— А еще они заменили сожженный экран, — сообщил Спир.

Когда человек и дрон добрались до святилища Свёрла, разделенная по диагонали дверь была плотно закрыта, но снаружи стоял прислоненный к ней шип. Увидев иглу, Рисс тут же заподозрила, что ее ошейник способен обеспечить прадору доступ к таким вещам, о которых ему знать не следовало. Но нет, Свёрл, наверное, просто очень занят подготовкой к предстоящей стычке с Цворном…

Когда Спир стиснул шип, Рисс зафиксировала волну передачи У-пространственных данных, что вызвало у мужчины сильную физическую реакцию и сбой работы форса. Чьи–то чужие воспоминания сразу овладели человеком, а тот совместно с форсом пытался подавить их. Рисс ментально попятилась — кое–что из происходящего не поддавалось анализу и было, таким образом, опасно. Спир вскинул шип на плечо, развернулся и зашагал прочь.

— А как там Флейт? — спросила Рисс, догоняя Спира.

— Мертв, — ответил тот. — Мне вроде удалось с ним связаться, но он сказал, что умирает. А потом связь оборвалась.

Он не знал. Рисс решила кинуть ему кость:

— Не забывай, Флейт был сочетанием глубоко замороженного ганглия прадорского вторинца и ИИ.

Спир притих, и Рисс, бросив на него еще один ментальный взгляд, обнаружила, что мужчина говорит со Свёрлом.

— Каково состояние Флейта? — спросил Спир.

— Мозг вторинца мертв, — отозвался Свёрл.

— Чистая правда, — заметил Спир, — и ложь через умолчание.

— Он записан на свой ИИ-компонент.

— Я хочу его вернуть.

— Когда он закончит выполнять для меня последнюю работу, ты его получишь.

Секунду спустя Спир уже вошел в систему Свёрла, чтобы отыскать Флейта, и обнаружил его в старом штурмовике, потом вытянул информацию о камикадзе. Он действовал почти что со скоростью хаймана — максимального слияния человека и ИИ, к которому подошло Государство.

— Ясно, — сказал Спир. — У-характеристики.

«Что такое?» — удивилась Рисс.

— Точно, — ответил Свёрл.

— Так вот куда ты идешь, — произнес Спир вслух.

— Что? — Рисс быстро убрала «зонд».

— Теперь я знаю, что случилось с Флейтом, — продолжил Спир, — и ты тоже, если не знала раньше.

— Не знала раньше? — повторила Рисс.

— Не притворяйся — я чувствую тебя в своем форсе, как занозу в пальце, Рисс.

Не в первый раз Рисс задумалась об убийстве человека. Людей вообще легче отключить, чем прадоров. Даже без энзимной кислоты, которая разъела бы тело Спира чуточку медленнее, нежели плоть Свёрла, Рисс могла бы пробить дыру в его сердце или разорвать позвоночник. Да и без своего алмазного яйцеклада Рисс способна была попросту задушить его.

— Свёрл меня блокировал, — сообщила дрон.

— Оно и понятно, — кивнул Спир. — Ты говорила мне, Пенни Роял опустошил тебя, лишив цели. Описание, весьма туманное для машины, но я чувствую, что с момента нашего появления на борту прадорского дредноута твои смертоубийственные инстинкты обострились.

Рисс тут же бросилась проверять индукционный зонд, при помощи которого подключалась к форсу мужчины. Неужели связь была двусторонней?

— Иногда я думаю, Рисс, — продолжил Спир, — что Пенни Роял забрал лишь остатки надежды. Тебя создали для одной цели, которая исчезла по окончанию войны.

— Я знаю, что забрал Пенни Роял, — заявила Рисс, хотя на самом деле понятия не имела — что.

А Спир безжалостно продолжал:

— После войны, Рисс, ставшие ненужными мечи расплавляют и перековывают на орала.

— Заткнись, Спир, — прошипела Рисс.

— О, не так уж ты и пуста.

Мужчина пошел дальше, а Рисс застыла на полу, пытаясь обуздать приступ гнева, столь же неотделимого от нее, как источник энергии. Ярость пошла на убыль, и она опять осталась в замешательстве. Что это было? И почему Спир так с ней разговаривал? Рисс бросилась за ним, включив на полную индукционный зонд, но уловила лишь обрывок обмена данными между шипом и мужчиной — самый конец передачи.

«Да ты ли вообще это говорил?» — подумала Рисс.

Наконец они прибыли к прежнему «телу» Пенни Рояла, истребителю, переименованному Спиром в «Копье». Корабль стоял частично разобранный, хотя многое и было починено, к открытому люку для шаттла тянулся трап. Спир с трудом, огибая еще не восстановленные участки, пробрался в рубку. Последовавшая за ним Рисс видела, как он, прошагав по закопченному полу, остановился возле передвижного прадорского седла–пульта. Шип он снял с плеча и прислонил к сиденью.

— Каждый из нас несет свой груз, — проговорил он, — и груз тяжкий.

Оглянувшись, он посмотрел прямо на Рисс.

— Извини, я не знаю, зачем сказал то, что сказал раньше.

Снова отвернувшись, он наклонил голову, вглядываясь в пульт, который вдруг загудел, зажужжал, замигал огоньками в глубине маленьких отверстий, предназначенных для рук–манипуляторов вторинцев. Включился экран, сделав корабль прозрачным и показав трюм, в котором стоял истребитель. По полу катался одинокий робот–монтажник с трубопроводом высокого давления на плоской спине. Потом он исчез из виду — вошел в корабль откуда–то с тыла.

— Думаю, мы достойны лучшего, — заметил Спир.

Он подключился через форс к пульту, устанавливая соединение с компьютерной системой корабля Свёрла. Экран посерел, завихрился перламутровыми вспышками. Это было похоже на поломку — пока Рисс, обернувшись, не увидела выступ сенсорной антенны с одной стороны и луковицу обтекателя — с другой. Камеры не справлялись с передачей — Рисс и Спир смотрели на машинную интерпретацию У-пространства.

— Еще несколько минут, — сказал Спир. — Расчеты Пенни Рояла близки к совершенству, хотя Свёрл и помог ему, не пустив нас в свое святилище. Если бы мы вошли и ты, не сдержавшись, попыталась бы убить его, мы бы опоздали.

Рисс молча смотрела на человека, тоскливо размышляя о том, как просто было уничтожать прадоров.

Экран «Черной розы» плавно переключился на показ реальности — корабль вышел из У-пространства. Звезды замедлили свой доплеровский бег, мерцавшие впереди предметы увеличились: люди увидели железный шар, под которым дугой, словно ресницы под глазом, выстроились другие сферы. И еще какой–то объект, побольше.

— Левен, — сказал Блайт.

Не успел он продолжить, как экран сам приблизил изображение, а в нижнем углу побежала информационная строка.

Прадорская станция снабжения висела в открытом космосе во многих световых годах от ближайшей звезды. Она представляла собой слегка приплюснутую сферу, которую окольцовывали выступы квадратного сечения. Возле нее застыли три корабля, похожие на рыбок, подплывших к большой буханке, чтобы отщипнуть кусочек хлеба, и Блайт сразу узнал удлиненные золотистые капли звездолетов Королевского Конвоя. Они все были здесь — остальные двадцать семь образовали дугу внизу, выстроившись в аккуратный ряд, словно строка косых черт. Чуть дальше от них располагался цилиндр, у которого толпились корабли поменьше и сборочные механизмы — от них к секциям цилиндра тянулись строительные мостки. Впрочем, Блайт едва взглянул на них — все его внимание было сосредоточено на судах Королевского Конвоя. Но вот он мельком прочитал бегущую строку, недоверчиво моргнул — и всмотрелся в странный цилиндр.

— Что это, к черту, такое?

Сооружение выглядело небольшим в перспективе, но это потому, что находилось вдали от других объектов. Проклятая штуковина оказалась огромной: восемьдесят километров в длину и, наверное, с пятнадцать в ширину.

— Королевский корабль, — провозгласил Пенни Роял над самым ухом Блайта.

Капитан огляделся, почти ожидая увидеть стоявший рядом с ним древний скафандр, но ИИ не счел нужным материализоваться ни в каком облике.

— Королевский корабль? — повторил Блайт.

— Шестьсот лет, — сказал Пенни Роял, — или меньше.

— Что?

На экране опять распахнулось окно, и в нем вновь возник бронированный прадор. Блайт — уже привычно — разозлился, понимая, что станет свидетелем очередного сбивающего с толку разговора между Гостом, который, очевидно, являлся королем прадоров, и Пенни Роялом. И тут же обрадовался, поскольку злость эта была несомненно его собственной.