– Слушай, может составишь мне компанию, а? – неожиданно просиял Женя и затараторил. – Мне мать наказала, чтобы я не смел из Питера возвращаться, пока в Мариинский театр не схожу. Она как-то в юности побывала, и он произвёл на неё неизгладимое впечатление. А мне одному ну вообще туда неохота!… Билеты, буфет. Всё с меня!

– Даже не знаю, – растерялась Лея.

С одной стороны, предложение выглядело заманчивым. Цены на подобные представления кусались и не воспользоваться возможностью было бы глупо. С другой – Женьку она не очень хорошо знала. Они и прежде общались крайне редко. И, наверное, вообще бы не разговаривали, если бы он не тусил одно время с компанией её брата.

– Муж ревнивый, что ли?

– Нет, я вообще не замужем.

– Тогда хоть на этот раз в свидании не отказывай, а? – со смешком попросил старый знакомый. – Всё равно через два дня уеду.

– Хорошо, – решилась Лея и продиктовала свой номер телефона.

Она была уверена, что Женя ей не позвонит. Приобрести дорогущий билет в такой популярный театр, да ещё за день до представления? Нет. Это выглядело для неё маловероятно…

А зря!

***

Они встретились в подземном вестибюле метро «Сенная площадь». Станция являлась пересадочной, а потому найти друг друга у них получилось не очень быстро, но время не поджимало. До начала представления был ещё целый час.

Лея приветливо улыбнулась Жене, внутренне надеясь, что при выходе на поверхность он вызовет такси или хотя бы предложит прокатиться на маршрутке. Новые сапоги на каблуке почему-то немного жали, да и лёгкое коктейльное платье, прикрытое тонким плащом, не принесло ощущения тепла даже в вагоне поезда. Весна выдалась на редкость холодной, а тут ещё и вечер. Приятель в ответ на её улыбку помахал рукой, поправил вычурный шёлковый шарф на шее и устремился навстречу. Полы его чёрного пальто в пол элегантно развевались, словно у главного героя фильма «Матрица», но массивные разношенные ботинки внесли в облик оттенок сельского душка.

После рукопожатия пара через жуткую давку пробралась к эскалатору, поднялась наверх, и метро наконец-то выплюнуло их наружу. Сырой колючий ветер ударил в лицо молодой женщине, и её завитые волосы тут же поспешили распрямиться и распушиться словно у ведьмы.

– А далеко идти? – поинтересовался спутник, поднимая воротник пальто, и Лея поняла, что не одна она не знает точной дороги. Затем она постаралась припомнить своё первое и последнее посещение Мариинского театра. Это было года три, а то и четыре назад.

– Минут пятнадцать пешком.

– Давай тогда прогуляемся? Хоть красоты местные посмотрю, когда ещё побывать‑то придётся? – он посмотрел на неё и смешливо произнёс: – Покажешь мне свой город, красотка?

– А то!

Ответ прозвучал весело и уверенно, хотя Лея если что и могла показать, так это свой топографический кретинизм. Пожалуй, если бы она позволила себе хоть небольшое раздумье, то сказала бы нечто иное. А так, напрягая память, пришлось вести кавалера вдоль канала Грибоедова и попутно мешать подтаявший снег под ногами с щедро насыпанным песком. Помимо этого, несмотря на то что Женька оказался болтлив, у неё не получалось толком поддержать разговор. Завывающий в ушах ветер не давал расслышать все слова. Молодая женщина улавливала лишь общий смысл фраз и потому старалась говорить что‑либо поверхностное на ту же тему. Беседа стала бессвязной.

– А вот и оно! – вдруг воскликнула Лея с неприкрытым изумлением и тем прервала реплику спутника где-то посередине. Здание театра покрывали строительные леса, прикрытые зелёной сеткой. Крупная надпись «Проход закрыт» была хорошо видна со всех сторон.

Женька замолчал. Затем вытащил из кармана билеты и уставился на них. Краем глаза ей довелось заметить обозначенную на них стоимость, та выглядела немалой.

– По силуэту вроде схоже, – попытался отшутиться приятель, тыча пальцем в картинку на билете. Однако его смешок вышел невесёлым.

– Давай подойдём ближе и разузнаем? – предложила она, и Женя согласно кивнул в ответ.

На поиск входа у них ушло минут двадцать. Для начала они обошли здание по кругу. Дважды. Ноги Леи гудели и промокли. Женькины ботинки собрали на себе всю грязь, какую только можно. Но сам он по-прежнему желал приобщиться «к прекрасному», а потому они начали подвергать допросу прохожих, оказавшихся в радиусе их зрения. Большинство тоже были туристами, и недоумённо пожимали плечами. Другие оказались местными, но при обращении удивлённо поворачивались в сторону театра, как будто впервые его видели. Наконец, им удалось уловить обрывок телефонного разговора. Благодаря ему спаситель был выявлен. И, словно шпионы, проследовав за ним, они наконец-то попали внутрь.

Снимать свой плащ Лее не хотелось, но обстановка требовала посещения гардероба. А потому, после того как ей выдали номерок, окружающие смогли насладиться видом мурашек нижней трети её рук. Верхние две прикрывали ажурные рукава.

– Бинокль нужен? – поинтересовалась гардеробщица.

– Нет.

«Просто отдай плащ обратно!» – мысленно дополнил грозным требованием ответ инстинкт выживания.

– Может взять? – засомневался Женька, поглядев на аналогичный предмет в руках одной из театралок пожилого возраста.

– У меня зрение хорошее, – пояснила Лея и сделала приятный для себя вывод, что несмотря на жуткие ботинки одет её спутник в приличный костюм. На манжетах его сорочки даже настоящие запонки красовались!

– И у меня, но… на билете написано про третий ярус.

– Ой, ну не километровое же там расстояние.

Да, в словах была правда. Расстояние между их местами и сценой было явно меньше, чем то, что она озвучила… Но намного больше, чем хотелось бы! Более того, второй ряд и угловое расположение позволяло им видеть со своих мест лишь небольшой кусочек сцены. Да и тот почти полностью скрывался головами ушлых зрителей, решивших посмотреть представление стоя у края балкона.

– Пожалуй, схожу-ка я за биноклями, – задумался вслух Женька и вышел.

Вернулся он минут через десять. Всё-таки ему пришлось достаточно покружить по лестницам. Но Лея не расстроилась. Она за это время успела привести свои сапоги в более приличный вид и наконец-то ответила на сообщение Леночки, интересующейся тем, как о у неё свидание проходит.

«Всё прекрасно!» – написала она, так как иначе печатать текст пришлось бы до утра следующего дня. Эмоций было море.

Стоило только приятелю занять своё место, как свет померк и раздались не особо мелодичные звуки – шла подготовка к представлению. При этом, в отличие от сцены, оркестровая яма с их мест была видна как на ладони. Облик дирижёра впечатлял даже через добрую сотню метров. Его движения выдавали в нём человека, полностью увлечённого своей профессией. Молодая женщина даже уважительно раскрыла программу и прочитала имя, надеясь запомнить мастера, но, само собой, знание мгновенно улетучилось из её головы. Между тем музыка зазвучала громче, стала мелодичной, и балет «Кармен» начался…

Во всяком случае для тех, кто мог его видеть.

Минут двадцать Лея созерцала пустой край сцены. Действо, видимо, происходило на другом, так как пару раз зрители внизу восхищённо аплодировали. И потому Женя неуверенно посмотрел на свою спутницу. Молодая женщина постаралась придать своему лицу восхищение и посмотрела на него в ответ. Она представляла какое чувство неловкости и разочарования испытывает старый знакомый, а потому постаралась сгладить момент. К счастью, вскоре она смогла отвернуться, так как в их поле зрения наконец-то возникла престарелая Кармен. А, может, возраст балерине добавляли стёкла бинокля…

Да, всё-таки им удалось бы вынести из театра неизгладимое впечатление.

– а дальше – 205

– Не хочешь сегодня одежду глянуть? – раздался в трубке голос Дайны. – Я тут к лету рассчитываю пару вещей присмотреть и была бы рада компании.