Граф окинул нас хмурым взглядом, проследил, плотно ли посыльный, который выполнял еще и функцию секретаря, закрыл дверь, после чего как‑то сразу переменился в лице – как сбросил суровую маску.

– О! Наши господа опальные послы! Добро пожаловать в столицу снова! – улыбаясь самыми уголками губ, сказал граф.

– И мы вас рады видеть, граф, и мы рады вас видеть, – ответил Орвист и протянул Арману наши документы.

Я же в это время плюхнулся в одно из кресел для посетителей. М‑да, могло бы быть и поудобнее.

– Что, только прискакали и сразу на допрос? – лукаво спросил граф.

– Ну а как иначе. Мы же уголовники, по сути. Я так вообще – неисправимый, в застенках уже дважды побывал… – в тон де Шонц‑Вилену начал я, – так что да, с коня – и в любимую канцелярию Его Величества!

– Вы бы, барон Тинт, так не ерничали, право‑слово, – покачал головой Арман, – мы же вас не под конвоем пригнали…

Я, чуть приподняв левую бровь – правая отросла пока только на половину – иронично посмотрел на мужа Вилы.

– Граф, Арман, будьте добры, скажите уже, что за допрос, – прямо сказал я.

Де Шонц‑Вилен только покачал головой. Эх! Нетерпеливые! А могли бы так мило побеседовать.

– Господа, я думаю, вы понимаете, что это, – он поднял в руке бумаги, – просто хороший повод вызвать вас в столицу. Сейчас пройдем в темницы. Вы, виконт, посидите там, выпьете стакан вина или трав, на ваше усмотрение, а вот для вас, барон, будет работа.

– Какого рода?

– Совершенно по вашему профилю, – улыбнулся граф, – провести допрос. Кстати, это была идея короля, вызвать вас в город таким способом, чтобы раньше времени не объявлять о помиловании.

– И кого будут допрашивать? – спросил уже Орвист.

Я чувствовал в моем друге перемены. Если раньше виконт находился в тени отца, просто следуя в его кильватере, то теперь он, как глава рода, все чаще и чаще проявлял инициативу сам. Больше высказывался, да и вообще, говорил охотнее. Первое время – заставлял себя, но с каждым днем в нем все больше говорила кровь де Гранжей, которые рождались, чтобы стать графами или младшими наследниками фамилии.

– О! Вот это крайне любопытно! Вы будете довольны. Помните ваш променад от поместья Антона и до Миллера шесть лет назад?

Орвист закатил глаза и всем видом дал понять, что «такое забудешь», я же почуял, что запахло интересным и «встал в стойку».

– Неужели канцелярия до сих пор копается с тем заговором, участником которого был Гарен? Тогда же все повесили на Регонов. Всех мужчин я… покарал именем короля, вопрос был закрыт. Или нет?

– И да, и нет, Антон, и да, и нет, – Арман окончательно отбросил чины, потому что разговор пошел один из тех, который ведется в королевском кабинете за стаканом вина, – слышал о своей новой кличке?

– Копченый барон?

– Мне больше нравится «огненный», но да, такая форма тоже гуляет по двору и столице. Мы стали разбираться с этим вопросом, в том числе и с мерзкими слухами, которые сопровождали якобы обстоятельства получения вами ожогов, барон. Ведь это задевает честь нашей будущей королевы, сами должны понимать.

Чтобы показать, что мы более чем понимаем, мы с виконтом активно закивали. Увидев это, граф удовлетворенно продолжил:

– Вот и мы стали рыть, потому что слух разлетелся по Пите как‑то подозрительно быстро. Каждый кабанчик, каждый пьяница или матрос слышал о том, что любимчик Кая Фотена наставил ему рога, завалив его невесту на койку. За что, правда, в итоге поплатился рожей, но только потому что стал приставать уже на корабле, где любовников мог застать граф де Гранж. Смерть последнего, кстати, народная молва вешает тоже на вас, барон. И частично на вас, виконт. Вы же бастард, говорят, утопили отца, чтобы быстрее в наследство вступить.

Я увидел, как сжались молотоподобные кулаки моего друга и, чуть замешкавшись, все же коснулся его локтя и прокатил по виконту силу Лу. Сейчас был важный момент и Орвист должен оставаться в трезвом уме. Если Арман что и заметил, то не предал этому значения, виконт же зыркнул на меня, но тоже от комментариев воздержался. Кулаки разжал – и слава богам.

– И вы кого‑то нашли, я полагаю?

– Да, нашли, – сказал довольный граф, – и не просто нашли, но и схватили. Некоего Ирдиса, который более известен как глава гильдии воров Пите, во всяком случае, был им до войны и штурма столицы.

– Мужчина в куртке?

В свое время я подробно описал канцелярским дознавателям, как выглядел человек, который сопровождал Гарена по улицам Миллера, а еще, хотя я не был уверен, он мог быть в поместье Регонов. То есть кровь последнего наследника герцогского рода была и на его руках. Ну, или на руках его человека.

– Вы про сопровождающего Гарена? Да, мы думаем, это был он. Он же занимался роспуском слухов об арха‑те и вас, барон Тинт, его же заметили в сношениях с купеческими гильдиями, которые завышали цену на ваш корабельный лес…

– Дайте угадаю. Он еще хорошо знаком с послами Республики, коих сейчас при дворе, как собак?

Граф укоризненно покачал головой.

– Читать мысли невежливо, барон.

– Извините, Арман, вы слишком громко думали о послах и собаках, – я виновато улыбнулся и развел руки.

Граф только огорченно хлопнул ладонью по столешнице, внимательно посмотрел на меня, будто оценивая степень будущей угрозы для престола, и продолжил:

– Короче, да. Мы повязали Ирдиса, причем как раз, когда он выходил со встречи с одним из младших послов Бренна, который, как мы полагаем, больше шпион Республики, чем посол.

– И сейчас требуются мои особые таланты? – прозрачно намекнул я.

– Именно, господин Тинт, именно. Король надеется, что вы прольете свет и на дела, что произошли с Гареном, и на текущие сплетни. Потому что престол и канцелярия Его Величества подозревают если не заговор, то попытку подорвать авторитет арха‑ты – будущей королевы – и в дальнейшем поставить в невыгодное положение наследника.

– Как это было когда‑то с самим Каем Фотеном, – добавил я.

– Все так, как это было с самим королем в свое время. Мы считаем, что Париния решилась на войну только из‑за того, что при дворе было неспокойно и гуляли… Разные настроения. В том числе и о статусе нашего короля как незаконнорожденного…

Я согласно кивнул, ведь хорошо помнил, в каком положении тогда был Кай – между молотом и наковальней, иначе не сказать.

– Граф, – в разговор вклинился виконт, – пока мы не спустились вниз, можем ли мы пригласить сюда мою матушку, дабы оформить документы? Я не хочу, чтобы она лично занималась выплатой податей, все же, к этому отец готовил меня…

– Вы про Эдит де Гранж? Вашу мачеху? – ляпнул не подумав Арман, но быстро понял свою ошибку.

Виконт окатил его таким холодным взглядом, что мне на секунду показалось, что и он, а не только Кай, владеет магией льда.

– Да, я про свою матушку, вдову моего отца, Эдит де Гранж, – с нажимом повторил виконт.

Граф примирительно замахал руками и заверил, что в этом нет никакой проблемы. Конечно же мы можем оформить отречение прямо сейчас, а он все заверит и уже вечером виконт получит грамоту за подписью Его Величества о том, что он вступает в наследство и принимает титул графа де Гранжа и главы дома. Нет! Даже не вечером, а буквально через час – как только мы вернемся из казематов.

Этот ответ виконта удовлетворил, так что посыльного отправили за Эдит, которая прямо сейчас была в приемной и получала необходимые документы, которые подготовили для налоговой отчетности де Гранжей на этот сезон.

Все прошло довольно быстро. Пока Эдит шла к кабинету Армана, граф де Шонц‑Вилен лично подготовил документы на отречение от регентства для женщины и еще один документ – о вступлении в наследование и принятие титула для Орвиста. По лицу Эдит я видел, что она только рада сейчас сбросить это бремя блуждания по кабинетам на сына, пусть по моим меркам тут все выеденного яйца не стоило – пара форм, сдать наличные деньги под роспись, подать книгу учета на проверку и делать отсюда ноги.