– Милая, ты чего?!
– Я опять вынуждаю тебя рисковать жизнью!
– Глупости!
– Если бы я не ввалилась в «Гладиатор», то…
– …у меня не появилось бы личной богини любви и красоты! – выпутавшись из штанин скафандра и притянув девушку к себе, мягко сказал я. – А если бы в нашей жизни не было риска, то у меня бы не появилась такая восхитительная Мечта…
Такие веские аргументы сходу проигнорировать не получилось. Равно, как и поцелуй в шею. Поэтому взгляд Лани на мгновение затуманился. А я, воспользовавшись представившейся возможностью, загнал ее в логический угол:
– И вообще, скажи, ты бы смогла меня уважать, если бы я отказал в помощи тем, кто в ней нуждается настолько сильно?
– Дэнни, я…
– Да или нет?
Тэххерка подняла на меня свои фиолетовые глазищи и вздохнула:
– Я бы тебя оправдала! Но где-то в глубине души осталась бы кровоточащая ранка…
– Не хочу, чтобы твоя душа кровоточила! – сказал я и перевел взгляд сначала на кроваво-красные губы, а затем на такие же вершинки тяжелых, но чертовски аппетитных и упругих полушарий: – Каждый раз, когда смотрю на тебя, теряю дар речи: ты фантастически красива!
– Как хорошо, что у тебя «зеркальная» психика! – неожиданно ляпнула Лани. А когда я удивленно выгнул бровь, объяснила: – Если бы я, кроме слов, взглядов и мелкой моторики отталкивалась еще и от твоих чувств, то давно сошла бы с ума от счастья!
– Тогда действительно хорошо! – улыбнулся я, и подтолкнул девушку к кабинке: – Иди первой. Я подожду…
Пошла. После того, как дала понять, насколько ей приятно это прикосновение. А когда скрылась в клубах пара, поинтересовалась:
– Дэнни, сколько времени нам лететь до зоны перехода?
– Чуть меньше четырех часов. А что?
– Все это время ты будешь спать! А я подежурю…
…Когда я открыл глаза и подключился к внутренней сети корабля, оказалось, что тэххерка делает два дела одновременно – выполняет тестовые задания учебного курса и контролирует систему через интерфейс СДО. Проснулся я чуть раньше, чем собирался, поэтому продолжил лениться – не вставая с ложа, посмотрел, какой именно тест она пытается пройти. И порядком удивился, поняв, что добраться до него девушка могла лишь в том случае, если провела в тренировках все четыре часа моего сна!
Такие усидчивость и упорство требовали поощрения, поэтому я подал на камеру своей каюты циклическую картинку, демонстрирующую спящее тело, а сам метнулся к терминалу ВСД и принялся изучать имеющееся на борту добро. Увы, к подбору загружаемого в трюм росичи подошли сугубо утилитарно, соответственно, пришлось остановиться на компромиссном варианте – тройной порции мороженого с вареньем и кусочками тропических фруктов. Благо последних нашлось аж два десятка стандартных упаковок.
Не забыл я и о демонстрируемой тэххеркой тяге к красоте. Поэтому для мороженного сделал «креманку», сначала разрезав, а затем и «правильно» спаяв пищевой контейнер, сок перелил в самый большой одноразовый пластиковый стаканчик, верхний край которого украсил фигурными прорезями, а поднос с лакомством накрыл разноцветными салфетками. Потом запрограммировал акустическую систему рубки, натянул свежий комбинезон, закрепил в левом нагрудном кармане пластиковый цветок, скрученный из обрезков еще одного пищевого контейнера, и вышел из каюты.
Мое появление с подносом в руках и под «Lovemetender» Элвиса Пресли было принято балла на четыре. По трехбалльной системе оценки. А когда Лани оценила оформление «поощрения» и вытребовала перевод песни, заработанные баллы прыгнули к бесконечности. То есть, тэххерка усадила меня в пилотское кресло, оккупировала колени и устроила сеанс нестандартного поедания «поощрения» – получала удовольствие не столько от мороженого, фруктов и сока, сколько от моих поцелуев и прикосновений. Что особенно приятно, головы не теряла. А еще удерживала на грани «невозвращения» меня. Поэтому последней ложкой насладилась минуты за полторы до времени моего запланированного пробуждения, секунд за тридцать одарила последним поцелуем в этом шоу и чертовски сексуальным движением встала с коленей:
– Милый, этот волнующий сон подошел к концу, и тебе пора просыпаться!
Она была права, мне надо было возвращаться из праздника в реальность. И мы отправились в каюту – смывать мороженое с перемазанных лиц, натягивать скафандры и так далее. А через десять-двенадцать минут вернулись в рубку, заняли свои места и заблокировали замки кресел.
В гипер перешли штатно. Но вставать с кресел и не подумали – несмотря на то, что вектор, выбранный мною для прыжка, не «задевал» ни одной системы, в которых теоретически могли находиться амеровские СПП-шки, мы решили перестраховаться. Ибо вываливаться в обычное пространство, будучи не готовыми к бою, не собирались.
Первые четыре часа шестичасового прыжка дрыхли. В креслах. Лани – компенсируя легкий недосып, а я впрок. Оставшиеся два убили на прогон уже изученной части учебного курса – тэххерка проходила знакомые тесты, так сказать, в стандартном варианте, а я объяснял ей те тонкости, которые не вошли в этот курс, но могли уменьшить время принятия решений. И в процессе занятия не только нарабатывали девушке пусть и самые примитивные, но нужные навыки, но и учились понимать друг друга с полуслова. Вернее, делали самые первые шаги по этому пути.
Старались по-настоящему, поэтому, закрыв программу, пребывали в прекраснейшем настроении. Аж полторы минуты. Перед самым выходом из гипера приняли по боевому коктейлю. Я – чтобы обострить реакцию. Лани, как я понял, на всякий случай. А когда увидели на тактическом экране систему с двумя газовыми гигантами, одной планетой земного типа и россыпью карликовых, сразу же «вслушались» в тишину. Точнее, тэххерка «села» на СДО, а я принялся терзать расчетный блок, чтобы определить примерное местонахождение нужного мне участка траектории рейсового межсистемника Абу-Даби – Эррат.
Считал быстро, пользуясь всей доступной справочной информацией. Поэтому уже через четыре минуты после выхода в обычное пространство вычислил координаты зоны перехода, в которой должен был вывалиться корабль, и направил к ней «Мираж». Еще секунд через сорок-сорок пять определился с точкой возможного ухода в гипер, оценил протяженность отрезка и приступил к последней фазе расчетов – поиску координат зоны перехода, которая потребуется нам с Лани.
Как только нашел, в одном из сервисных окон пилотского интерфейса создал самую оптимистичную и самую пессимистичную модель перемещения по системе. Потом добавил к ней пару десятков реперных точек, чтобы упростить реакцию на всякого рода «случайности». И «залил» несколько сценариев поведения в искин. А когда решил, что подготовиться качественнее почти нереально, поинтересовался у «ООС» последними новостями.
– Пока ничего… – расстроено вздохнула Лани. И тут же напомнила: – Но СДО используется в пассивном режиме!
– Шуметь на всю систему я пока не готов… – сообщил я, еще раз убедился, что никаких кораблей, кроме нашего «Миража», сенсоры не видят, и объявил получасовую пересменку. То есть, отправил тэххерку принять душ, перекусить и пополнить расходники скафандра, а после ее возвращения последовал ее примеру и сам.
Из-за неудачного распределения масс[1] точка нашего входа в систему оказалась довольно далеко от области предполагаемого входа рейсового лайнера. В результате следующие семь часов мы тихо дурели от неизвестности и старательно загружали мозги все тем же учебным курсом. Лани с редким фанатизмом проходила тест за тестом, вникала в то, что рассказывал я, и упорно нарабатывала пусть и куцые, но необходимые навыки. А я одной половиной сознания помогал ей двигаться вперед, а второй пытался спланировать ближайшее будущее. Хотя прекрасно понимал, что в нем слишком много неизвестных, и варианты, получаемые при экстраполяции, мало чем отличаются от результатов древних гаданий по кофейной гуще.
Рвать себе душу я перестал минут за десять до выхода к «месту назначения». Скорректировал курс, описав длинную и плавную дугу, выводящую корабль на предполагаемую траекторию движения лайнера, дождался, пока «Мираж» доберется до расчетной точки, с которой имело смысл начинать поиски, и разрешил Лани «пошуметь».
