Конечно же, нравилось далеко не все. Но большая часть композиций, написанных в колыбели их цивилизации в эпоху так называемого первого технологического рывка, выворачивала душу наизнанку, заставляя растворяться в музыке или голосах исполнителей и грезить о чем-то несбыточном. Одну из вещей с грустным названием «Ты в моем сентябре», написанную на территории, с которой в Большой Космос ушли предки нынешних россов, я прослушала раз восемь. И столько же раз просмотрела простенький двумерный видеоряд, превращавший те чувства, которое композитор выплеснул в воистину гениальном творении, во что-то невероятное. Прослушала бы композицию и в девятый, но в тот момент, когда отзвучали последние аккорды, и мое сердце разрывалось от щемящей грусти, к уголку моего правого глаза прикоснулись губы Дэна. А через миг он отвел с моего лба чуть отросшую прядь волос и вздохнул:

– Богини любви и красоты плакать не должны!

– От такой музыки заревет даже богиня счастья! – шмыгнув носом, пробурчала я и уткнулась носом в литую плиту его грудной мышцы. И тут же прижала ладонью широчайшую, чтобы парень не смог отстраниться.

Он усмехнулся, попросил отключиться от архива и на несколько секунд «поплыл» взглядом. Потом весело хмыкнул и мотнул головой в центр каюты, в котором возникла трехмерная фигура смешной рыжей обезьяны – животного, от которого, по утверждениям ученых Старой Земли, произошли люди. Еще через миг прозвучали первые аккорды незнакомой музыки, и обезьяна, забавно шлепнув верхними конечностями по рисованным каменным плитам, начала петь и танцевать. Архаичный предок анроса[1] я понимала с пятого на десятое, но картинка, оживленная древними художниками, не требовала знания языка – рыжее чудовище пыталось вытрясти из человеческого ребенка какую-то информацию, а тот откровенно недоумевал. Обитатели тропического леса были изображены очень талантливо, особенно мелкая обезьянка с опахалом, вечно путающаяся под ногами вожака, и абсолютно отмороженная зверюга, прибывшая спасать мальчишку. Поэтому ближе к концу ролика я улыбалась в стиле «можно и шире, но уши мешают». А когда незадачливая спасительница вдруг потеряла сценический костюм, даже расстроилась.

Почувствовав очередное изменение моего настроения, личный верховный жрец поставил следующий ролик – очередной отрывок из того же фильма. На этот раз зверюга-спасительница проводила мальчишке семинар по выживанию в тропическом лесу. При этом забывая о существенной разнице в размерах, силе, наличии или отсутствии шкуры с густым мехом и тому подобных «мелочах».

Нарисовано было талантливо и с юмором, и я повеселилась от души. И, само собой, захотела продолжения. Но стоило ролику закончиться, как Ромм посерьезнел:

– Мы рядом с ЗП 14/2. До выхода из гипера рейсового межсистемника «Абу-Даби – Эррат» осталось порядка восьми минут. Если есть желание посмотреть за процессом – лови картинку.

Поймала. Разобралась в характеристиках разнокалиберных меток и хмыкнула – в вершинах виртуального тетраэдра, описанного вокруг зоны перехода с индексом 14/2, висело четыре корабля. Уже знакомая мне «Сирена», средний корабль-матка класса «Норфолк» и два «Игла».

– Необходимо и достаточно… – пробормотала я, мысленно сравнив возможности пассажирского лайнера с возможностями двадцати истребителей-перехватчиков, базирующихся на «Норфолке».

– Угу… – поддакнул Дэн. И ушел в себя. Вернее, в какие-то дебри рабочего интерфейса.

Вернулся… частично. Сразу после того, как одно из сервисных окон мигнуло красным и выдало целую простыню непонятного текста:

– А вот и наши гости…

Не успел он договорить, как пространство в зоне перехода сгустилось в здоровенное веретено суперсовременного – естественно, по меркам ГС – «Зевса». Пара запоздалых «вспышек тьмы», и семисотметровый корабль, окончательно проявившись в реальности, обменялся данными с автоматическими маяками, определился со своим местоположением, полыхнул вспышками эволюционников и… застыл. В смысле, продолжил неторопливое вращение вокруг продольной оси, но без дополнительных коррекций, чтобы не раздражать пилотов истребителей-перехватчиков, сорвавшихся «с места» и рванувших ему наперерез.

Покладистость командира лайнера не осталась без внимания: метка «Норфолка» «раздвоилась», и к «Зевсу» устремилась точка помельче – тяжелый штурмовой бот «Носорог». Наблюдать за дальнейшим развитием событий Дэнни почему-то не захотел – отключил нас обоих от СБО, затем на некоторое время «завис» и, наконец, вспомнил про меня:

– Да уж, бюджет операции по вашему отлову внушает нешуточное уважение!

– О чем это ты? – увидев в его взгляде серьезную озабоченность, встревожено поинтересовалась я.

– Мне сказали, что «Призрак» с твоим сообщением осадили «Сиреной». А на самом деле амеры не поскупились на СПП-шки!

Что такое СПП, я не знала, поэтому попросила рассказать. И получила наводящий на размышления ответ:

– Стационарный постановщик помех, одна из последних разработок корпорации «Weapon & Armory», по мощности сигнала втрое превосходящая «Сирену», и сопряженная с пусковой установкой ПКР[2] «Retribution». Первые два экземпляра поступили в ВКС ССНА только в конце февраля этого года.

– А откуда ты это знаешь? – спросила я, намеренно выделив интонацией местоимение «ты».

– Я отслеживаю все технологические решения, способные осложнить грузоперевозки Клана… – угрюмо ответил Ромм. – А о тех, которые способны поставить на них жирный крест, собираю даже слухи…

Выяснять, почему этим занимается именно Дэн, а не кто-нибудь из действующего руководства «Конкистадоров», я не захотела, так как знала, что останусь с этим мужчиной при любом возможном ответе. Поэтому встала, подошла к окошку корабельной системы доставки, заказала и получила две упаковки фруктового сока, вернулась к Ромму и опустилась рядом с ним на колени:

– Ладно, с нюансами осаживания кораблей, пытающихся уйти в гипер или вернуться из него, ты разобрался. А что дальше?

– Еще один перелет. Часов на двенадцать. А потом… потом есть варианты…

– На двенадцать?! Варианты?! – не поверив своим ушам, переспросила я и требовательно уставилась ему в глаза: – Рассказывай!

Дэн поиграл желваками, в сердцах выхлебал все содержимое упаковки, смял ее в кулаке и криво усмехнулся:

– Во внутренней системе оповещения Клана и на десятке сайтов Сети висит очень неприятный сигнал, который можно перевести, как требование прекратить все противоправные действия и очистить все схроны с серьезным компроматом. А на одном из анонимных почтовых серверов появилось послание от дяди Бена, адресованное непосредственно мне, в котором он просит срочно навестить тетю Долорес. Что переводится на нормальный язык, как настоятельная просьба пропасть минимум на полгода. Причем отовсюду, где я в принципе могу появиться!

– Ты хочешь сказать, что…

– Судя по формулировке послания, я срочно понадобился либо Империи Росс, либо Новой Америке, либо их «творческому дуэту»… – злобно ощерился Дэн. – Ибо спецслужбам правительства Республики Эррат наезжать на «Конкистадоров» себе дороже – сразу получат по рогам…

Эрратец пребывал не в лучшем расположении духа. Поэтому верещать от радости я сочла несвоевременным – отставила в сторону упаковку сока, толчком ладони перевернула своего мужчину на спину, уселась на его живот и медленно потянула вверх футболку, в которой спала. А когда взгляд Дэна уперся в мой левый сосок, наклонилась вперед так, чтобы эта грудь почти коснулась его губ:

– Мне ты нужен куда больше, чем всем росичам и амерам, вместе взятым! Поэтому перестань думать о всякой ерунде и обрати, наконец, внимание на свою личную богиню!

По моим ощущениям, смысла этих слов он не понял – невероятно осторожно дотронулся губами до вожделенной ареолы, так же ласково и невесомо сомкнул пальцы на моей талии и, тем самым, заставил меня затрепетать от безумного желания, пробуждать которое, по утверждениям составителей учебного курса, мы давно разучились. Долгожданный поцелуй почти лишил меня способности соображать. Прикосновение губ ко второй груди заставило упереться руками в плечи Ромма и подать бедра назад. Но через миг я неожиданно для самой себя оказалась на спине. А мой «верховный жрец», нависнув сверху, повел меня по дороге наслаждения… так медленно, неторопливо и нежно, что я несколько раз была готова его убить. Или возненавидеть. Но натыкалась на восторженный взгляд, чувствовала, насколько невыносимым ему кажется каждое мгновение промедления, и-и-и… прощала. Позволяя делать с собой то, чего хотел ОН. Вообще все! И допозволялась, ухнув в такие глубины животной страсти, что из богини любви и красоты превратилась в демона похоти и страсти.