Идея Рисс была хороша по многим причинам. Цворн в конце концов выследит их у завода–станции, Цеха 101, и, возможно, даже прибудет туда раньше, чем они завершат свое дело, каким бы оно ни оказалось. Да и все равно дредноуту не перенести еще одной стычки с Цворном. Он и так серьезно поврежден, практически лишен боеприпасов и энергии. Нужно было придумать, как покинуть судно, а еще — найти способ попасть на борт завода–станции. Рисс предложила воспользоваться истребителем Спира, поскольку автоматическая защита на него не среагирует, и тем решила обе проблемы. Что случится дальше, Свёрл не представлял. Но Пенни Роял должен был быть там, значит, они наконец встретятся с черным ИИ. И это все, что ему хотелось знать.

Не возвращаясь к пультам — большинство задач он теперь решал мысленно, — Свёрл проверил, как продвигаются дела с истребителем Спира. Роботы и дети почти восстановили его, единственное, чего не хватало кораблю для входа в У-пространство, это разума. Но для короткого путешествия с дредноута к Цеху 101 он и не понадобится. И, в конце концов, это место может занять и сам Свёрл, если Флейт не вернется с опасного задания. Люди — «моллюски», после ноль–заморозки уложенные в надежные контейнеры, уже грузятся на корабль. Бсорол и Бсектил тоже там, размещают в арсенале боевых дронов и разумы. Оставшиеся вторинцы на подходе. Пора бы выдвигаться и Сверлу, но он все еще медлил. Пришло время того, чего он всегда избегал. Надо признаться самому себе, что его корабль, такой совершенный, но незащищенный, уязвим. Цворн аннигилирует его, не задумываясь, а значит, настала пора решительных мер — нужно попытаться спасти хотя бы то, что было у него тут.

Как и все прадорские дредноуты, только–только построенный, корабль Свёрла являл собой неделимую технологию. Он, точно слои брони, окутывал отца–капитана, и либо выживал, либо погибал вместе с ним. Однако Свёрл отметил практичность подхода, применявшегося в военное время на некоторых государственных кораблях: разбивали их на ряд отдельных компонентов и пускали их разными путями. Данный вариант порой делал звездолет непригодным, зато государственные силы могли извлекать сохранившиеся компоненты и собирать из них целый корабль — или отправлять служить частью другого судна. Свёрл оценил идею и применил ее к собственному дредноуту. И первой же проблемой, с которой он столкнулся, оказалась обшивка из редкого сплава, объединяющая все остальное. Необходимость резать ее делала звездолет слабее — и слабость эта аукнулась сейчас в бою с Цворном. Он наметил линии раздела, щедро разбросав по ним плоскостную взрывчатку, поля сдвига, жесткие силовые поля и ракетные двигатели для обеспечения тяговой мощности. Он распределил и источники энергии и в итоге действительно разделил свой корабль на восемь секторов. Во всех располагались жилые помещения, трюмы, кладовые с припасами, оружие и прочие необходимые вещи. В одном из секторов находился термоядерный двигатель, в другом — У-пространственный, а еще именно в этом секторе размещалось святилище Свёрла.

Свёрл запустил автоматическую подготовку к разделу, подведя энергию к рассредоточенным аккумуляторным электростанциям и выстроив в определенной последовательности системные команды. Все это заняло меньше секунды, ведь никакой материальной подготовки не требовалось — кораблю оставалось л ишь закрыть и герметизировать переборочные двери. Когда он выйдет из У-пространства, плоскостная взрывчатка и поля сдвига перережут физические соединения. Силовые поля будут готовы развести сектора, ракеты выведут их на курсы, направляя к астрономическим объектам системы, где расположился Цех 101.

«Что ж, а теперь…»

Свёрл повернулся и двинулся к двери святилища. Две ее половинки откатились, скрывшись в стенах, но прадор мешкал, думая о том, что, хотя он часто открывал и закрывал эти двери, впуская и выпуская других, прошло очень много лет с тех пор, как сам он переступал порог кабинета. Он стоял, глядя в коридор, подробнейшим образом анализируя свою реакцию. А проанализировав, понял, что никакого анализа не требовалось — он просто стал немного агорафобом и просто боялся.

— Нужно было больше гулять, — сказал он на человеческом языке и шагнул в коридор.

Через несколько минут он добрался до широкой гравишахты; на прадорских кораблях такие никогда даже не проектировались. Радужные гравитационные поля пронесли Свёрла по кораблю, высадив наконец через люк трюма в устланный гравипластинами коридор. Приземлившись с громким стуком, он услышал позади визг и паническое бульканье и, обернувшись, увидел пару вторинцев, которых только что чуть не раздавил. Они в замешательстве попятились, но, когда переносимые воздухом феромоны достигли их в полном объеме, прадоры замерли.

— Отец? — проклацал один из них.

— Конечно, — ответил он.

Все дети знали об изменениях, которым он подвергся, но немногие видели его живьем. И, естественно, за несколько последних десятков лет мало кому из вторинцев доводилось встречаться с отцом лицом к лицу.

— Можно пройти?

Вторинцы, прижимаясь к стене, проскользнули мимо и направились в сторону трюма, где стоял истребитель Спира. Вздохнув, Свёрл двинулся за ними, попав прямиком в организованный хаос.

Люди — «моллюски» прибывали — на гравивозках, поскольку гравитация уже включилась, в сотнях ящиков размером с гроб каждый. Если бы один контейнер вмещал только одного «моллюска», то не хватило бы ни контейнеров, ни места для них в истребителе. Тем не менее в каждый ящик втиснули по три–четыре «моллюска», смерзшихся, точно куски мяса. Всем им ввели специальные антифризы и консерваторы клеток, так что даже при температуре лишь на десять градусов выше абсолютного нуля их тела будут гибкими. Потом их разделят и поместят — каждого индивидуально — в то устройство, которое потребуется для их оживления.

Разглядывая сцену, Свёрл внимательнее присмотрелся к маленькой группе людей, собравшихся у носовой части корабля. Они, в свою очередь, наблюдали, как Бсорол и Бсектил ведут боевых дронов через люк в арсенал. Затем Свёрл заметил, что два вторинца, которых он напугал, занялись погрузкой контейнеров. Только когда это дело будет закончено, вторинцы, повинуясь приказам, поднимутся на борт сами — и упакуются как можно плотнее, в чем–то уподобившись людям с ампутированными конечностями — разумеется, вместе со всем своим широким ассортиментом оружия и инструментов. Едва Свёрл показался, работы прекратились, и все глаза — в глазницах ли, на турелях или на стебельках — повернулись к нему. Внезапно занервничав, он поймал себя на том, что запустил программу контроля конечностей, вместо того чтобы просто использовать прадорский ганглий. И тут же, немного разозлившись, послал приказ напрямую на форс Бсорола. Первенец громко защелкал, интерком послушно повторил его речь на весь трюм. Когда работы возобновились, Свёрл подошел к первенцам и людям.

Здесь стояли Спир, Трент, котофицированная Сепия и психотехник Райдер Коул. Кроме них, находившихся в сознании людей на корабле не осталось, поскольку вдова Тэйкина решила подвергнуть себя и двух своих детей ноль–заморозке. Свёрл заметил, как озадачен этим Трент Собель, и предположил, что его новая эмпатия имеет свои пределы. Женщина и психотехник, никогда раньше не видевшие Свёрла, разинули рты.

— Черт побери, — выдохнула Сепия.

Не обращая на нее внимания, Свёрл остановился перед Спиром.

— Мое место готово? — спросил он по–человечески.

В вопросе не было необходимости, поскольку он постоянно следил за изменениями внутри корабля частью своего ИИ-разума.

— Пристройка за рубкой расширена, — сообщил Спир. — Тебе ведь не нужно смотреть на экран, чтобы все видеть.

— А они? — Свёрл указал клешней на других людей.

— Придется потесниться — но я установил в рубке дополнительные противоперегрузочные кресла.

— Мы все будем в тепле и уюте, — раздался еще чей–то голос.

Свёрл взглянул на змею–дрона, осознав, что пытался не замечать ее. Затем, присмотревшись повнимательнее на разных уровнях, засек ее попытки освободиться от ошейника. Несомненно, едва покинув дредноут Свёрла, Рисс избавится от этой штуки. Придется ли Свёрлу затем уничтожить дрона, зависит от того, что она сделает, вновь обретя свободу. Если она окажется рядом с ним со своим яйцекладом, то обнаружит, что протезы и внешний скелет Свёрла кое–что скрывают.