Спустя три дня после выхода этого интервью все те же четверо спартаковских «мушкетеров» выйдут на поле в победном домашнем матче с Исландией, а победу советской команде принесет единственный гол Минаева. Отличится спартаковский полузащитник и в заключительном матче против Норвегии (4:0), а компанию ему на поле составят его одноклубники – Ловчев, Осянин и Гладилин.

В конце ноября под флагом олимпийской сборной СССР и под руководством Константина Бескова в турне в Австралию отправится московское «Динамо» (в том числе, к слову, и Юрий Гаврилов), разбавленное тремя тбилисцами Манучаром Мачаидзе, Давидом Кипиани и Владимиром Гуцаевым, киевлянином Александром Даминым и армейцем Валентином Уткиным – и ни одного спартаковца. Эта «выставочная» серия из шести матчей против национальной сборной Австралии станет последней для олимпийской сборной Бескова.

Дальнейшее не поддается никакой логике. Бесков выразит публично свое негодование в комментарии «Комсомольской правде» лишь после провала на Олимпиаде в Монреале команды Лобановского и Базилевича: «Вопреки мнению тренерского совета (председатель Ан. Старостин), куда входят ведущие наши специалисты – В. Маслов, М. Якушин, Г. Качалин, Н. Симонян, В. Соловьев, В. Николаев и другие, была распущена олимпийская команда. Мне, как старшему тренеру этой команды, не сочли даже нужным объяснить мотивы этого странного решения Управления футбола…»265. Один из лидеров олимпийской сборной образца 1975 года Александр Минаев констатирует: «…Весной и летом 75-го киевское «Динамо» выиграло Кубок кубков и Суперкубок Европы – достижение уникальное. Вот руководство и решило в Монреаль отправить лучших футболистов под предводительством тренера-победителя. Из нашей же команды к украинцам присоединились лишь несколько человек, в том числе и я…»266.

А Лев Филатов философски впоследствии заметит: «Сборная может поплатиться за ориентировку на один клуб, вместе с ним оказавшись в полосе безвременья (именно так получилось с олимпийской сборной, созданной на базе „Спартака“)…»267.

Не только «Спартак» – весь наш футбол оказался в полосе безвременья…

Вот как охарактеризует царившие тогда настроения Лев Филатов в своей книге «Ожидание футбола», увидевшей свет в 1977 году, заметим, как раз в те вполне бесконфликтные и осторожные годы: «В каждом матче, как известно, разыгрываются два очка. Те команды, которым ничего особенного не нужно, успели выработать собственный взгляд на вещи, им достаточно одного очка. Вот и собирают потихонечку. Для этого разрабатываются всякие ухищрения. Прежде всего, унылая оборонительная игра в половине матчей – на выезде. То и дело, хоть и не каждый раз, она подкидывает желанное очочко. Раздувание сверх меры „судейского вопроса“, старание свои потери отнести за счет „несправедливых пенальти“, „голов из явного офсайда“. Делается это не без расчета: другой судья, узнав о таком натиске, приехав в этот город, подумает, прежде чем свистнуть „вне игры“… А бывают и попытки умаслить, задобрить судей… Наконец, в трудный момент можно условиться о „договорной ничьей“, с тем, чтобы в другой раз „отдать долг“ невысокой договаривающейся стороне. Можно изыскивать неправедные подачки игрокам для подъема их настроения. Можно под благовидным предлогом затруднить тренировку приезжей команды… Да мало ли обходных путей!..»268.

Метастазы, поразившие тогда наш футбол, не изжиты и по сей день. Ну, а тогда футбол как игра все больше уступал место совсем другим, закулисным играм. И в истории его болезни тех лет главное место, безусловно, занимают так называемые «договорные» матчи. Еще раз процитируем Филатова, опубликованное в 1976 году: «Ни ничья, ни гол – единственный в матче не могут дискредитировать игру, если она ведется честно, что есть духу, изо всех сил. Даже начинающий любитель футбола это прекрасно знает. И не крупный счет привлекает людей на стадион, их влечет туда желание стать сопереживателями неотступной полуторачасовой борьбы. Опасность для футбола не в ничьих и не в будто бы недостаточно крупном счете, а в том, что иногда из футбола устраняют его душу – борьбу. Уже мелькали в прессе сообщения о постановочном футболе, о договорных ничьих. Такие „режиссеры“ исходят из соображений об экономии сил футболистов, о желательности приобретения дефицитного очка без риска. То, что эти люди пренебрегают интересами футбола в целом, – это ясно. Дельцы есть дельцы, и таковы они всюду, не только в футболе. А вот защищать футбол от браконьеров надо гораздо строже, чем пока это делается. Мне уже приходилось однажды, скорее в шутку, чем всерьез, писать о создании добровольного „Общества по охране футбола“. Чувствую, что доля шутки в этом предложении уменьшается…»269.

Народная молва прочно связала в 70-е понятие «договорный» матч с именем Валерия Лобановского. Не оспаривая величия тренерского таланта и достижений Валерия Васильевича, нельзя не признать, что, увы, основания к тому, несомненно, были. Однако неоспоримо и другое – авторство «договорных» встреч принадлежит отнюдь не тренеру Лобановскому, и достаточно широкое распространение порочной практики далеко не спортивных игр на футбольных полях ведет свой отсчет еще из 60-х, когда он сам еще выходил на зеленый газон стадионов. А уж зародились они задолго до того, как Лобановский вообще избрал футбол своей стезей…

Первый в советском футболе случай попытки подкупа соперников – пресеченной и потому ставшей, несмотря на отсутствие огласки, достоянием истории, датируется 1946 годом. Право пополнить на следующий год компанию сильнейших команд страны оспаривали победители Южной и Восточной зон второй группы – столичные «Пищевик» и ВВС. Летчиков тренировал тогда не кто иной, как будущий хоккейный мэтр Анатолий Тарасов. Команду ВВС, как известно, пестовал генерал Василий Сталин, а их соперников «курировал» наркомат пищевой промышленности. К криминалу для обеспечения успеха в переходных матчах решили прибегнуть пищевики, причем на достаточно высоком уровне – на скамье подсудимых в итоге окажется целый ряд высокопоставленных чиновников. Как засвидетельствует в своей книге известный арбитр Марк Рафалов, «…осуществление грязной сделки пищевики возложили на администратора команды широко известного в те годы футбольному миру Якова Цигеля. Он провел переговоры со своим бывшим однополчанином, защитником ВВС Андреем Чаплинским, которому посулил пять тысяч рублей. Тот было согласился, но в последний момент передумал и обо всем рассказал Тарасову. Анатолий Владимирович сразу же проинформировал о готовящейся махинации руководителя союзного футбола Сергея Александровича Савина. Тут же к делу были подключены оперативные работники МУРа. В результате заговорщиков задержали на месте преступления под Северной трибуной стадиона „Динамо“. Мосгорсуд приговорил дельцов к различным срокам заключения. Цигель благодаря умелой защите адвоката отделался условным осуждением…»270.

К 1964 году далекие от спортивного соперничества явления достигнут в футболе такого масштаба и разнообразия форм, что в январе того года удостоятся впервые специального обсуждения на пленуме Федерации футбола. Причем представители Москвы и Украины в тот момент выступят единым фронтом: «На том же пленуме впервые был поднят вопрос о матчах, которые чуть позже назовут „договорными“. В частности, Андрей Старостин заявил следующее: „Надо упорядочить вопрос расчетов с судьями, чтобы наши судьи не были зависимы от посторонних факторов, и чтобы это не влияло на качество судейства“. Об этом же сказал и председатель Федерации футбола Украины Ф. Мартынюк…»271.