Евгений Читинский
Лейтенант Старновский
Глава 1. Умник
– Тащ лейтенат! А за что Вас послали с нами? – спросил веселый рыжий красноармеец угрюмого командира, понуро идущего впереди небольшого отряда солдат с лопатами на плечах.
– Во-первых не тащ лейтенат, а товарищ лейтенант! А во-вторых, не послали, – тут молоденький командир слегка скривился, – а поручили ответственное дело, помочь соседнему колхозу выкопать погреб, а вас научить земляным работам по сооружению землянок.
– Ну това-а-арищ, лейтенанат! – не унималось лопоухое рыжее создание. – Все же только и говорят, что Вы товарищу майору сказали, что скоро начнется война и наш батальон сразу же расстреляют! И что он сильно испугался, а потом заругался, а потом отправил вас с нами на строительные работы, как провинившегося.
– Рядовой Солнышкин! – вдруг резко остановился лейтенант, и следом за ним остановился рыжий красноармеец, которому с некоторым запозданием в спину уткнулся слегка задремавший верзила, а тому в свою очередь чернявый крепыш. И так весь отряд, подобно утятам остановился и стал глядеть на свою «мамку», стоя на пыльной дороге в две колонны.
– Я не Солнышкин, я Солнцев! – обиженно произнес рыжий.
– Тем более!
– Товарищ лейтенант, да не слушайте вы это брехло! – сонным голосом произнес крепыш. – Все мы тут за какие-то прегрешения. Завтра воскресенье, кино привезут, а мы тут с лопатами, вот ему и обидно!
– А собственно говоря, почему, немцы могут на нас напасть, ведь было сообщение от 14 июня, что вранье все это, провокация империалистов! – раздался звонкий голос шедшего предпоследним худенького молодого солдата.
– Ишшо один умник нашелся! – недовольно буркнул сержант, шедший последним и толкнул недотёпу в бок. – Ты-то куда лезешь?
Лейтенанта покоробила фраза «ишшо один умник». Первый умник, стало быть, он. И именно из-за него этого бравого и усердного сержанта отправили с этими охламонами, чтобы пригляд был. И тут стало Александру Старновскому обидно. Ну как же так, никто его не понимает. Ни командиры, которые не видят очевидного, ни эти солдаты, собранные со всей второй роты на хозработы за какие-то мелкие прегрешения. Лейтенант выпрямился, оглядел свой небольшой отряд в количестве 12 человек, и строгим командирским голосом вдруг приказал:
– Отделение, в одну шеренгу стройсь! Раз, два, три! По порядку рассчитайсь!
Солдаты встрепенулись, в три шага перестроились из двух шеренг в одну, и тут же бойко пошел отсчет: – Первый, второй, третий!
Лейтенант смотрел на этих восемнадцатилетних-девятнадцатилетних пацанов, и с высоты своих двадцати двух лет и года службы в армии чувствовал себя умудренным жизнью отцом-командиром. Умник отсчитал:
– Одиннадцатый!
Сержант подхватил:
– Двенадцатый! Расчет окончен!
А потом совсем не по-уставному спросил:
– Товарищ лейтенант, мне так и идти в конце строя, подстегивать малахольных, или рядом с Вами в голове отряда идти? Деревня скоро!
Лейтенант тихо про себя улыбнулся. Сержант хоть и маленький, но начальник. Да к тому же как минимум на год постарше остальных солдат. И выправка у него соответствующая.
– Хорошо, Васильев, давай вперед!
Сержант оживился. Быстро прошел во главу отделения. Лейтенант встал напротив строя своего маленького отряда и совсем не командирским голосом произнес.
– Товарищи красноармейцы! Все вы слышали звук моторов немецкой техники из-за Буга.
– И лязг танков! – заметил крепыш.
– Всё верно, товарищ Парамонов, и лязг танков.
Тут сержант неожиданно для самого себя вдруг добавил:
– Из магазинов в городе пропали мука, соль, спички, сахар! А я спички не успел купить!
Лейтенант согласно кивнул. Заметил, как навострил уши рыжий. Слушает! Вспомнил, как он назойливо все выпрашивал что да почему? Подозрительно!
Однако, нужные слова нашлись сразу!
– Товарищи, враг мирового пролетариат не дремлет. Всё время накапливает силы. Вы это слышите своими ушами! Однако, не нужно поддаваться на провокации! Но быть готовыми к отражению нападения нужно быть всегда! Так сказать, всегда быть начеку! Именно это я и хотел донести до товарища майора!
А он мне сказал, что начальство наверху все знает и всё видит, и что не нужно паниковать. А еще сказал, что мы по-своему правы. Но у нас окопная точка зрения, и мы не видим того, что видно нашим командирам сверху! А товарищ Сталин сказал ясно и однозначно, что слухи о войне с Германией – это всего лишь слухи. Так что вопрос закрыт! Ясно всем?
Первым среагировал рыжий:
– Стало быть, эти слухи распускают враги народа?
Это уже был удар по престижу товарища лейтенанта. Он же про это говорил!
Старновский зло на него глянул и тихо, с угрозой произнес:
– Я свою точку зрения уже кому надо сказал. И как видите жив-здоров. Вот только на хозработы отправили, как самого умного! Так что умники, лопаты на плечо и вперед!
– Тащ лейтенант, а у вас пистолет в кобуре?
Старновский скривился от этого фамильярного «тащ лейтенант», но ответил:
– Согласно приказу командира, теперь на хозработы подразделения без оружия не убывают. Так что не волнуйся, я вас защищу!
– Солнцев, а лопата тебе на что? – сказал сержант, и все заулыбались.
– Вам, тащ Васильев, хорошо, у вас нож!
– Разговорчики! Товарищ лейтенант, разрешите движение дальше?
– Командуй, сержант!
– Отделение, в две шеренги стройсь! Раз, два, три! Направо! За мной шагом марш!
И, топая вразнобой, солдаты с лопатами на плечах нестройно двинули дальше по пыльной дороге в сторону видневшихся построек колхоза «Новая Заря». А лейтенант шел рядом и все думал, а правильно ли он все сказал? И подумав немного, решил, что он все сделал правильно. И начальству о своей тревоге и опасениях доложил, и своим подчиненным все растолковал. Хоть и временным. Хотя этот рыжий Солнцев из его второго взвода! А он-то за какие провинности сюда попал? Воробьева, который был одиннадцатым, он сам лично наказал хозработами за то, что тот уснул у него на занятиях. Еще вчера. А вот рыжий-то за что?
Тут вдруг сержант зычным голосом скомандовал: «Отделение, Каховку за-апе-евай»! И солдаты нестройными голосами начали выводить мотив:
«Каховка, Каховка, родная винтовка, горячая пуля,
лети.
Иркутск и Варшава, Орел и Каховка
– Этапы большого пути!
Гремела атака и пули свистели, и ровно строчил
пулемет!
И девушка наша приходит в шинели,
Горячей Каховкой идет!»
Тут словно слова песни материализовались в гурьбу девушек, едущих в кузове полуторки на молочную ферму. Грузовичок шустро обогнал строй солдат, девушки что-то закричали приветственное красноармейцам, и те дружно и с воодушевлением грянули припев:
«Под солнцем горячим, под ночью слепою, Немало пришлось нам пройти
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути!»
Впереди показались колхозные постройки.
Глава 2. «НКВД знал, что война начнется»
Что делать с умником?
19 июня 1941 года. 22 танковая дивизия. Южный городок Бреста. Кабинет НКВД. Вечер.
– Что будем делать с этим умником? – спросил младший лейтенант НКВД Руденко.
Вопрос адресовался его начальнику, старшему лейтенанту Егорьеву. Тот сидел за столом, в своем кабинете, разглядывая своего подчиненного с чувством собственного превосходства, которое ему давали два эмалевых прямоугольника на его петлицах. Недавно полученная вторая «шпала» тешила самолюбие в такие моменты еще выше. А благодарность начальству разливалась с новой силой, да так, что хотелось сделать что-то особенное, чтобы отличиться в глазах вышестоящего руководства.
А тут такой случай. Раскрыли паникера. Про лейтенанта Старновского он с явным удовольствием доложил в вышестоящую инстанцию лично. Но ответ, а самое главное интонация начальства его глубоко разочаровали. Вердикт был прост. И сейчас он его озвучит своему подчиненному:
