На южной красавице было легкое платье из дорогой красной ткани и шерстяная накидка на плечи – в тон. В отличие от жаркого Ламхитана, даже в новом дворце было сыровато и зябковато, не говоря о главной цитадели. Плюс – сырость с моря, так что девушка чувствовала себя тут не до конца уютно. На руках арха‑ты и невесты Кая были традиционные легкие браслеты, а вот на шее – уже клерийская подвеска с кроваво‑красными рубинами, которые выгодно оттеняли глаза девушки‑мага.

– Господа, Ваше Величество, – Сания изобразила едва заметный реверанс, мы же все встали поприветствовать новоприбывшую.

Арха‑та едва скользнула по мне и Виконту взглядом, будто все было просто и буднично, хотя меня захлестнуло от ее эмоций.

– Милая Сания, пожалуйста, пойди, садись с нами. Тут круг приближенных, не стоит так следовать протоколу, – сказал король взяв с улыбкой руку своей невесты.

Да, не знаю, как прошла их первая встреча, но, во всяком случае, при нас Сания держалась чуть отстраненно, хотя когда король взял девушку за пальцы я почувствовал, как вспыхнули эмоции принцессы. Хорошие или плохие – не до конца понятно. Она же должна была прибыть со своей свитой и стражей, постепенно ассимилируясь в клерийское общество. Должен был быть назначен день свадьбы – скорее всего, как требовала традиция Фотенов, на середину зимы. А так она прибыла – как снег на голову свалилась, совершенно одна в чужой стране. Пока до Ламхитана долетят голуби, пока Верховный Арх соберет срочное посольство… Короче, пройдет не менее трех месяцев, как нога соотечественника арха‑ты ступит на причал Пите.

– Мы тут как раз обсуждаем с бароном и виконтом их приговор, да, господа?

Мы с виконтом активно закивали, показывая, что беседа у нас более чем расслабленная. Я даже на автомате потянулся правой рукой за стоящим передо мной кубком, который был на самой границе зрения, но лишь потерял равновесие и чуть не опрокинул напиток – вовремя помог виконт, который перехватил и меня, и качающуюся тару.

От этой сцены всем в комнате стало неловко, но хуже всего – Сании. Меня захлестнуло такой волной жалости и сожаления, что я даже поморщился.

– Ты же ей еще не сказал? – прямо спросил я у короля.

– Не, пока как‑то не довелось, – с некоторой задержкой ответил король, наконец‑то уловив, о чем я спрашивал.

Сания не понимала, о чем идет речь, все остальные же только улыбнулись.

– Сания, арха‑та, я тебя прощаю. В том, что я лишился руки, нет твоей вины. Сапог лишь ускорил то, что должно было произойти.

Девушка вспыхнула, грозно окинув взглядом присутствующих. Что?! Они собрались тут насмехаться над ней?!

– Что значит прощаю?! Что это вообще все значит?!

– Милая Сания, арха‑та, пожалуйста, сядь… – начал примирительно король, откровенно веселясь происходящему. Да, такие новости рассказываешь не каждый день.

– Я выгораживала тебя, барон! И тебя, виконт! Да, я все рассказала королю и графу, но и слова плохого не сказала! А ты такое себе позволяешь в присутствии!...

– Сания, я маг, – спокойно сказал я, отпивая из кубка. – Ментальный. Так что повторюсь, я тебя прощаю, пожалуйста, не кричи так.

Девушка осеклась и позволила королю усадить себя рядом на широком диване. Чета де Шонц‑Вилен делала вид, что окружающие гобелены – очень для них новые и интересные, Орвист же давил лыбу в кубок.

– Он ментальный маг и барон?

– Ага, – ответил король.

– Но он не раб, а барон?

– Все верно.

– И он вправду был счетоводом, как мне рассказывал?

– Да.

– А потом ты сделал его бароном?

– Ну, сначала я попытался его поработить, как и следовало, – честно ответил король.

– Но?..

Сания сейчас переводила взгляд с меня на Кая, понимая, что мои давние слова о том, что король «умеет выбирать людей» имели двойное дно.

– За него вступились семеро. Соф, бард и сам Пал, причем когда у него еще не было пряди, – ответил король.

– И поэтому ты сделал его бароном.

– А вы бы казнили любимца бога Войны и бога Мудрости накануне войны? – спросил Кай.

Сания не нашлась, что ответить.

– И он сейчас читает твои мысли?..

– Не‑а, – легко ответил Кай.

– Откуда ты знаешь?

– А у нас с ним уговор, – серьезно ответил монарх, – плюс, я его пару раз проверял.

Мне вспомнились те внезапные аресты, бесконечные шаринские амулеты и прочие ухищрения, которыми Кай пытался подловить меня на чтении мыслей первое время, пока король окончательно не успокоился. А успокоился ли?.. Проверять не хотелось.

– На самом деле, сейчас – немного читаю, – вклинился я в их увлекательную беседу.

Кай повел бровью и спросил:

– Держишь барьеры опущенными после?..

– Постоянно, – кивнул я. – Так что сейчас слышу отголоски. Ну или если кто‑то очень эмоционален, – я многозначительно посмотрел на арха‑ту, – то слышу все целиком.

Лицо принцессы залил румянец.

– То есть, все то время дома, в Парте, ты…

– Нет. Я настолько привык полагаться на посох и милость Пала, что последние годы почти не пользовался ментальной магией, арха‑та. За что мы и поплатились на корабле.

По глазам и чувствам девушки я понял, что еще один кусочек пазла встал для нее на место.

– И кто еще в курсе? – по‑деловому спросила невеста Кая.

– Все присутствующие, причем давно, – ответил ей Король, – ну и, как я полагаю, Бренн тоже знает. Не наверняка, но очень сильно догадывается.

Еще один кусочек мозаики. Сания посмотрела на меня теперь совершенно иными глазами. Покушение было совершено не только на нее, но и на меня в том числе. Я был достаточно опасен и потенциально влиятелен для Республики, как и она.

– Не лучший способ рассказать, конечно, но, мне кажется, хорошего способа для таких новостей и не существует, – сказал король, как бы закрывая эту тему. – Завтра виконт и барон будут высланы из столицы. Куда, кстати, думаешь отправиться, Антон?

– А у меня есть выбор? – невесело спросил я, протягиваю королю свой кубок, чтобы он опять охладил вино.

Король почти машинально коснулся своей магией льда серебра кубка, даже не отвлекаясь на такую мелочь. От происходящего у Сании аж глаза на лоб полезли, но пусть, скажем так, проникнется семейной атмосферой и до конца осознает, что я ей – ближайший друг и защитник, после самого Кая Фотена, естественно.

– Ты сам говорил, что выбор есть всегда, – многозначительно заметила Вила.

– Орвист, приютишь?

– Если матушка Эдит нас обоих с порога не попрет после гибели отца, то конечно, – хмуро ответил де Гранж.

– Вот туда и поеду!

– Грамотный выбор, – кивнул король, – я дам пару распоряжений, в имение де Гранжей прибудет управляющий с твоих земель. Дела там идут хорошо, но без твоей руки роста нет. А он нам нужен…

Дальше беседа пошла о делах лесного хозяйства и винокурнях. Первыми откланялись де Шонц‑Вилены, следом за ними ушла Сания. Мы некоторое время еще выпивали, после чего король огласил:

– Ладно, господа! Уже глубокая ночь, вам пора обратно по камерам, а завтра – в путь!

– А можно без камер? – кисло спросил я.

– Нет! Преступник должен сидеть в камере! – весело ответил уже изрядно пьяный Кай, – прощаться не будем, думаю, через месяца два‑три увидимся, как прибудет посольство Ламхитана. А пока сидите тихо, мои героические послы! Отсыпайтесь, отъедайтесь, набирайтесь сил. Мы тут будем свадьбу готовить, а королевская свадьба – это еще тот бардак! Все, давайте!

Король проводил нас до дверей и сдал на руки ожидающим там стражам. Нас быстро провели теми же ходами обратно в казематы, из которых нас завтра же утром и выдворят за пределы столицы – как злостных преступников, которые попали в немилость короля Кая Фотена Первого.

Чем ближе было родовое поместье Орвиста, тем больше мы оба нервничали. Одно дело – представлять себе разговор с вдовой, другое – попасться ей на глаза лично. Само собой, Эдит сразу же оповестили о гибели последних мужчин рода и одним Семерым известно, как громко женщина проклинала престол, служба которому за неполные шесть лет лишила ее мужа, двух сыновей и пасынка, полностью обезглавив семью, частью которой она когда‑то стала, выйдя замуж за безбашенного красавца Бренарда.