- Ты просто дурак, Овейн. Ты-орудие Рин в этом деле, не более того – ее марионетка.’

- Прекрати врать, - прорычал Овейн и стукнул кулаком по седлу. - Маррок был замечен, многие видели, как он выходил из покоев Утана. Вы приказали убить моего сына. Ты убил его.- Его гнев, казалось, собирался овладеть им на мгновение, прежде чем он овладел собой и посмотрел на Бренина. ‘И в награду я позабочусь о том, чтобы ты и твой род были уничтожены.’

Бренин покачал головой. - Вы слепы. Но даже в этом случае, чего вы можете надеяться достичь? Посмотри на эти стены. Ваши угрозы пусты. Ты можешь стучать в мои ворота до середины зимы, и мы едва ли заметим твое присутствие.’

‘Может быть, - крикнул Овейн, - если у тебя будет достаточно еды. Я не тороплюсь уходить. Давайте посмотрим, как сильно ваши люди любят вас, когда они голодают, когда они умирают из-за вас. Подумайте о моих условиях, - сказал он. ‘Я вернусь завтра в то же время.’

Он начал поворачивать лошадь, но остановился. ‘Ах. У меня есть кое-что для вас, чтобы помочь вам в ваших размышлениях.- Один из его людей отвязал от седла небольшой мешок и вытряхнул его содержимое.

По каменным плитам покатилась чья-то голова. Лицо было искажено гримасой боли или страха, но все равно было узнаваемо для всех, кто находился поблизости.

Гетин, Владыка Бадуна.

ГЛАВА ВОСЬМИДЕСЯТАЯ

САЙВЕН

-Сердито пробормотала себе под нос Сайвен, начисто соскребая копыта Молота и ловко проводя ножом по краю, отчего комья плотно утрамбованной соломы и земли рассыпались. В конюшне никого не было. Почти все сидели на стенах, просто наблюдая за войском Овейна или тренируясь на Рябиновом поле. Эта мысль вызвала новый поток ругательств, и она заскребла еще энергичнее.

Прошло уже две ночи с тех пор, как прибыл Овейн, и Бренин объявил, что любой, кто должен провести свою долгую ночь до дня середины зимы, может принять участие в испытании воинов пораньше, чтобы присоединиться к битве против Овейна. Это означало почти всех, кого она знала, включая Дата.

Дат, с которым она спарринговала почти каждый день – и побеждала каждый день. И этот болван, Фаррелл, который был медлителен, как Зубр.

Она поморщилась, представив их всех вместе, играющих в воинов, в мужчин. На ум пришло лицо Ронана, яркая кровь пузырилась на его губах.

Но это не игра, подумала она.

Никто из них не понимал. Кроме Бана. Он тоже был там, видел Ронана и даже дрался. Она почувствовала внезапный прилив гордости, любви к своему брату, когда вспомнила, как он проходил испытание воином. Она вспомнила шок, который испытала, увидев испытание его меча, увидев, как он напал на Халиона, и все больше ощущала, что стала свидетельницей чего-то особенного, наполняющего ее. И она была не единственной, судя по выражению лиц окружающих.

Дверь конюшни открылась, и она моргнула от внезапного всплеска света, затопившего темноту. И фигура, вырисовывающаяся на фоне яркого дня, была не меньше Бренина. С ним были Эвнис и его сын, а также Эдана и Халион.

‘Я ищу Гара, - сказал Бренин. ‘Он здесь?’

‘Нет, милорд, - ответил Сайвен. ‘Я думаю, он в загоне.’

‘Нет, это не так, - резко возразил Бренин.

‘Тогда мне очень жаль, но я не знаю, где он, - пожала плечами Сайвен. По правде говоря, Гара было почти невозможно найти в течение нескольких дней, он появлялся только для того, чтобы отдать еще несколько команд, а затем снова исчезал. Он вел себя странно со дня суда над воином Корбана, как и ее мама, когда они оба настаивали, чтобы она оделась для путешествия, но не говорили ей, куда и зачем. Конечно, все изменилось с осадой Овейна, но все еще не было дано никаких объяснений, и Гар все чаще отсутствовал.

‘Я могу вам чем-нибудь помочь?- Спросила Сайвен.

‘Возможно, - задумчиво произнес Бренин, явно обеспокоенный тем, что любимая кобыла Алоны находится поблизости. ‘Мне нужно знать, сколько у нас здесь лошадей – воинов, а не пони.’

Сайвен кивнула. ‘Не больше двухсот, господин. А может, и меньше. Я не знаю точного числа, но что-то около того. Я могу это выяснить наверняка . . .’

- Всего двести?- Тихо сказал Бренин. ‘Этого недостаточно.- Он покачал головой, – Да, да, узнай.’

Только один раз с начала осады произошла какая-то затяжная битва. На следующий день после прибытия Овейна на ворота было совершено нападение, воины тащили срубленные деревья, увенчанные железными шапками, вверх по холму, пытаясь разрушить ворота. Но они были слишком плотными, и защитники сверху постоянно осыпали камнями тех, кто держал в руках таран. Десятки людей были раздавлены насмерть, прежде чем Овейн отозвал своих людей назад, и лишь царапины на воротах крепости свидетельствовали об их стараниях.

Дан Каррег казался неприступным, но, тем не менее, внутри стен нарастало напряжение. Теперь, когда Гетин был мертв, а его воины, без сомнения, рассеяны, вся надежда была на Далгара и его отряд из Дан-Мена, чтобы прорвать осаду.

Другие вошли в конюшню, чтобы присоединиться к королевской группе. Это был Натаир со своими обычными спутниками, Сумур в черном, с длинным кривым мечом за спиной, и орлиный стражник Раука.

Сайвен бочком подошла к Эдане, которая улыбнулась ей, хотя лицо ее выглядело напряженным.

- Есть новый охранник?- Прошептала Сайвен, кивая в сторону Халиона.

- Коналлу эта работа не понравилась, - сказала Эдана.

Сайвен скорчила гримасу. ‘А почему коней считает?’

- Отец приготовил бы войска к приезду Далгара. Он будет численно превосходить Овейна, и ему понадобится помощь.’

- А, понятно.’

‘Я искал тебя, - дружелюбно сказал Натаир, широко улыбаясь.

- А ты видел?- Пробормотал Бренин, его внимание было сосредоточено на чем-то другом, он все еще потирал морду кобылы.

‘Да, - ответил Натаир, и улыбка исчезла с его лица. ‘Уже некоторое время.’

Наконец Бренин взглянул на него. ‘Ну, похоже, вы меня нашли. Простите меня, если я не был так доступен, как вам хотелось бы. Таковы печальные обстоятельства.’

Натаир сделал пренебрежительный жест. ‘Я уверен, что мне ничто не угрожает. Овейн связан старыми знаниями, как и все мы.- Древние знания были набором обычаев, которые изгнанники принесли с собой в изгнанные Земли и включали в себя права гостя: гость был в безопасности у чужого очага и имел право на защиту со стороны лорда холда.

- В самом деле, - сказал Бренин.

‘Я надеялся поговорить с Овейном, дать ему знать о моем присутствии здесь и, возможно, урезонить его из-за этой бесполезной войны.’

‘Конечно, - сказал Бренин. - Он возвращается к стенам каждый день. Тогда поговори с ним. Хотя я не думаю, что ты изменишь его мнение.’

‘Да. Благодарю вас, - сказала Натаир. - Я сожалею, что вы оказались в таком положении, но я не могу оставаться здесь бесконечно. Я должен вернуться на свой корабль – и как можно скорее.’

‘Как хочешь, - пожал плечами Бренин. - Я уверен, что Овейн обеспечит вам безопасный проход. Это то, о чем вы хотели поговорить со мной?’

‘В части’ Натаир сказал, и Мейкала. Я говорил с вашими советниками по другому вопросу, касающемуся Беноти. Они были очень полезны. Натаир взглянул на Эвниса, и тот склонил голову.

‘Но мне все же очень хочется узнать, зачем Мейкал приехал сюда, куда он мог направиться. Что-нибудь.’

‘Да, да, - сказал Бренин. - К сожалению, в последнее время мое время очень востребовано. Мне очень жаль, но я не обнаружил ничего нового. Как я уже говорил, я не знаю, почему Мейкал пришел сюда и куда он пошел.’

Натаир нахмурился, не так легко откладывать.

- Должно же быть что-то . . .’ Натаир заявил. ‘Должно быть, он приехал сюда верхом – внушительный жеребец, огромный серый. Может, его здесь держат?’

"Да, это он", - подумала Сайвен, отчетливо вспоминая лошадь.

‘Я не работаю в конюшне, - отрезал Бренин.

Натаир нахмурился. ‘Но кто-то же должен быть, конюх.- Он огляделся и вдруг увидел Сайвен. ‘Вы помните лошадь, о которой я говорю? Серый в яблоках?’