Ей очень быстро удалось убедить его.

«Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад…»

40

Насупившись, Кира сидела за рулём «Ягуара» и терпеливо ждала, пока Дмитрий Викторович разместит в багажнике пакеты с продуктами.

Она сердилась на него, на хихикающих продавщиц круглосуточного супермаркета, на толстую краснощёкую кассиршу, сочувственно вздыхающую ей вслед, но в большей степени сердилась на себя, устроившую настоящее представление в пять часов утра в пустом зале «Седьмого континента».

И чего она вмешалась? Пусть бы покупал, что хотел… Так нет!

- Зачем вы берёте индейку? – шипела Кира, вырывая из рук «нового родственника» огромную птичью тушку. – Нам некогда её готовить – поезд в двенадцать часов. Я куплю несколько кур гриль на вокзале.

- Вот ещё! – в полный голос возмущался Дмитрий Викторович, ни сколько не стесняясь устремлённых на них любопытных глаз. – Жареных кур в антисанитарных условиях! Ничего хуже вы придумать не могли? Нельзя так беспечно подходить к питанию детей!

- Девочки лююююбят таких кур, - тянула Кира к себе скользкую индейку в целлофановой упаковке.

- Безумие запихивать в детские желудки холестериновую отраву! – Дмитрию Викторовичу удалось отвоевать индейку, и он на минуту почувствовал себя победителем.

- Три коробки конфет?! – не сдавалась Кира, выхватывая из тележки ненужные продукты. – Орехи? Миндаль, арахис, фундук, фисташки… Десять пакетов? Куда столько?

- Пусть грызут в дороге. Это куда полезнее ваших зажаренных кур!

- Они же не белки, в конце концов! Две коробки с печеньем! Опять торт! Им за неделю всего этого не съесть!

Пакеты и коробки летели на стеллажи и тут же возвращались в тележку.

- Я лучше знаю, что нужно купить моим детям в дорогу!

- Вот и набирайте продукты в свою отдельную тележку!

Фыркнув, Кира помчалась к выходу за тележкой и вихрем понеслась по залу, выхватывая со стеллажей нужные, по её мнению, продукты.

Оплачивая свои покупки, она заставила себя не оборачиваться на суету молоденьких помощниц вокруг доверху набитой тележки «родственника», не прислушиваться к их разговору и смеху, не содрогаться от бесконечного пиканья кассового аппарата у неё за спиной, но выдерживать характер ей удавалось с большим трудом.

Это была уже вторая «ссора» за сегодняшнее утро - их первой «родственной» размолвке способствовал вид её новой машины. Увидев её у подъезда, Дмитрий Викторович замер, подозрительно глядя на Киру, и, усаживаясь на переднее сиденье новенького «Ягуара», высказал всё, что думал о её бережливости и способности к коммерции.

Кира должна была промолчать, но она не привыкла, что её отчитывали, как провинившуюся девочку, истратившую на шоколадку последние деньги, предназначенные на хлеб.

- Эту машину мне подарили на день рождения! Вячеслав Львович подарил! – едва сдерживаясь от резкого ответа, проинформировала она, перестраиваясь в другой ряд. – Я же говорила вам, что теперь моя машина вполне «соответствует вашей королевской чести» и не нужно ради поездки на дачу в такую рань беспокоить Арсена и свою охрану.

Дмитрий Викторович осторожно скосил глаза на боковое зеркало и увидел чёрный «Форд» своей охранной службы. Он привык поступать по-своему: вызвал бригаду сопровождения и оставил для начальника службы безопасности срочное сообщение.

Шурша шинами, новенький «Ягуар» нёсся в скоростном ряду по пустынному Ленинградскому шоссе, плавно покачивая всё ещё сердившихся друг на друга людей. Ему нравилась скорость и летняя прохлада, пустынное утреннее шоссе и ласковая хозяйка, тут же давшая ему звучное имя Леопольд.

«- «По ниточке, по ниточке ходить я не желаю! Отныне я, отныне я, отныне я жива-ая!» - про себя напевала Кира, не забывая при этом делать обиженное лицо – пусть «новый родственник» знает, что она не станет терпеть его высокомерные нападки».

Ровно в семь перламутровый красавец Леопольд замер у калитки дачного участка. Но выходить из машины Дмитрий Викторович не спешил.

- Паша кое-что купил Виктории… - нарушив неловкое молчание, он вынул из внутреннего кармана летнего пиджака бархатную коробочку в виде розочки. – Мне бы хотелось подарить это Виктории.

Глядя на его напряженно застывшее лицо, Кира кивнула.

- Дарите, но помните, что для всех вы пока наш дальний родственник из Новосибирска и должны одинаково относиться к обеим девочкам.

Из открытого окна мансарды высунулась светлая взлохмаченная головка. Сонные, голубые глаза с изумлением уставились на незнакомую иномарку у калитки, по-хозяйски повернувшуюся к воротам.

- Ну что ж, Дмитрий Викторович, добро пожаловать в нашу семью – сами напросились, - вздыхая, сказала Кира, выходя из машины. – За что боролись…

- Ура! – закричала младшая дочь на весь дом, увидев выходящую из иномарки мать. – Тошка, просыпайся! Мамулечка-красотулечка приехала!

Через секунду Алиса уже бежала по дорожке в пижаме, но, увидев рядом с матерью незнакомого мужчину, взвизгнула и понеслась обратно. В дверях её встретил разбуженный, лохматый, рыжий пёс и постарался схватить за край шортиков, удивляясь, что так рано начались игры: до завтрака Ларион предпочитал спать.

- Отстать! – прикрикнула на него Алиса и юркнула в сонную тишину дома.

- Это Алиса, - повернулась Кира к побледневшему мужчине. – Не бойтесь, всё будет хорошо.

Открыв ворота и загнав машину на участок, Кира оставила Дмитрия Викторовича выгружать пакеты на стол в беседке, а сама пошла в дом, предупредить родных о свалившемся на их головы дальнем-предальнем родственнике.

Завтрак прошёл замечательно!

Кира вдохновенно врала о своей развалившейся «восьмёрке», о любезности Дмитрия Викторовича – отца мужа двоюродной племянницы тёти Клавы из Новосибирска, приехавшего на несколько дней в Москву и согласившегося подвезти её на дачу, чтобы познакомиться со всей семьёй и выполнить просьбу тёти Клавы: сфотографировать девочек на память.

«Девочки», искоса поглядывая на новенький сверкающий «Ягуар», в тайне завидуя обладателю такой шикарной иномарки, уплетали за обе щёки огромные куски йогуртового торта, всё же купленного Дмитрием Викторовичем в супермаркете.

Родители вежливо слушали, поддакивали и нервно посматривали на часы.

А Дмитрий Викторович, мало вникая в происходящее вокруг, во все глаза смотрел на Викторию: перед ним сидела юная, живая копия его возлюбленной Лизоньки.

Всю дорогу до Москвы Дмитрий Викторович сидел рядом с Викторией и вёл довольно скучную светскую беседу. Она вежливо слушала и односложно отвечала на вопросы, завидуя сестре, первой усевшейся на переднее сиденье новенькой иномарки.

Наблюдая за ними в зеркало заднего вида, Кира в пол-уха слушала весёлую болтовню Алисы о её грандиозных планах покорения города Ильичёвска и о панорамных морских съёмках. Беседа у родственников на заднем сиденье явно не клеилась.

- Дмитрий Викторович, вы хотели что-то подарить Вике, - решила Кира прийти на помощь «дальнему родственнику» – в отличие от неё, подарки девочки обожали и приходили в восторг даже от милых пустячков.

- Ах, да, - спохватился пожилой мужчина и благодарно взглянул на Киру – он понятия не имел, как надо общаться с детьми. Достал из кармана бархатную коробочку и протянул Виктории. – Первого мая тебе исполнилось четырнадцать.

- Спасибо, - вежливо поблагодарила Вика, не открывая подарок. – Вообще-то, я родилась около полуночи тридцатого апреля, но врачи написали первого мая. Праздник всё-таки.

- А я и не знал…

- Вы ещё многого не знаете – в каждой семье свои тайны, - философски заметила Кира. – Рождаться в праздник всегда лучше: легче запомнить и двойной повод встретиться с друзьями.

- Ну, открывай же подарок, - поторопила сестру Алиса, с интересом заглядывая через спинку переднего сиденья.

Виктория осторожно открыла коробочку и вытянула за цепочку кулон в форме сердца из белого золота.