— Дерьмо, — буркнул жулик.

Он шагал впереди, когда из–за угла появился «моллюск», передвигавшийся на четырех прадорских ногах, но лишенный широкого прадорского панциря. Торс, выступающий из передней части короткого тела, украшали одна рука, одна клешня и совершенно нормальная голова. Мужчина еще не успел стереть со своего лица все человеческое, не успел приделать себе жвала. И все равно походил на чудовищного кентавра, помесь человека и насекомого. Среагировал он немедленно: выхватил станнер — «перечницу», нажал на курок, и облако парализующих капель ударило пройдоху в лицо. Кое–что досталось и Тренту с кошечкой. У Трента онемела щека, женщина ухватилась одной рукой за другую. Пройдоха рухнул, как подкошенный, а «моллюск» уже бежал вперед, прицеливаясь для нового выстрела.

Трент на миг растерялся, но тренировки, условные рефлексы сильного тела и опыт взяли свое. Резак — штучка увесистая, в рукояти его хранится мощный заряд, а щитостеклянное лезвие не только невозможно сломать, оно еще и достаточно острое для резки стали — даже без разрушающего поля. У Трента была доля секунды на то, чтобы прикинуть вес ножа, оценить расстояние и метнуть — и вовсе не было времени, чтобы подумать о последствиях. Резак, брошенный сильной рукой, вонзился острием прямо в левый глаз «моллюска». Мужчина дернулся, выстрел его ушел в потолок. Ноги «моллюска» подогнулись, и он рухнул, выронив станнер, хотя туловище осталось пока в вертикальном положении. Подняв человеческую ладонь, раненый с недоуменным выражением лица нащупал рукоять резака, торчавшую из глазницы. Затем, испустив вздох, начал медленно клониться, шаря вокруг клешней, словно стараясь убрать что–то с дороги, и ткнулся наконец лбом в пол.

— Ого, — сказала женщина–кошка.

Она подошла и нагнулась, нащупывая пульс на шее «моллюска». Под его головой расплывалась лужа крови.

— Конец, — добавила она.

Трент застыл перед лицом грубого факта. Он только что убил, стремительно и бездумно. Уничтожил живое существо, и это необратимо, и неважно, что больше всего на свете ему хочется все переиграть заново.

— Может, у него есть мемплант, — выдавил он.

Женщина метнула на него странный взгляд, потом пошла и подобрала «перечницу». Когда Трент чуть оправился, она снимала с пояса «моллюска» другое оружие, маленький пистолет–пульсар.

— Вот. — Она протянула пистолет Тренту. — Ты с ним управишься лучше, чем я.

Трент подставил руку — и пульсар лег в нее так привычно, так удобно, как на свое законное место. Мужчина долго смотрел на оружие, потом — на растущую красную лужу.

— Я не смогу, — произнес он.

— А мне казалось, тебе не привыкать, — откликнулась «кошечка».

Он взглянул на нее. Может, им поменяться оружием? Нет, судя по всему, стрелять она не умеет, и в драке станнер с его широкой зоной покрытия ей пригодится больше. Он в ответе за нее, и, если что–то пойдет не так, женщина погибнет. Трент должен уничтожить Тэйкина, выскрести гниль из сердцевины сообщества. Странно, хотя сейчас его воротит от убийства и грызет совесть, это казалось отчего–то правильным.

— Идем.

Он переступил через труп и двинулся первым.

Добравшись до двери, они выглянули наружу. Жилище Тэйкина находилось прямо напротив, возле него торчали два охранника. Трент предположил, что внутри есть и другие, и прикинул, что придется пробиться по меньшей мере мимо четырех или пяти, прежде чем удастся добраться до главного «моллюска».

— Ого, грязно.

Трент резко обернулся, вскинув оружие. Возле трупа на корточках сидела некая фигура и полоскала в крови железные пальцы. Потом она подняла пальцы к керметовому черепу и принялась изучать их.

— Какого черта?

Котофицированная женщина наставила на пришельца станнер, демонстрируя, как мало она знает о своем оружии и потенциальной «мишени».

— Ты, — выдохнул Трент.

Скелет–голем, мистер Грей, встал, ухмыляясь — только вот может ли железный череп иметь другое выражение лица?

— Ты знаешь эту штуку? — спросила «кошечка».

— Это голем, который притащил меня сюда в обмен на что–то, что получил от Свёрла, — ответил Трент. — Не знаю, почему он сейчас здесь.

— Я здесь, чтобы помочь, — просто объяснил мистер Грей.

— Ты знаешь, что происходит?

— О да, как и Свёрл, — ответил голем. — Отец–капитан послал меня, чтобы помочь тебе.

— Мы вырубим Тэйкина… захватим его…

Грей покачал головой:

— Нет–нет, ты должен убить его.

— Почему?

— Его шейные железы производят феромоны, и, когда он умрет, это прекратится. Пока он жив, его дети будут драться, чтобы освободить его, до того как все не погибнут или не лишатся сознания.

«Отлично».

— Может, ты его убьешь? — предложил Трент, чувствуя отвращение к самому себе.

— Если ты попросишь.

— Никакой морали государственного ИИ, — заметила женщина.

Грей повернулся к ней.

— Кис–кис, — сказал он.

Котофицированная женщина в ужасе посмотрела на Трента.

— Грей был големом Пенни Рояла… — начал он, пытаясь объяснить.

— Столман восстановил его активность. — Она пожала плечами. — Я же с Литорали…

— Да, — согласился Трент. — Ну а сейчас он независим.

— Тогда используй его, раз он предлагает. Ты же знаешь, что будет с нами, если Тэйкин останется тут за главного.

Возможно, это действительно наилучший выход. И Тренту не придется убивать.

— Грей, я хочу, чтобы ты пошел первым. Выведи из строя всех вооруженных «моллюсков», которых встретишь, и, когда доберешься до Тэйкина… покончи с ним.

— Покончить? — переспросил Грей.

Трент помедлил секунду, унимая дрожь.

— Убей его.

— Лады.

Грей двинулся к двери, и парочка поспешно убралась с его дороги. А голем вышел наружу и быстро направился к двум охранникам.

— Господи, — пробормотала женщина.

За десять шагов до «моллюсков» голем оторвался от земли — и обрушился на одного из сторожей. Раздался хруст, и второй охранник повернулся, но Грей уже переключился на него. Еще один треск, и что–то покатилось по полу.

— Вперед! — Трент побежал первым.

Двое охранников еще не успели рухнуть, а Грей уже сорвал дверь с петель. Пробегая мимо, Трент бросил взгляд на упавший предмет. Это была человеческая голова с мандибулами. Мужчину охватил ужас. Он сказал «выведи из строя», но у Грея, похоже, имелась собственная интерпретация данного выражения.

— Нет! Не убивай их всех!

Трент влетел в проем и понял, что обращенная к кому–то — или к чему–то — просьба убивать вместо него не облегчает вины. Пенни Роял вскрыл его совесть и оставил зияющую рану обнаженной и кровоточащей.

Внутри, привалившись к стене, сидел, выкашливая кровь, «моллюск» с разбитым панцирем и разорванными мышцами. Он не был мертв, но выведен из строя — определенно. Вопрос только — в какой степени.

Дверь в святилище Тэйкина болталась на одной петле, внутри царила настоящая бойня. На полу валялись люди — «моллюски». Кто–то непрерывно кричал, другие мучительно стонали. Тэйкин метался по комнате со скелетом–големом на спине, железные руки стискивали с обеих сторон голову на прадорской шее–турели. Словно только и дожидаясь Трента, Грей резко крутанул эту голову, совершив полный оборот. И еще раз. Потом приподнял ее над фонтаном черной крови и отбросил, не обращая внимания на рухнувшего Тэйкина.

На деревянных ногах Трент подошел ближе. Некоторые люди — «моллюски» вставали, склоняли головы, если могли, и шмыгали носами — если носы у них сохранились.

— Готово, — радостно заявил Грей, сползая с трупа Тайкина и стряхивая с рук ошметки мяса. — Теперь липко.

У помоста Трент застыл. Все вокруг будто бы почернело. Он не видел способа уклониться от ответственности за эту бойню. Подняв пульсар, он всмотрелся во тьму внутри гладкого квадратного ствола. Возможно, выход все–таки есть…

— Потребуется еще немного времени, — сказал Грей, — но они сделают то, что всегда делают дети прадоров, когда теряют отца.