Глаза женщины засветились благодарным, влажным блеском.

- Кружочек впереди был… с синенькими и беленькими треугольничками.

- Ну вот! – обрадовался гаишник. – Чёрная «БМВ». А номер? Номер вы не запомнили?

- Запомнила, - радостно закивала женщина, - и даже на бумажке записала… - порывшись в сумочке, она вытащила маленький листочек в клеточку с номером машины.

Гаишник приосанился.

- Сейчас мы всё выясним, гражданочка, а вы переживали! У нас ни одна машина не пропадёт. Вот если бы он на метро уехал, тогда да…

Скоро он вернулся из стеклянного «домика» и протянул в окошко «восьмёрки» сложенный пополам листок.

- Спасибо, сыночек, спас человека от смерти, - проникновенно зашептала дама и, бубня под нос слова благодарности, включила зажигание.

Улыбаясь, гаишник смотрел в след удаляющейся фиолетовой «восьмерке» и представлял, как завтра, сменяясь, будет рассказывать сослуживцам историю о престарелой Отелле, гоняющейся по Москве за загулявшим старичком.

16

Остановившись на первой же заправке, Кира развернула поданный гаишником листок.

- Шмелев Игорь Иванович, улица Широкая дом 13, - прочитала она и улыбнулась - она не ожидала, что так легко получит желаемое!

Зрительная память её не ошиблась: запомненный номер действительно принадлежал чёрной «БМВ» иначе гаишник сказал бы ей, что этот номер принадлежит другой марке машины.

От отчаянного визга тормозов Кира вздрогнула и обернулась.

Прямо на её глазах на обыкновенной бензозаправке разыгрывалась настоящая «гангстерская история».

Заправляющийся серебристый «Мерседес» с двух сторон блокировали огромные угловатые джипы, из которых горохом посыпались накаченные стриженные парни с толстенными золотыми цепями на не менее толстенных шеях, держа в руках наперевес расписные гуцульские топоры с разноцветными ленточками и шёлковыми кисточками.

Они окружили «Мерседес» и стали буквально вламываться в его нутро, вскрывая железо и дробя стёкла сверкающей сталью. Кисточки и ленточки на топорах при этом развевались и подрагивали, придавая неправомерным действиям братков праздничную театральность и шутовскую наивность. Из-за этого несоответствия реальности и театральности действий налётчиков Кира никак не могла поверить в серьёзность происходящего – она даже по сторонам посмотрела в поисках скрытой камеры, думая, что попала на съёмки какого-то неправдоподобного боевика.

Но никаких съёмок не было – перед ней предстала картинка из настоящей жизни!

Брызнув в разбитое окно машины слезоточивым газом, браткам всё же удалось вскрыть машину и выволочь из салона плотного мужчину в сером костюме с тонкой азиатской бородкой и такими же тонкими чёрными усиками, чихающего и обливающегося слезами. Они подхватили его под руки и потащили к джипу.

Вслед браткам из «Мерседеса» выскочили двое парней, вытирая руками слезящиеся глаза, они бросились к нападавшим, и завязалась ожесточённая драка.

Юркий невысокий блондин, пытаясь освободить мужчину в сером костюме, волчком вертелся между несколькими братками, отбивая сыпавшиеся на него со всех сторон мощные удары и нанося ответные.

Из покорёженной машины несколько раз выстрелили.

Нападавшие дрогнули, отступили, но драка не прекратилась.

- Бегите, шеф! – крикнул блондин-телохранитель, бросаясь сразу на двух братков, тащивших мужчину к джипу.

Каким-то чудом мужчине с азиатской бородкой удалось вывернуться, ударить локтем в лицо стриженного детину и освободиться от его нежелательной опеки. Посмотрев по сторонам, он подбежал к одиноко стоящей фиолетовой «восьмерке» и, рванув на себя помятую дверь, ввалился внутрь машины.

- Гони! – прохрипел мужчина, захлопывая за собой хлипкую дверь старенького «Жигулёнка».

«Восьмерка» вздрогнула всем телом, прыгнула вперед и, визжа колесами, вылетела с заправки.

Вцепившись в руль, Кира понеслась по Кольцевой автостраде.

Или ей это только казалось, что машина неслась, рассекая капотом сгущающиеся сумерки, что она, не снижая скорости, свернула с окружной автострады на какую-то эстакаду, фиолетовой кометой пролетела по городу-спутнику, и все машины шарахались от неё в разные стороны.

Эти минуты вынужденного «бегства» научили Киру куда больше, чем десять лет осторожной езды в правом ряду. Она доверилась старенькой машине, и та не подвела, выдюжила, спасла. Так безоглядно Кира доверяла только Красавице, направляя её на препятствие и зная, что та не подведёт и вовремя оттолкнётся, и прыгнет, перенося и её…

Машина остановилась на проселочной дороге. Вечерние сумерки, плавно перетекали в ночь.

Стряхнув оцепенение, Кира пошевелилась. Мыслей не было. В голове было гулко и пусто, как в огромном медном кувшине.

Постанывая от усилий, мужчина на переднем сиденье осторожно дотронулся до своего левого плеча, с ужасом посмотрел на свои пальцы и в изнеможении закрыл глаза. Напряжение погони спало, и последние силы оставили его.

- Эй, - негромко позвала Кира, но пассажир не отозвался.

Ну, что ж, она привыкла всё решать сама!

Протяжно зазвучали сверкающие на солнце фанфары, заполоскались на ветру разноцветные стяги, дрогнули рыцарские копья, сталью звякнули опущенные забрала, и нетерпеливые кони ударили о землю копытом…

Включив свет в салоне, Кира внимательно посмотрела на своего пассажира. Тусклый свет лампочки смягчал резкие, крупные черты лица плотного брюнета, делал агрессивную азиатскую бородку и тонкие чёрные усы расплывчатыми, почти интеллигентными. На левом плече потемневшего от крови серого пиджака зияла рваная дыра.

«- Вытолкни его из машины и уезжай!» – испуганно приказал Кире её внутренний голос, но некстати проснувшиеся совесть и сострадание стали нашёптывать ей совсем другое.

«- Нельзя бросать человека в беде!», - нахмурив бровки, грозила совесть тонким пальчиком.

«- Одного! В чистом поле! На съедение диким зверям! – вторило ей сострадание. – Кошмар!»

«- «Не делай добра – не получишь зла в ответ!» - не сдавался внутренний голос, пытаясь переговорить сразу обоих противников».

«- Бедный, несчастный, истекающий кровью…» - стонали жалельщики, и поскольку их было двое, то им удалось её уговорить, убедить, усовестить…

Кира потерла пальцами виски – ноющая боль тонким беспощадным кольцом начала охватываться голову. «- Не нервничайте, не увлекайтесь кофе и горячительными напитками, следите за давлением…» - безучастно советовала участковый терапевт, не в силах избавить Киру от возникающей от волнения головной боли. Но Кира знала, как от нее избавиться – не думать о будущем, а просто заняться делами…

Сняв очки, Кира осторожно стянула с мужчины пиджак и рубашку, как умела, наложила повязку на кровоточащую рану на предплечье – в общем, занялась делами, и головная боль отступила.

Кира затолкала окровавленную рубашку под сиденье, прикрыла мужчину пиджаком и села за руль. Надо было срочно везти раненого в больницу, но если она это сделает, то после объяснения с врачом на её горизонте обязательно замаячит полиция – ранение то огнестрельное.

- Скажите, куда вас отвезти?

Но мужчина только стонал в ответ.

Мысли Киры лихорадочно метались от одного знакомого врача к другому – от зубного к гинекологу и обратно. Других знакомых врачей у неё не было.

«- Отвезу его в безопасное место и сдам с рук на руки его охране, - включая зажигание, решила она. - Пусть они и занимаются его проблемами».

На словах всё было просто, а на деле всё оказалось совсем по-другому...

- Лучше бы я нашла на дороге сбитую собаку! – отстранённо думала Кира, отыскивая среди пустынных улиц городка дорогу к Москве. - Отвезла бы её в ветеринарку, оплатила бы лечение и содержание бедняжки в собачьем приюте до её выздоровления и спокойно бы поехала на дачу…

Упоминание о ветеринарной клинике натолкнуло Киру на гениальную мысль. Она схватила мобильный телефон и выбрала нужный номер.