел ефрейтор Подкорытов, держа в руках брезентовый ремень, срезанный с одной из противогазных сумок, которые кругом валялись в изобилии.

– А ну давай руки, буржуй недобитый!

Поляк покорно протянул руки, и ефрейтор старательно стал их связывать, как умел.

Тут появился Черкашин, держа пулемет, как длинный узкий портфель на сложенном оружейном ремне. Посмотрел, как ефрейтор обвязывает руки пленному и дал ценный совет:

– Его обшарить не забудьте, а то вдруг у него ножик. Ремешок враз порежет и сбежит!

– Не сбежит! – Подкорытов уже обыскивал пленного, вытаскивая из карманов спички, курево, какие-то бумаги. С ремня снял два патронных подсумка. Один был наполовину пуст.

– Фотографию не забирайте! Это все, что у меня осталось от семьи!

Ефрейтор отдал изъятое сержанту, тот посмотрел фотографический снимок. Там модно одетый Петро важно сидел с пухленькой молоденькой барышней и семилетним плаксивым мальчонкой.

– Не боись. Все твои документы и бумаги отдам начальству. А оно уже решит, возвертать их тебе или нет!

– Зачем вы нас задержали и стреляли в нас? Мы же вам ничего плохого не сделали!

На что сержант спокойно ответил:

– А вот не надо было мародерничать на военном объекте. Знаешь, что у нас предусмотрено за мародерство и хищение социалистической собственности?

А Черкашин добавил:

– Кража, ст. 241 пункт «б» уголовного кодекса Белорусской ССР (примечание автора – 1928 года) до пяти лет!

Сержант с подозрением посмотрел на Черкашина, подумав, что надо бы спросить того, откуда у него такие познания? Если не сам этим занимался, то кто-то из друзей или родственников точно!

А в это время Подкорытов вытащил из голенища сапога пленного нож и сказал:

– Ну вот, теперь он точно никуда не убежит!

Бойцы сразу же немного расслабились.

Черкашин предложил:

– Нужно посмотреть, что у них на телеге!

– Верно! – согласился сержант, и тут же отдал приказ: – Черкашин, заступаешь в боевое охранение, займешь позицию возле дороги. Подкорытов и я смотрим, что в телеге. Ярошик, осмотри территорию на предмет наличия оружия, боеприпасов и другого военного снаряжения. Пленный, ты пойдешь с нами! Выполнять!

– А меня-то за что в охранение? – возмущенно спросил Черкашин.

– Не за что, а почему! А тебе, Витек, твои боевые товарищи и Родина доверяют жизни бойцов Красной Армии! Так что давай, оправдывай выказанное тебе высокое доверие! И не забывай, война всё-таки началась! В любой момент может возобновиться бой!

– Мы же Камышева оставили в лесу, чтобы нам тылы охранял!

– То в лесу, а то дорога!

Черкашин неохотно побрел прочь, взяв из рук второго номера коробку с патронами. Уж очень ему хотелось обшарить поле боя. Затем вдруг внезапно остановился и вскрикнул:

– Ребята, а куда делся тот, которого я подстрелил последним?

Все сразу же посмотрели в сторону телеги и перевернутой полевой кухни. Поляка с простреленной головой не было на месте!

Сержант тут же крикнул:

– Ярошик, карауль пленного. Остальные за мной! – и он рванул туда, где еще пять минут назад валялся сраженный враг.

Черкашин, пробежав несколько шагов, сменил направление и рысцой направился ближе к лесу, стремясь занять позицию так, чтобы можно было простреливать возможные пути бегства поляка, хотя недоумевал, как тот мог с пробитой головой куда-то деться…

Анджей проворно полз к ближайшей разорванной палатке, намереваясь спрятаться под брезентом. Перевернутый обгорелый грузовик надежно скрывал его от взоров русских. Чуть поодаль стояла почти неповрежденная полуторка. Он пролез под её днищем. Теперь два грузовика закрывали его от красных, которые столпились возле сдававшегося в плен Петро. Анджей оглянулся и увидел в кабине мертвое тело шофера. Преодолевая головокружение, мародер привстал на коленки и по собачьи подполз к кабине. Может, какое оружие есть? Он протянул руки к мертвецу, как вдруг почувствовал, что чья-то то тень накрыла его. Анджей испуганно обернулся и увидел направленное прямо в лоб дуло ручного пулемета «Браунинг», а затем услышал издевательский голос:

– И куда буржуй ползет на карачках? От рабоче-крестьянской армии не уйдешь! – Лейтенант Старновский улыбнулся.

Поляк обессилено упал на живот.

– Давай вставай! Пошли!

– Ранен я! Плохо мне.

Тут подбежали Подкорытов, Васильев и чуть позже Черкашин.

Сержант, увидев трофей, присвистнул:

– Интересная машинка, как называется?

– Это польский Браунинг. Ручной пулемет!

Подкорытов на правах специалиста по связыванию пленных уже перевернул поляка на спину и стал связывать ему руки на животе. Лейтенант, посмотрев, что все бойцы на месте, а Камышева он сам в лесу видел, спросил Васильева:

– Сержант, противник полностью уничтожен?

– Полностью, товарищ лейтенант! Двоих убили, двоих в плен взяли. Плюс ваш убитый.

– Отлично! Боевое охранение у дороги выставили? – спросил командир.

– Черкашин! Я что сказал? Давай в охранение!

Пулеметчик без лишних разговоров быстро пошел к лесной дороге.

Лейтенант начал давать распоряжения:

– Так, бойцы, а теперь внимательно осматриваем местность на предмет обнаружения воинского снаряжения, шанцевого инструмента, оружия и боеприпасов, если повезет!

– И продуктов! – уточнил сержант.

– Верно, и продуктов тоже! Васильев, давай сначала посмотрим телегу. Пленных посадим пока там же, возле неё.

Все разошлись по разбомбленному лагерю. Черкашин в этот раз прошел чуть дальше, туда, где дорога выходила на поляну лагеря. Здесь, на небольшом пригорке, был вырыт окопчик. Неподалеку валялся сломанный шлагбаум и покосившийся «грибок» для часового. Другого заезда в лагерь не было. На противоположной, самой дальней стороне вытянутой поляны протекал заболоченный ручей с мелкой растительностью, и дальше начинались покосы. Их отсюда, с более высокого места, было видно, даже когда стояли палатки. А теперь вообще обзор был хороший. Дул легкий ветерок, и Виктору стало совсем хорошо. Он достал флягу, сделал пару глотков и стал рассматривать трофейный обрез. На ствольной коробке была выбита надпись «Тульский императорский Петра Великого оружейный заводъ. 1914». Рядом находилось изображение короны Российской империи с орлом.