Когда мы раскланялись с вдовой, Арман наконец‑то повел нас в королевскую тюрьму.

– Граф, вы же знаете главное правило подобных допросов? – спросил я, когда мы шли узкими коридорами главной цитадели в сопровождении пары гвардейцев.

– Которое?

– О том, что все, кто через такой допрос проходят, из темниц более не выбираются, – хищно ответил я, – король уже был свидетелем подобного действа…

– А, когда мы выловили трех бандитов, что избили вашу подругу? Помню, конечно помню. Да, я в курсе этого правила, но король просил передать быть на этот раз… Деликатнее, скажем так. Возможно, это не последний допрос такого рода, барон Тинт.

С этим я согласился. В памяти этого Ирдиса могло храниться столько, что я в темницах буквально пропишусь.

– Но вы же понимаете…

– Не беспокойтесь, барон. Для нашего гостя приготовили комнату, соседнюю с той, что занимали когда‑то вы. И я не про последнее проживание с комфортом, удобствами, питанием и личными портными. А про первый ваш визит в цитадель, – заверил меня граф.

Это меня успокоило. Выбраться из такой жопы – это надо быть одним из богов, никакой заговор и побег через такое количество коридоров, стражи и прочие посты не устроить. Я не был уверен, что даже все тюремщики и палачи знали о существовании темниц, в которых держали когда‑то меня.

Когда я увидел знакомый коридор, по которому заплечных дел мастера каждое утро и вечер таскали мое бездыханное и изуродованное пытками тело годы назад, внутри что‑то дрогнуло, но я быстро отогнал предательское чувство. Сейчас мне надо было работать.

Палач открыл дверь в камеру и в нос ударила вонь давно немытого тела и человеческих нечистот.

– Эй! Вор! Встать, за тобой пришли! – не зло, но убедительно рявкнул палач и вошел в камеру, – благородные господа, сейчас переведу его в допросную, тут дышать вам нечем будет!

Палач кликнул коллегу, и уже вдвоем они выволокли из камеры что‑то отдаленно напоминающее человека. Ирдис был весь грязный, кое‑где в засохшей крови, с разбитыми губами и, как я успел заметить, сломанными пальцами на руках, которые, впрочем, весьма профессионально вправили на место, чтобы не вызвать гангрену раньше времени. Если сюда и заглядывали маги‑целители, то уж точно не каждый день, как это делал в свое время Гарен.

И пусть мужчина был серьезно избит и больше походил на отбивную, чем на человека, я его узнал. Не знаю как. Фигура? Светляк души, который сейчас горел не слишком ярко, иногда дергаясь будто пойманная птица. Не знаю, но я был уверен в том, что именно этот человек когда‑то сопровождал Гарена в Миллере, что этот человек организовал похищение Лу. Распускал ли он слухи о Сании и обо мне? В ближайшее время узнаем.

Пленника усадили на узкую лавку у стены и приковали кандалами к стене. Для меня принесли крепкий, но совершенно простой, без изысков, стул, после чего дверь за моей спиной захлопнулась – Орвист решил не смотреть на ментальный допрос и посидит в сторожке с палачами, не гордый, а у Армана хватало своих дел. Граф только попросил потом зайти к нему и отчитаться о проделанной работе и заодно забрать документы виконта о вступлении в наследство.

– Значит, Ирдис? – спросил я, усаживаясь на стул в трех шагах от пленника.

Мужчина поднял голову и посмотрел на меня. В его взгляде я не видел страха или ненависти, просто признание того, что сейчас он – в крайне невыгодном положении.

– Ты беседы вести сюда пришел, менталист, или дело делать? – просипел пленник и попытался улыбнуться мне разбитыми губами.

В этом он был прав. Рано или поздно я все равно нырну в чертоги разума, выйду в бездну и разложу его сознание на пласты – чтобы добраться до долгосрочной памяти. Главное потом собрать в правильном порядке.

Я подвинул чуть ближе стул, положил руку на голову пленника и скользнул в междумирье, там, где Ирдис был абсолютно беззащитен.

Мужчина пытался сопротивляться, что‑то спрятать, скрыть, как когда‑то противился я крушащей мое сознание Лу. Но я выстоял против обезумевшего в своей гордыни божества, плюс, уже тогда я был скрытым магом разума. Ирдис же – простой человек, его потуги были бесполезны.

Вокруг нас колыхалась бездна. Я чувствовал, как окружающая тьма вытягивает из меня силы – неизбежная плата за нахождение за пределами чертогов разума, но что поделать, не тащить же душу и сознание Ирдиса в мою голову? Конечно нет.

Только беглый осмотр воспоминаний показал, что канцелярия сорвала джек‑пот. Именно этот человек отвечал за слухи среди черни. Весь преступный мир получил команду поносить будущую королеву и Копченого барона, на чем свет стоит, а кто был слишком туп, чтобы получать такие приказы – подключились сами. В итоге информация разлетелась со скоростью света. Слухи стали расползаться уже по остальной Клерии и соседним государствам – их, как сороки на хвосте, разносили матросы и гребцы торговых кораблей. Я пробыл в бездне чуть больше получаса – более, чем достаточно, чтобы вымотаться до изнеможения. Когда риск застрять в междумирье навсегда и впасть в кому стал неприлично велик, я начали собирать сознание Ирдиса обратно, чтобы потом устремиться к чертогам, а там – в реальность.

Вроде, дебилом не останется. Пока. Душа выглядела почти такой же, как и до моего моего вмешательства, но тут меня кольнуло какое‑то несоответствие. Что‑то было не так. Я оглянулся, пытаясь понять, что изменилось, и почувствовал, как бездна застыла. Буквально.

Чтобы вы понимали, междумирье всегда находилось в каком‑то движении, будто это был огромный поток смолы или другой вязкой субстанции. Сейчас же я ощущал, что изнанка реальности вокруг меня замерла и не понимал, что стало тому причиной.

Уже почти добравшись до чертогов, буквально краем глаза я увидел фигуру. Тут могли перемещаться только другие менталисты и боги, но это было ни тем, ни другим. Что‑то похожее на высокий бледный манекен, без лица, опираясь на огромный меч в руках, которые были будто высечены из мрамора или отлиты из матового пластика. Существо было относительно далеко – не больше ногтя, если вытянуть руку и оттопырить большой палец, как парень на логотипе фоллаута, но я чувствовал, как пространство между нами сжимается, а фигура – стремительно приближается.

Меня начала медленно охватывать иррациональная паника. Не глядя больше на существо я ломанулся в чертоги разума, рефлекторно поднял свои самые крепкие ментальные барьеры – их я выработал еще во времена противостояния с Лу и она потратила массу сил и времени, чтобы научить меня их ослаблять, а затем опускать – после чего вывалился в реальный мир. Весь потный, бледный и тяжело дышащий.

Если это был не один из магов, духов или богов, то, что это, черт побери, вообще такое мне повстречалось?!

Я так и не узнал, что за существо повстречалось мне на просторах бездны, хотя некоторые нехорошие догадки были. Но эти мысли я старался отгонять.

А вот допросы Ирдиса продолжились: я спускался в подземелье каждый день.

Лекари привели мужчину в относительный порядок, ему дали помыться – просто чтобы я не сидел рядом со смердящим и разлагающимся куском мяса – но во всем остальном условия содержания главного вора Пите были не слишком хороши.

К собственному удивлению, я умудрился не повредить сознание мужчины в нашу первую встречу, так что он остался в здравом уме.

Это было крайне важно, так как факт того, что я могу достать из его сознания что угодно, почти сломал вора, я это чувствовал, но на контакт он не шел. Все просто: мне нечего было ему предложить. Даже десятой доли того, что я выудил из его головы, хватит не просто на виселицу – на колесование точно – так что пообещать ему работу на канцелярию, если он выложит все самостоятельно и в письменном виде… Такой возможности у меня не было, хотя я и пытался склонить главу гильдии воров к сотрудничеству.